Страница 39 из 43
Немного помолчав, Ричард ответил:
- А почему подлость? Это всего лишь жажда обогащения. Просто мы с Аруто по-разному читаем один и тот же закон. Наше дело хватать бегущих от закона, все просто и понятно. Закон же играет на совершенно другом уровне. Не каждый бегущий является виновным, как и не каждый убитый по своей сути жертва несправедливости. Но нас с тобой это волновать не должно. Мы просто делаем то, что делаем, и ничего более.
- А Аруто?
- А что Аруто? Он со всей своей прагматичностью не более чем прослойка между Законом и беззаконием. Просто, он обладает более расширенными правами, чем мы с тобой.
- Расширенные права?
- Да именно так. Его благословили как ангелы, так и демоны. Но и спрос с него больший, чем с нас. В конечном итоге каждому из нас придется платить по счетам или штрафам, выписанным самой жизнью. Вот взгляни. - Теперь уже Ричард кивнул головой в сторону старика сидящего неподалеку. - И этот вопрос в самую точку. Ведь есть огромная разница доживать или проживать. Возможно, он всю свою жизнь мечтал вот так сидеть и иметь неограниченное время подумать. Возможно, он коротает время. А может он просто любит ловить рыбу.
Сайлен отложил в сторону пустую бутылку и потянулся за следующей.
- Ты так рассуждаешь, словно тебя устраивает сложившаяся ситуация.
Ричард печально улыбнулся.
- Устраивает? Нет. Но выбор я сделал уже давно. Никто нам с тобой не обещал, что все будет гладко. Ведь когда мы выбираем сторону, наш выбор не основывается на системе в целом. Собственные убеждения заставляют нас сделать первый шаг. Вспомни себя, когда ты поступал в академию.
Сайлен задумался. Ричард продолжил:
- А я помню как я молодой, полный сил и энергии, а самое главное несогласный, стоял перед этим монументальным зданием, и во мне горела жажда правды, свободы и справедливости. Но со временем огонь стал не столь обжигающим, а жажда стала не так терзать. Каждое новое дело подчеркивало то, что мы просто часть системы и наша борьба это не что иное, как проекция этой самой системы. Разве ты никогда не задумывался что наша работа она бесконечная. Мы боремся с последствиями, но никогда не нападаем на причину. Мы просто «армия несогласных», которых сама структура вынудила согласиться. Вся проблема в двойных стандартах. С одной стороны, мы служители закона. Закона, который был выдуман только для того, чтобы показать всю суть Власти. А суть эта в большей степени выражается в силе. В силе, но не в правде.
Сайлен молча слушал, превратившуюся в гневную, тираду своего товарища.
- Люди намного сильнее, чем закон хочет им показать. Они сами в состоянии разобраться с несправедливостью, могут сами вершить правосудие. И оно будет истинным, так как большинство - это не тогда, когда сотня или две миллионеров решают что и как должно быть на подконтрольной им территории.
- Но ведь люди же ходят на выборы, они сами решают, кого выбрать и что он им даст в итоге.
Ричард усмехнулся.
- Сама суть голосования - это не что иное, как ярко выраженное доказательство рабовладельческого строя. Так как иметь право голоса и говорить - это разные вещи. Что происходит на выборах?
- Что?
- А то, что нас заставляют тащиться на окруженный законом участок нашей собственной земли и отдавать свой голос. Отдавать! Именно в этом кроется вся суть происходящего. Мы с чувством выполненного долга, заново обретенной свободы, опускаем в пластиковый, прозрачный ящик, можно сказать «гроб свободы», свой собственный голос. Мы, сами того не подозревая, выбираем себе нового хозяина. Вот и все. Партия - как часть целого, но их целое - это совершенно не часть общего.
- Рич, а ты заметил, что как только мы начинаем говорить о делах, удовольствие от рыбалки куда-то улетучивается. Хочется все бросить и помчаться в отдел. Кажется что именно сейчас, когда мы тратим время в пустую, там решаются все дела.
- Это тебе только кажется. - Вздохнул Ричард.
Болтая ни о чем, видно было, что каждый занят своими мыслями и что этот отдых был утомительным для обоих. Посидев еще пару часов, Сайлен предложил сматывать удочки. Ричард не возражал. Поглощая извилистые, иногда ухабистые дороги они в основном молчали. Лишь изредка подмечая какие-нибудь интересные особенности, как это делаю часто путешествующие люди. Высадив Сайлена на его улице, они пообещали держать друг друга в курсе событий и расстались. У каждого из мужчин на душе остался осадок из нерешенных дел и не высказанных соображений. Ричард тихо включил радио. Как всегда из динамиков послышалась хорошо знакомая речь ведущего на государственном радио. Ричард ничего не ожидал, да и не хотел от сегодняшнего вечера, кроме вкусного ужина и просмотра пары — тройки передач по ящику. Переступив порог входной двери, он нарочито громко проговорил:
- Кто дома?
Из дальней комнаты донесся голос главной ценности в его жизни.
- Ты дома!
- Кто меня любит и ждет?
- Я тебя люблю и жду.
Ричард выдохнул. Ритуал был соблюден. В коридоре появилась Алиша. Переглянувшись, они оба рассмеялись.
- Как прошел твой день?
- О, мой день прошел с Сайленом и мы не занимались работой. Можешь сама представить как это было.
Она рассмеялась еще больше.
- Но ты ведь его все равно любишь.
- Естественно. Но тебя я люблю еще больше. В конце концов, за все время нашей дружбы он мог бы хоть раз приготовить мне ужин. Поэтому ты точно вне конкуренции. - Ричард снимал надоевшую за целый день обувь, не переставая улыбаться. - А где малышка?
- Ее сегодня забрала мама. Завтра они идут в аквапарк, так что вечер сегодня наш. И еще у меня для тебя две новости. И обе замечательные.
Ричард шутливо переспросил
- Новости? Еще и восхитительные? Только ты знаешь, как меня испугать. -Подойдя к облокотившейся к стене Алише, он нежно обнял ее за талию и поцеловал так, как может поцеловать искренне любящий мужчина. - Рассказывай. А то мне кажется, что вечером у нас для этого времени не найдется. - При этих словах он издал тихий игривый рык и прищурил глаза.
Алиша улыбаясь, промурлыкала:
- Как же я тебя люблю. Раздевайся, мой руки и кушать.
Повинуясь властному тону жены, Ричард поспешил исполнить ее приказ.
Запеченная в духовке птица, в сопровождении только что открытой бутылочки белого вина «Совиньон-бланк» и нескольких ломтиков острого, твердого сыра буквально растворялись во рту у голодного следователя по особо важным делам.
В этот момент в жизни Ричарда не существовало ни Стефана Майерса, ни заговора внутри системы, ни системы как таковой. Был только он и его чудесная жена, без которой его существование совершенно не представлялось возможным.
- Сегодня звонила сестра. Ее повысили на работе и ты отлично представляешь что это для нас означает.
- Оу, это действительно неожиданная новость. Давай я подолью нам вина. Такое событие просто необходимо отпраздновать. У меня такое ощущение как будто я неожиданно узнал, что забыл распаковать какой-то дорогой подарок от предыдущего дня рождения.
- Рич, не утрируй, пожалуйста.
Ричард перестал ехидно улыбаться и оставил на своем лице только забавную гримасу удивления и растерянности. В действительности Кайла вместе с двумя своими детьми, собакой и несколькими волнистыми попугайчиками были тем самым якорем, который медленно, но так неумолимо тянул ко дну весь семейный бюджет. А так как Ричард оказался единственным мужчиной в исключительно женской семье Алишы, то естественно ему приходилось быть не просто опорой, а целой вереницей этих самых опор.
- Ну, значит, первую новость я услышал. Я надеюсь, что вторая будет не менее потрясающей.
- Ах да. - Опомнилась жена, - сегодня приходила какая-то девушка. Принесла письмо. Сказала, чтобы я непременно передала его тебе лично в руки. По моему мнению, тебя хотят повысить. Во-первых, такие курьеры есть только у богатых и знаменитых, ну ты меня понимаешь. А во вторых, ты ведь лучший следователь из тех, что я знаю.