Страница 3 из 9
Материальные заботы, хотя и не вовсе чуждые святогорцам VIII–XIV веков (в отличие от монахов Палестины и Египта), занимали в их жизни небольшое место. Но в последующие века, с умножением монастырей и их насельников, здесь также стала наблюдаться склонность к накоплению богатств в виде имений и денег, которая получила оправдание как помогающая выжить.
Господство сего любовещественного духа пресеклось, как мы знаем из предыдущей главы, в XVIII веке, когда национальное пробуждение заставило очнуться и афонитов, сделав их пламенными соработниками Церкви и народа. Просвещенные умы, благоговейные души, напоенные любовью к Богу и ближним, патриоты, всей душой болеющие за народ, который коснел в невежестве, – они сознавали, что духовное пробуждение неминуемо вызовет и национальный подъем. И тем усерднее разжигали искры его с церковного амвона и в тайных школах при монастырях, жаром сердец своих возгревая пламя, где сгорала жертвой Богу всякая тяга к земному богатству. Это пламя вспыхивало с особой силой в знаменитых училищах Кидонии, Смирны и Афониады, плоды его проявлялись в пожертвованиях богатых семей Идры и Янины на книжное дело, учреждение новых школ и воспитание юношества. Среди этих приснопамятных мужей и учителей народа выдающееся место занимали монахи-святогорцы – явные, но и сокровенные возделыватели вертограда веры, знаменитые и безвестные воины Церкви и национального дела. Сознающие все значение своей миссии и исполненные нелицемерной любви, они, как единственные наставники и утешители народа, с истинно апостольским самоотвержением обходили порабощенную землю от Лариссы до Адрианополя и Малой Азии и от Средней Эллады до Иллирика[19], то разбрасывая в слове проповеди семена свободы, то орошая посев собственной кровью. Новый мартиролог греческого Православия составляют преимущественно иноки-агиориты. С этой стороны они и обрисованы нами далее – как зачинатели духовного просвещения, как обновители веры в многострадальном православном народе, как светочи православной совести.
Косма Этолийский
Первое место здесь принадлежит равноапостольному Косме Этолийскому. Постриженник монастыря Филофей, он оставил Святую Гору и, посвятив себя религиозному просвещению народа, проповедовал по городам и весям. Исполненный благой ревности и поначалу взрастивший плоды делания и учения в себе самом, монах Косма пользовался безмерным уважением простолюдинов, сопровождавших его всюду, куда бы он ни шел, будь то храмовые праздники, всенощные бдения[20] или мирские торжества. Бесхитростное слово святого, изливающееся из любвеобильной и состраждущей души, научало твердому стоянию в вере, бережному хранению Предания, любви к книжной премудрости, родному языку и всегда завершалось призывом к живому делу – выстроить церковь или основать школу. Памятуя Господне речение: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9, 12), он заботливо обходил те епархии Македонии и Эпира, где под влиянием иноверного гнета были случаи вероотступления, пренебрежения родным языком и традиционным для греков церковным образованием. Подъемля сей добрый подвиг и непрестанно трудясь, чтобы утвердить свой народ в религиозном и национальном идеалах, он пал смертью мученика, исполнившего свой долг, и оставил по себе память как равноапостол. Западные пределы Центральной Эллады, Фессалия, Македония и Эпир доселе хранят отзвук его пламенных проповедей, а христолюбивый народ вспоминает «батюшку Косму»[21] не иначе как с благоговейным трепетом.
Никодим Святогорец
Сей великий представитель афонского иночества родом был с острова Наксос и поначалу пришел в монастырь святого Дионисия. Приняв после положенного испытания монашеский постриг, он проходил здесь в последующие семь лет послушания чтеца и секретаря обители, которая считалась тогда идиоритмией[22]. Когда старец его вознамерился перейти на должность эконома в наш метох Хотарани (в тогдашней Молдаво-Валахии), он хотел отправиться с ним, но из-за внезапной кончины наставника переход не состоялся. Ревнуя об уединении, Никодим покинул место своего покаяния и ушел в Капсалу – местность, относящуюся к монастырю Пантократор и, как показывает название[23], крайне засушливую, но оттого и весьма подходящую для слабого здоровьем отшельника. Среди подвигов воздержания и полной свободы от попечений житейских он предавался богомыслию и писательским трудам, ради которых посещал время от времени другие монастыри, чтобы отыскать в их библиотеках нужные рукописи или печатные издания. Многосторонняя его ученость проявилась в оригинальных сочинениях и переводах (свыше тридцати названий), а также в составлении им праздничных последований, в том числе многочисленных канонов и херетизмов[24]. Он достиг в такую меру памяти, что знал наизусть пространнейшие тексты Священного Писания со всеми подразделениями на богослужебные чтения для того или иного дня и нумерацией страниц. Известен пример, когда в храме Протата им были прочитаны наизусть пятнадцать паремий вечерни Великой Субботы.
Изможденный непомерными трудами, он принужден был удалиться в вышеозначенную келлию святого Георгия (или Скуртеев), что в Карее, где иеромонахи Стефан и Неофит с братской любовью ухаживали за ним до блаженной кончины, постигшей его 14 июля 1809 года в возрасте пятидесяти девяти лет.
Приснопамятный Никодим слывет святым мужем не только на Афоне, но и во всем православном мире, который не перестает услаждаться богомудрыми и душеумилительными его творениями. Из рукописного его наследия в библиотеке Дионисиата ныне обретается только автограф сочинения «О сновидениях». Местное предание указывает комнату преподобного; в прихожей ее до сих пор стоит стул, на котором он сиживал во время письменных занятий. Частое посещение паломниками места его покаяния во многом способствовало восстановлению здесь в 1806 году общежительного уклада. Cейчас, после ходатайства Великой Лавры (которой принадлежит келлия, где скончался блаженный и где хранится его глава[25] с надписью «Чаю воскресения мертвых») перед Великой Матерью Церковью Христовой, обнаруживается похвальная ревность и об официальном причислении Никодима Агиорита к лику святых[26]. Преподобная же память сего мужа давно освящена душеспасительными его писаниями в сердцах тех, кто извлек из них многообразнейшую пользу.
Евгений Вулгарис
Сей многославный уроженец острова Керкиры принадлежал к местной знати и поначалу был причислен к церковному клиру у себя на родине. По принятии диаконского и иерейского сана его, послужившего Церкви в разных местах проповедником слова Божия, учителем древнеэллинского языка и Закона Божия, поставили от Патриархии начальником новоучрежденной Афониады. Эту должность досточтимый Евгений, известный к тому времени и как автор богословско-философских трактатов, исполнял четыре года, в течение которых обучал две сотни неразлучных с ним слушателей эллинской словесности и философии, обнаруживая великую ученость в соединении с недюжинным даром слова.
Расставшись против воли со Святой Горой, он преподавал в Фессалонике и Константинополе, после чего отправился в Германию и, наконец, остановил свой выбор на Петербурге. Императрица Екатерина II взяла его на службу придворным библиотекарем, Академия Наук избрала постоянным своим членом, а Русская Церковь возвела в архиепископа Славянского и Херсонского. Будучи не в силах из-за преклонного возраста и незнания языка понести бремя управления епархией, он исходатайствовал это назначение мудрому своему соотечественнику Никифору Феотокису, после чего проживал в Херсоне, а под конец, по возвращении в Петербург, – в Александро-Невской Лавре, где и почил в 1806 году. В истории Святой Горы имя Евгения Вулгариса неотделимо от знаменитой Афониады. На портрете, который украшает помещение, предназначенное для дирекции новой Афониады в Карее, взор его устремлен к входным дверям, словно в нетерпеливом ожидании, когда те распахнутся навстречу будущим богословам и философам. По словам приснопамятного Кораиса[27], Евгений Вулгарис, «будучи крупнейшим богословом и выдающимся ученым, оказался одним из тех, кто особенно помог духовно-нравственному возрождению эллинов».
19
Иллирик, или Иллирия – гористая область на Балканском полуострове, включающая большую часть Адриатического побережья.
20
Всенощное бдение (παννύτσχιος αγρυπνία, или παννυχΐδα) – продолжающаяся всю ночь служба под Господские и Богородичные праздники, а также в канун памяти отдельных святых.
21
Прославление его во святых состоялось в 1961 г.
22
По свидетельству документов, которыми мы располагаем, монастырь наш на самом деле никогда не был в полной мере идиоритмическим. Неблагоприятные исторические обстоятельства отчасти расшатали общежительный уклад, но основные его черты сохранялись и в самые нелегкие времена.
23
Капсала – букв.: пожарище (греч.). – Перев.
24
Херетизмы – то же, что акафисты. – Перев.
25
В настоящее время глава преподобного помещается в Великой Лавре, а в келлии Скуртеев хранится лишь ее челюсть. – Изд.
26
Приснопамятный Никодим Агиорит был прославлен в лике святых Патриаршим указом от 31 мая 1955 г. – Изд.
27
Кораис, Адамантиос (1748–1833) – видный деятель греческого просвещения, один из создателей литературного новогреческого языка (кафаревусы). – Перев.