Страница 28 из 86
В крупной бронзовой раме на стене – пейзаж известного художника, на комодах - старинные канделябры с витиеватыми узорами. За витражными балконными дверьми вечерело – небо приобретало темно –голубой оттенок, точно синяя гуашь, разбавленная водой.
Пластинка продолжала крутиться, но в остальном – полнейшая тишина. Пузатый причудливый агрегат с зеленоватой жидкостью пристроился на одной из поверхностей. Вайолет коснулась черных краников.
- Когда-нибудь потомки скажут, что это я породил двадцатый век, - услышала Вайолет мужской насмешливый голос, - Джек Потрошитель.
Вайолет обернулась. Джеймс Марч хитро улыбался, непринужденно простаивая под аркой меж двух помещений, слегка покачиваясь на пятках, будто бы от какого-то странного и неуместного нетерпения. Его белоснежная рубашка, темный шелковый платок с индийским узором и безупречные брюки на подтяжках в стиле Чикаго тридцатых годов так безукоризненно шли ему, что Вайолет не обратила внимания на только что брошенную цитату всемирно известного убийцы. Его теплый, струящийся голос опутывал, словно вязкая, сладкая патока. Темные волосы небрежно лежали, едва касаясь лба. И так красив он был, так утончен, так ярко горели его темные глаза и так пленила загадочная полуулыбка…
Она отлипла от комода, сделав шаг навстречу, чувствуя себя одновременно желанной гостей и в то же время пристыженной за самовольное осматривание чужих владений. Марч облизнулся, впервые за все время прервав зрительный контакт, высовывая из карманов брюк кисти рук.
- Рад, что ты пришла, - прошел он до стола, отодвигая один из стульев, обтянутых черной кожей, - присаживайся.
Совершенно плененная энергией этого человека, Вайолет покорно последовала предложению. Проскрипела начищенная холодная кожа обивки. Джеймс довольно улыбнулся.
- Хочешь чего-нибудь? – вдруг воскликнул тот таким голоском, словно заботливая мама-наседка, что печется о своих цыплятах. – Мисс Хейзел приготовила утку в вине…
- Нет, благодарю, я уже ужинала, - с улыбкой ответила девушка, переплетая пальцы рук.
Джеймс вскинул темную бровь.
- Тебя хорошо кормят? – продолжил тот, подходя к запасу с алкоголем.
- Д-да, - неуверенно выдавила из себя та. И к чему это он?
- Просто хочу, чтобы к тебе здесь относились на должном уровне, - словно бы прочитав ее мысли, закончил свою фразу Марч, поднимая низкий графин и красивый стеклянный стакан.
Вайолет ничего не отвечала. Казалось, ее полностью поглотила ситуация. Когда она так спокойно чувствовала себя в компании противоположного пола? Почему именно с ним? Что такого было в этом мужчине, почему она вновь пришла к нему по доброй воле, хотя в глубине души прекрасно понимала, что ни к чему хорошему знакомство это не приведет?
- Тебе нравится здесь?
Вайолет поджала губы.
- Прошло не так много дней…
Джеймс усмехнулся, продолжая фразу через плечо:
- Ты же ведь не собираешься уходить из-за него?
Вайолет приоткрыла рот, но Марч опередил, обернувшись, выставляя вперед ладони с зажатым стаканом и графином в одной.
- Нет-нет, интимные подробности затрагивать не собираюсь, честное слово.
Вайолет выпустила воздух через ноздри, дергая мочку уха.
- Меня бесит, что они оба тут.
- Ты ненавидишь Анну.
Вайолет жевала губу, сдерживая ответ. Интонация Марча совсем не походила на вопрос.
- Знакома с теорией морали Ницше? – вновь задал вопрос тот, поставив алкоголь на стол, выдвинув еще один стул, опускаясь на сидение.
Вайолет прищурилась, откинувшись на спинку.
- Бога нет, мораль уничтожает человека – это, да?
Марч вновь залился довольной улыбкой. Звякнула граненая крышечка, и полился арманьяк, наполняя стакан. Затем он приподнял его, вопросительно глядя на девушку, мол, “точно не будешь?”, после, получив отрицательный кивок, сделал глоток красивым жестом руки и опустил стакан на поверхность стола. Закончилась мелодия, но пластинка продолжала свой ненавязчивый треск.
Они смотрели друг на друга так, как глядят старые знакомые. Люди, которым есть что вспомнить и куда вместе стремиться. Это чувство пугало и одновременно завораживало Вайолет. Как та чарующая приязнь к человеку, которого ты видишь первый раз в жизни, но уже знаешь, что вы найдете общий язык. Марч облизнулся; заблестели красиво очерченные губы.
- Я знаю, зачем ты пришла, - с улыбкой продолжил тот, поглаживая стакан с недопитым коньяком. Медленно моргнув, словно бы переключаясь с одной мысли на другую, он продолжил. – Кит неплохой малый, - в один присест проглотил остатки арманьяка тот, - я люблю его, как более старший может любить своего родственника, но он совершенно не умеет разбираться в женщинах. Встретит одну и думает, что эта распутная девица и есть предел его мечтаний, - слегка высокий, но такой утонченный и плавный тембр голоса совершенно очаровывал Вайолет. Марч вновь выдал улыбку, видя реакцию девушки. – Я-то знаю причину твоего визита, - он поднялся, скрипя начищенными туфлями, - но ты сама-то ее осознаешь? – Джеймс плавно обошел стул с гостьей. Ее дыхание было частым, тяжелым. Она молчала, глядя прямо перед собой. Джеймс улыбнулся. – Он не видит твоего потенциала, не понимает, на что ты способна, - ласково продолжал тот. Его холодные руки коснулись разгоряченной, тончайшей кожи девушки над краем рваной майки. Вайолет вздрогнула. – Расслабься, ты слишком напряжена… – Джеймс медленно сжимал и разжимал пальцы, массируя предплечья. Вайолет постепенно разомлела, откинув голову на жесткую спинку. Едва заметная улыбка играла на ее подсобранных губах. Джеймс замер, склоняясь низко, к самому уху девушки, скрытому за копной темно-русых волос. – Я хочу, чтобы ты видела это, - шептал тот. – Ты способна на куда большие свершения, чем думаешь.
От него приятно пахло дорогой выпивкой и вкусным табаком. Но контакт прекратился: Джеймс вернулся к своему стулу.
- Нет-нет, закрой глаза, - с толикой командования пропел тот.
- Что, сеанс психотерапии? – усмехнулась Вайолет, опуская руки на подлокотники.
- Поверь, я лучше любого психиатра, - облизнувшись, ответил мужчина, вытаскивая портсигар. Вайолет сглотнула, спокойно выдыхая. Она не видела, но слышала, как чиркнула спичка и едва уловимый треск мундштука; Марч задел им пустой стакан, когда поднимал с кружевной скатерти. Продолжала трещать крутящаяся пластинка, и медленно отбивало ритм ее сердечко. Воздух наполнился ароматом табака; Джеймс шумно выпустил дым. – Вспомни самый счастливый момент за все то время, пока Кит находился где-то поблизости от тебя.
При произнесенном имени Вайолет похолодела. Но лишь на мгновение. Ее так успокаивала компания Марча, а его голос так глубоко проникал в ее разум, что ей невольно хотелось высказаться.
Уголки губ непроизвольно приподнялись, обнажая ряд ее красивых ровных зубов. Она облизнулась.
- Седьмое декабря – лекция по английскому, - начала та, - в зале три ряда мест, мы были на разных, но на одном уровне. Солнце так ярко светило в аудиторию через большие окна, что мне напекло голову, - улыбнулась девушка, - наша преподавательница все говорила и говорила. В какой-то момент я повернула голову. Не знаю, почувствовала ли я, или же просто мне вдруг вновь захотелось посмотреть на его профиль, но он глядел на меня в ответ. Он смотрел на меня, - Вайолет пожала плечами. Марч молча затягивался и выпускал дым; зубы с легким стуком задевали деревянный тонкий мундштук. Вайолет зажевала губу, сжав пальцами подлокотники. – Тогда я подумала, что вот сегодня, вот именно в этот день он познакомится со мной. Что он наконец-таки заметил меня…
- Теперь самый печальный.
Вайолет дернула веками, словно бы моргала при закрытых глазах.
- Лекция по введению в литературоведение. Он спал у нее на плече, а она перебирала его волосы… - Вайолет сжалась, слегка помотав головой. – Что мы делаем? – вспылила та, поднимая веки, ровнее присаживаясь на стуле. – Зачем тебе это нужно?
Марч спокойно выпустил очередную струйку дыма; красиво двигались его скулы. Глаза вновь казались стеклянными, его словно завораживало каждое новое слово. С невозмутимым видом он откинулся на спинку, перекинув одну ногу на другую.