Страница 4 из 9

Лавсаик Святой Горы

Два Агапия[28]

Один из них, по фамилии Ландос, выходец с Крита, процвел в XVII столетии и отошел ко Господу в конце его. Он носил прозвище Агиорит, поскольку провел большую часть жизни монахом на Святой Горе, где упражнялся в добродетели и писательских трудах.

Ученый муж, большой знаток эллинской словесности, он выпустил в переводе на народный язык ряд книг, в том числе «Феотокарион»[29], «Кириакодромион»[30], «Ковчег»[31] и «Грешных Спасение»[32] (последняя, впервые напечатанная в 1641 году и с тех пор особенно высоко ценимая как руководство к добродетельной жизни, неоднократно переиздавалась вплоть до наших дней).

Сей блаженный Агапий подвизался в пещере близ «малого» скита Святой Анны, где и написал «Грешных Спасение».

Другой Агапий, родом из Димицаны (Пелопоннес), был современником преподобного Никодима Агиорита и помогал ему в отборе церковных правил для «Пидалиона», а также при составлении «Большого синаксаря». Прекрасно образованный, он был дидаскалом (школьным наставником) на Хиосе, в Смирне и, наконец, в своей родной Димицане, где и отошел ко Господу в 1812 году.

Неофит Кавсокаливит

Рожденный в Патрах от супругов, которые перешли в православную веру из иудейства, он обучался в Константинополе, на Патмосе и в Янине, после чего, отправившись на Святую Гору, принял монашество в Кавсокаливийском скиту. Преподавал в Афониаде одновременно с Евгением Вулгарисом, после удаления которого был избран ее начальником (схолархом). Соединяя преподавание с посещением греческих общин в странах Европы, он скончался на исходе XVIII века в Бухаресте. Из оставшихся после него сочинений выделяются «Введение к Феодоровой “Грамматике”», а также ряд толкований на трудные места в Священном Писании и творениях православных гимнографов.

Агиориты-простецы

В одно время с учеными святогорцами совершали свой духовный труд монахи не столь богатые образованностью, равно как и совершенные простецы.

Многие из них, командированные из монастырей управлять сельскими метохами, пробуждали веру и национальное чувство в крестьянах близлежащих деревень. Эти управители нередко оказывались и зачинателями многих дел, имевших всенародную важность. Столь же самоотверженно и бескорыстно трудились иеромонахи, посланные в городские метохи, где они назидали всех приходящих и как священнослужители, и как духовники. Такие метохи были у святогорских монастырей во многих порабощенных областях, особенно во Фракии и Малой Азии, и при большинстве их состояли чредные иеромонахи. Этим-то иеромонахам Святая Гора той поры в немалой степени обязана новыми насельниками. Ибо они, как и прибывавшие в метохи афониты-духовники, являли собой пример для подражания, в особенности молодым людям, которых наставляли в вере, а зачастую и укрывали от воинского набора (после введения конституции, сделавшей службу в турецкой армии обязательной для христиан).

Коротко говоря, эти не слишком образованные, а нередко и малограмотные агиориты были опорой Православия в городе и на селе, наставниками и просветителями народа под османским гнетом. Подобных им простецов и некнижных, но богатых Божественным ведением и практической добродетелью застали мы и в своей обители.

Один из них, иеромонах нашего монастыря отец Григорий, знавший болгарский язык, обошел за год Северную Македонию, Восточную Румелию, Фракию и повсюду, от Мелника до Филиппополя[33] и Мидии[34], утверждал христиан в Православии и послушании Великой Церкви Христовой.

Но и выходцы из иных благословенных мест – например, иеромонахи Максим из Каракалла, Кесарий из «малого» скита Святой Анны и прочие – много послужили Церкви и народу своим влиянием на единоплеменников. То были безвестные герои, неведомые воины, неявленные подвижники, стяжавшие трудами своими вечную нашу благопризнательность. Что бы ни говорили о «грубом нраве», «неотесанности» и «крайней отсталости» святогорских иеромонахов и духовников, они наблюдали семейную жизнь христиан несравненно чаще, чем университетские богословы, и в силу практического своего опыта постигли внутренний мир современного человека куда лучше тех. Ни богословские изыскания, ни догматические споры не занимают сегодня мирян, порабощенных грубым материализмом и мучимых окаянным плотоугодием. Но оттого и питают они безграничное почтение и доверие к духовникам из числа простецов-пустынников, прибегая к ним как своего рода высшим существам, ибо мир пресыщен избытком человеческой мудрости и изголодался по святости. К несчастью, священноначалие наше еще не уразумело это в полной мере, отчего и поставляются на духовническое служение молодые богословы, научно образованные, но малоискушенные в недугах душевных. Для этих ученых городских людей, нынешних законников[35], что многократно приступают, искушая (ср.: Мк. 10, 2), нет ничего важнее теоретического образования. Но, по мнению простецов-агиоритов, одно только нужно (Лк. 10, 42) – наставление духовника, чье сердце всецело свободно от рабства тленному веществу.

Агиориты-преподобномученики

Миссионерская ревность, снедавшая иноков-святогорцев стародавних времен, ярко вспыхнула в XVIII столетии, когда особенно усилилось религиозное и политическое утиснение христиан турками. Пробуждение подвластных народов, обратившихся на исходе этого столетия к вооруженной борьбе, направило ярость иноверных поработителей против мужей Церкви, и прежде всего против монахов, проводивших странническую жизнь в заботе о духовном окормлении и укреплении православных. Жития новомучеников и устное предание говорят о том, что принуждение христиан к вероотступничеству[36] было тогда процедурой хорошо отработанной и до крайности простой. Стоило мусульманину публично поклясться, что такой-то христианин – мирянин, монах или священник – похулил его веру или самого «пророка», как обвиняемый в окружении толпы, истошно его обличавшей, незамедлительно, словно овча на заколение (Ис. 53, 7), доставлялся к кадию[37]. А тот, вместо законного разбирательства, предлагал ему искупить свое «преступление» и заодно избежать казни отречением от Христа. Чтобы успешнее достичь цели, прибегали к щедрым посулам, предложению денег, почестей и т. п., а когда это не действовало – к мучительным пыткам, которые заканчивались публичным повешением или обезглавливанием.

Патриарх Григорий V

Приступив к описанию духовных достопримечательностей Святой Горы в новые времена[38], вспомним прежде всех Святейшего Патриарха Константинопольского Григория V, который дважды за свою жизнь оказывался насельником «малого» скита Святой Анны.

Ревнитель монашества, великий Патриарх в страшных для Церкви обстоятельствах был не раз вынуждаем удаляться от управления ею. Полагая патриаршество духовным служением и никогда не забывая, что цель монашеской жизни – преуспеяние в добродетели, он всегда носил с собою ключ от смиренной каливы и показывал его тем, кто выставлял ему недопустимые требования, ибо отягощению совести, хотя бы и на патриаршем престоле, предпочитал безупречное хранение ее в безвестности.

Выдающиеся ученые агиориты эпохи турецкого владычества. Первый их них, критянин, родился в Ираклеоне, обучался у себя на Крите и, вероятно, в Венеции. Затем служил иерокириксом (священнопроповедником), странствуя по Греции, укрепляя порабощенный народ и утверждая веру во времена, когда нехватка образованных священнослужителей сказывалась особенно остро. Написал ряд душеполезных сочинений, которые, по словам крупнейшего медиевиста Сафаса (†1914), были «единственным чтением пребывающих в рабстве эллинов». О нем и его деятельности с похвалой отзывались святые Косма Этолийский, Никодим Святогорец и митрополит Афинский Мелетий (1661–1714). Второй из Агапиев, по фамилии Леонардос, создал знаменитую школу в Димицане (где обучались будущие Патриарх Григорий V Константинопольский и митрополит Герман Патрасский), около года начальствовал над Евангельской школой в Смирне. В последний период жизни, уже будучи иереем, странствовал по разным областям порабощенной Греции, трудясь в качестве дидаскала и заводя многочисленные школы. Автор многих богословских сочинений, духовных песнопений и (совместно с Никодимом Святогорцем) знаменитого труда «Во славу Отца, Сына и Святого Духа».

Сборник канонов в честь Божией Матери.

Сборник, включающий поучения и проповеди разных творцов на Господские праздники всего года, а также толкования на утренние Евангелия святого Григория Тавроменийского.

Собрание молитв Святой Троице.

Первая изданная Агапием Ландосом книга была посвящена Божией Матери и называлась «Грешных спасение». Автор имел целью дать всем согрешающим доступное руководство ко спасению, согласное с заповедями Божиими и православным вероучением. Книга стала излюбленным чтением греков не только во времена турецкой неволи, но и впоследствии, выдержав в общей сложности сорок два издания. Источниками этого сочинения, помимо Священного Писания, послужили синаксари (краткие жития святых), творения Отцов Церкви и некоторых католических авторов (последнее не помешало ему остаться безупречно православным в догматическом смысле).

Города в Болгарии.

Городок в Восточной Фракии у Черного моря.

Автор подразумевает носителей отвлеченного богословского знания. Во времена земной жизни Христа законниками назывались знатоки закона Моисеева, законоучители, иначе говоря – тогдашние «богословы». – Изд.

С клятвенным отречением от ранее исповедуемой веры.

Кадий, или кади – у мусульман судья, рассматривающий дела на основании норм исламского права.

Согласно принятой в Греции периодизации всеобщей истории, эпоха с XIII до середины XV вв. считается «переходом от Средневековья», за которым следуют «новые времена». – Перев.