Страница 97 из 105
«Холден, спроси меня, сломлена ли я сейчас. Просто спроси меня об этом сегодня. И я отвечу тебе, что почти такая, как прежде. Я скажу тебе, что впервые за всю свою жизнь, я чувствую себя сильной и полноценной».
Она щелкнула выключателем в ванной и взглянула на стоящие у кровати часы. Было двадцать минут двенадцатого, и хотя он сказал ей не встречать его автобус, Гризельде больше всего на свете хотелось поскорее очутиться в его объятьях. Она схватила ключи и вышла за дверь.
***
Холден был в паре минут от железнодорожного вокзала, когда вдруг у него зазвонил телефон. Он сразу предположил, что это Гри хочет проверить, когда он будет на месте, и его лицо озарила широкая улыбка. После церемонии выпуска они решили не разговаривать по телефону, чтобы усилить предвкушение предстоящей встречи, когда он, наконец, доедет до ее дома, но ему было очень приятно думать, что она уже не может ждать. По правде говоря, он тоже уже не мог.
Но взглянув на телефон, он обнаружил, что это совсем не региональный код Гризельды, не 202. На экране высветился номер 304. Это был Клинтон.
— Привет, Клинтон! Как…
— Сет, тебе необходимо приехать, — раздался в телефоне резкий и напряженный голос Клинтона. По коже Холдена пробежали мурашки.
— Ч-что случилось?
— О, Боже, — простонал Клинтон. — Я не знаю. Вчера Джем жаловалась на мигрень и на боли в правом боку, но мы просто подумали, что она беременна и поэтому испытывает неудобства. Ей скоро рожать. Но у нее… Боже, утром у нее случился припадок.
— Припадок? Боже, Клинтон. Она в порядке? А Ханна?
— Не знаю. Она сидела за кухонным столом и вдруг упала на пол. Ее всю трясло, и моя мать вызвала скорую. Скорая приехала и забрала Джем. Сейчас я здесь, в больнице, но я не отец ребенка, мы еще не женаты, а ее мать в очередном загуле, и получается, что у нее здесь больше нет ближайших родственников. Сет, ты должен приехать.
Холден кивнул и увидел, как его автобус подъезжает к конечной станции у железнодорожного вокзала.
— Конечно. Конечно, я… я еду п-прямо сейчас. Просто… Я в Вашингтоне, мне н-надо придумать, как…
— Она только на тридцать четвертой неделе, Сет! Ещё слишком рано!
— Я знаю, старик. Знаю. Слушай, я уже выезжаю. Я приеду как… как можно скорее. Скажи Джемме, чтобы держалась там.
— Меня, бл*дь, к ней не пускают, Сет. Я ничего не могу ей сказать! Тебе необходимо приехать.
— Я скоро буду. Возьми себя в руки, К-клинтон. Я еду.
Холдена охватило беспокойство. Такое сильное беспокойство, что когда он взглянул в окно и увидел, как самая красивая девушка в мире машет ему после трех месяцев разлуки, то едва махнул ей в ответ.
***
Гризельда сразу же заметила беспокойство Холдена, как всегда с легкостью поняв всё по выражению его лица.
— Что случилось? — спросила она, всматриваясь в его встревоженное лицо, когда он вышел из автобуса.
— Сегодня утром у Джеммы начались схватки.
Лицо Гризельды исказилось в непонимании.
— О нет! У нее же срок только через шесть недель.
— Я знаю. Клинтон в ужасе. Что-то не так, — на секунду он замолчал и посмотрел на ее лицо — ее красивое лицо и мягкие волосы, ее удивительное тело в новой одежде. Он сбросил с плеч сумки и резко притянул ее к себе. — Ты потрясающе выглядишь. Я безумно по тебе скучал.
— Я буду любить тебя вечно, — выдохнула она в шею Холдену и, прижавшись к нему так, что ее груди толкнулись в крепкие мышцы его груди, обвила руками его талию.
— Ты каждую секунду была со мной в лагере новобранцев, Гриз. Твои письма. Они были…
— Как и твои, — сказала она, немного отклонившись, чтобы заглянуть ему в глаза. — Словно один долгий разговор. Каждый день что-нибудь новое. Я так сильно по тебе скучала, но благодаря этому, мне не кажется, что тоска была совсем невыносимой. Ты понимаешь, о чём я?
— Да. У меня точно такое же чувство, — сказал он и, наклонившись, прижался губами к ее губам. Он нежно ее поцеловал, но один сложный и незамедлительный вопрос все еще требовал его внимания. И разочарованная тем, что вынуждена потерять часть из того времени, что они собирались провести вместе, Гризельда поняла, что должна его отпустить. Она отступила назад, и он ослабил руки.
— Ну, — произнесла она. — Мы хотя бы столько побыли вместе. Надеюсь, увидимся, когда…
— Исключено, — отрезал он. На его лице не осталось ни следа от былой мягкости, он пристально посмотрел на нее, упрямо стиснув челюсть. — Ты едешь со мной. Мы больше не расстанемся. Хватит. Каждую секунду этих десяти дней я проведу с тобой, Гризельда. Ты меня слышишь? Сегодня я запланировал для нас целый день, что ж, с этим придется подождать… но…
— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? — спросила она, потянувшись к нему и накрыв его щеку своей ладонью.
— Да! Я глаз с тебя не спущу, — он помрачнел, и у него между бровей образовалась глубокая морщина. — Б-бл*дь, Гри, мне нужно, чтобы ты была рядом, если с этим р-ребенком…
— Нет! — проговорила Гризельда и покачала головой. — Нет, не продолжай. Холден, нам с тобой на всю оставшуюся жизнь хватит страха и сомнений — поэтому мы не будем волноваться попусту. Пока не узнаем наверняка, мы будем надеяться. С ней все будет хорошо. С Ханной всё будет хорошо.
Он резко схватил ее и, вновь притянув к себе, уткнулся лбом ей в плечо. Рядом с ее ухом еле слышно раздался его голос:
— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, почти до боли.
Её глаза наполнились слезами, но сегодня она не плакала. Нет. Сегодня они снова вместе, и сегодня на свет должна появиться Ханна Крофт, хоть и маленькая, но здоровая. Она это знала. Просто знала.
— Я тоже тебя люблю, — она обхватила ладонями его голову, поглаживая пальцами ёжик его коротких волос. — От твоих волос ничего не осталось.
— Это ведь ничего? — взволнованно спросил он хриплым голосом.
— Конечно, — ласково сказала она. — Это же ты.
Он протянул к ней ладонь и, осторожно взяв за руку, взглянул на запястье. Стиснув зубы, он тряхнул головой, а затем прижался губами к небольшой татуировке у нее на руке.
— Буквы.
— Каждую ночь я засыпаю, держа руку на буквах.
Он сглотнул, вглядываясь ей в лицо с нежностью, плавно переходящей в смесь досады и сожаления.
— Мне так жаль, что это произошло именно сегодня. Как по расписанию…
У нее в голове раздался голос Рут Фостер:
«Наша совместная жизнь не была лёгкой. На нашу долю выпало много горя и много страданий. Но мы всегда были вместе. Мы боролись друг за друга. Пока мы были рядом, все было терпимо. Все было возможно».
— Это жизнь, Холден. Она не идеальна, — проговорила Гризельда. — Главное, что мы снова вместе.
Он с удивлением поднял глаза на нее.
— Ты так… изменилась.
— Я верю в нас, — просто сказала она. — Я сильная.
— Ты всегда была сильной.
«Только ты это помнишь, — подумала она. — Ты единственный, кто ещё помнит меня маленькой девочкой. И да, я на некоторое время сбилась с пути. Но всё изменилось, когда я нашла тебя».
Она наклонилась к нему и поцеловала, от благодарности ее глаза наполнились слезами.
— Мы можем всё обсудить по дороге. Думаю, нам пора ехать.
***
Заскочив к Маклелланам, Холден стал быстро переодеваться в гражданскую одежду, а Гризельда села на кровать и отправила Сабрине сообщение с просьбой разрешить ей воспользоваться их машиной, чтобы съездить в Западную Вирджинию.
— Мне можно возить на ней Пруденс на прием к врачу и тому подобное, но думаю, выезжать на ней без разрешения за границу штата было бы неправильно.
Надев джинсы и зажав в руке рубашку, он взглянул на нее из дверного проема ванной комнаты и увидел, как распахнулись и потемнели ее глаза, уставившись на его голую грудь, словно на подарок в Рождественское утро.
— Ангел, если ты не перестанешь так на меня смотреть, я с ума сойду.
Её лицо вспыхнуло, она встала и сделала глубокий вдох. Слегка задыхаясь, она проговорила: