Страница 62 из 86
- Меня так тошнит от того, что все видят лишь нашу оболочку, - импульсивно продолжала Анна, стряхивая пепел в придвинутую Вайолет пластиковую пепельницу. Длинные острые ногти девушки переливались перламутром в белесой подсветке стеллажей, и сверкал, позвякивая, ее серебряный браслет. – Никому и невдомек, что у меня тоже есть личные проблемы. Кроме Кита.
- Проблемы? – решила вставить хоть что-то Вайолет, желая показать свой неподдельный интерес.
Анна почесала ухо, сунув за него прядь передних волос.
- У меня нехилые такие проблемы с парнем, - нервная усмешка.
Вайолет чуть было не выронила на стойку сигарету. Она не ослышалась? С парнем? Но, ведь…
- Сложности? – Вайолет хотелось треснуть себя за односложные кретинские переспросы, словно у нее что не так со слухом.
- Да, сложности, - кивнула та, выпуская дым, стряхивая пепел. – С виду я кажусь стервой, но когда меня узнают получше – понимают, что это не так. Я люблю жизнь, люблю людей, люблю своих друзей! – будто пыталась что-то разъяснить сама себе та. Вайолет ей не мешала. Потушив сигарету о дно пепельницы, Вайолет обернулась, стаскивая с полки бутылку бурбона.
- Да к черту! - прокомментировала Вайолет свой недавний отказ Анне в выпивке, самолично расставив стаканы и плеснув из дозатора. Кистью придвинула порцию Анне, затем приподняла свою. Они чокнулись, но без тоста. Он был ни к чему. Обе сделали по основательному глотку.
- Все так сложно, - продолжала исповедь Анна. – Все эти левые девицы и его концерты…
- Речь о Ките? – все же решила уточнить та, не узнав собственного голоса. Анна издала смешок в стакан; забулькал бурбон.
- Конечно нет, мы не встречаемся. Кит помогал мне разобраться со всей этой фигней. Он единственный, кто был искренне заинтересован, - Анна улыбнулась. – Уокер может дико тупить на практиках по литре, но когда дело касается обязанностей друга – вот тут нет человека более открытого и верного.
Вайолет оставалось лишь соглашаться, ведь ей самой не довелось проверить сказанное в действительности. Они пили. Если и не долго, то точно основательно. Вместе с выпивкой лились и рассказы Анны: она поведала внимательному слушателю о своих переживаниях касательно ее молодого человека, о том, как он порой груб и отстранен, и как в другое время мил и учтив. О концертах, рок-группе, вечеринках, его случайных связях и ее любви к нему, не смотря ни на что. И чем дольше Вайолет слушала, чем больше узнавала об Анне, тем больше понимала, что она, в общем-то, вовсе и не такой плохой человек и нет смысла ее ненавидеть. Как, порой, поздно мы понимаем, что за внешностью тоже кроется какая-то внутренняя сущность. А Вайолет чуть было не погубила это живое существо со своими собственными переживаниями и эмоциями.
- Ты расскажешь кому-нибудь о том, что произошло сегодня? – Вайолет стискивала меж ладоней пустой стакан. Анна издала смешок.
- С ума сошла? Меня за безумную примут, - она вздохнула, пряча прядь русых волос за ухо. – Да и потом, Джеймсу не впервой.
Проспиртованный разум Вайолет уловил суть произнесенного. Девушка отодвинула стакан рукой, которой подпирала щеку, и скептически нахмурилась.
- В смысле не впервой?
Анна прищурилась. Зашуршала какая-то бумага и через мгновение на барную стойку шлепнулись распечатанные листы.
- Я так и думала, что для работника «Кортеза» ты слишком мало знаешь о его истории, - с этими словами Анна слезла со стула, схватила свою снятую ранее джинсовку и, перебросив вещь через плечо, едва ли ровной походкой направилась к лестнице, оставив Вайолет одну наедине со своими вопросами.
***
Часом позже, когда она уже достаточно протрезвела, Вайолет сидела в комнатке для персонала, что позади стойки регистрации. Шумно гудя работала лампа. Вайолет написала два письма родителям: одно – первое – никогда не дойдет до своего адресата, потому что было результатом импульсивного порыва, а второе родители девушки обязательно получат. Конечно, можно поразмышлять о шансах почтальона потерять письмо, но это все безумные параноидальные мелочи.
Письмо 1:
Вы ошибались, говоря мне, что взрослеть тяжело. Ха, да ничерта подобного! Проще некуда - скатываться по наклонной! Мне понравилась моя сила. Он был прав: чувство власти окрыляет. И меня тошнит от этого. Все стало таким запутанным! Мне было гораздо проще, когда я видела в некоторых людях из моего окружения лишь врагов или лишь предметы обожания. Единственное, что мне тяжело выносить во взрослении – чувство смены ролей. Говорят, жизнь – это театр, но как по мне, так жизнь – это тот самый режиссер, который и распределяет роли как ему вздумается.
И у меня такая каша! Господи боже, да если бы я только знала, никогда бы не поступала в университет! НИКОГДА! ЕСЛИ БЫ Я ТОЛЬКО ЗНАЛА!
Письмо 2:
У меня все отлично хорошо. Познаю аспекты взросления Познаю каково это – быть взрослым ответственным человеком. Каждодневный выбор. Но я справляюсь, честно. Надеюсь, вы гордитесь мною.
- Вайолет
Комментарий к Goofy
Goofy (ам. слэнг) - быть влюбленным до безумия
* - английский эквивалент русской пословицы “Клин клином вышибают”.
** - один из самых неблагополучных кварталов в Лос-Анджелесе.
========== Fall guy ==========
- Детектив Лоу, слушаю.
Кабель, тащившийся через комнату, терся о боковину тумбочки: Вайолет тянула провод, пихая Салли телефонную трубку.
- Э-это я, - нервничала та, тронув свободной от телефонной трубки рукой повисшие на батарее наручники. - Джон, э-это я.
Вайолет затаила дыхание, боясь ненароком выдать свое присутствие. То, что она предложила Салли, было не очень изобретательным, но зато, как ей казалось, крайне эффективным. Как и двумя днями ранее Вайолет, теперь же Салли сидела на полу, готовясь сыграть свою роль. С той лишь разницей, конечно, что на этот раз это происходило добровольно.
- Джон, я в пятьдесят первом номере, пожалуйста, помоги, - Салли косилась на Вайолет как на опытного инструктора. Девушка оживленно кивала, после интенсивно потрясла кулачком у глаза и ткнула пальцем в женщину. Салли наморщилась, выдавливая из себя слезы. – Джон, пожалуйста… - всхлипнула та.
Вайолет выхватила трубку, со звоном шлепнув ее о корпус стационарного телефона. Салли и правда заплакала. Вайолет сглотнула, бросая телефон на кровать.
- Да все уже, можешь прекращать.
Салли утерлась рукавом кружевного светлого платья; черная подводка осталась на ткани, размазавшись дальше по оголенной кисти руки.
- Это странно, что я позвонила ему, а не на ресепшн, если у меня был телефон. И каким, черт побери образом, я вообще узнала его номер?!
Несмотря на плаксивое состояние, Салли задавала рациональные вопросы. Вайолет тяжело вздохнула, возясь с наручниками, глянув на часики у себя на руке.
- Тебя это не должно волновать, мы делаем это, чтобы удостовериться, что ты нужна ему. Если он появится здесь в течение часа и не задаст лишних вопросов, тогда действительно в его жизни тебе есть место, - Вайолет плотно застегнула наручники вокруг запястий женщины. Салли глупо следила за движениями; шуршало ее платье, пахло едкими духами, - а если проигнорирует…
Вайолет не закончила предложение. Лишь сжала в ладошке ключ от наручников.
- Мне пора за уборку.
Салли кивнула, слизывая слезы с губ, помада на которых давно нуждалась в свежем слое. Лампочка светильника с потрепанным коричневым абажуром мигала с туалетного столика. Вайолет бросила скучающий взгляд.
- Когда закончите здесь, скажи мне, я заменю ее, - дверь за девушкой тихо закрылась.
***
В просторную аудиторию проникали первые солнечные лучи. На возвышении стояло ее любимое пианино с поцарапанной в правом углу крышкой, на стенах были развешаны портреты Шекспира, Бальзака, Горация. Странная последовательность. Голос ее любимого преподавателя, вибрируя, эхом отдавался от высоких потолков и белых крашеных стен. По залу прошел смешок: кто-то пошутил. Профессор Прейс – немец по национальности в летах, страстный любитель Генриха Гейне - поправил твидовый пиджак, ткнул в душку тяжелых очков и заложил руки за спину, по своей привычке - сутуло от возраста - прохаживаясь по рядам, выбирая жертву сегодняшних поэтических чтений. Вайолет вновь ощущала, как быстро билось ее сердце – ее распирало от гордости, что она знает наизусть больше поэзии, чем ее однокурсники могут по памяти назвать стран Европы.