Лавсаик Святой Горы

Древние подвижники Египта, Нитрийской пустыни[7] и Нубии[8] обрели своего дееписателя в преподобном отце Палладии, который облагодетельствовал нас, составив для препозита Лавса обширное сочинение (откуда и название его – «Лавсаик») – сборник исторических известий, доныне услаждающее наш слух в первые дни Святой Четыредесятницы[9].

Никто не станет отрицать, что тысячелетняя история монашеского государства Афон до сих пор не нашла своего Палладия. Приступая к сему малому труду, объемлющему весьма непродолжительное время, надеемся, что просвещенный ум иных братьев-агиоритов[10] окажется в подобном делании успешнее нас, и тогда скромное предприятие наше будет расценено как почин для более мудрых. Нынешний же снисходительный читатель пусть довольствуется предложенным, твердо веря, что единственной целью писателя было указать связь современного монашества с древним, явить славу Святой Горы и доставить пользу возлюбленым во Христе братиям.

Золота или серебра ни от кого мы не пожелали (cр.: Деян. 20, 33). Подобно новому «Эвергетину», «Лавсаик Святой Горы» является безвозмездным даром, сделанным ради поддержания «Святогорской библиотеки» в благой надежде, что он, как и труд преподобного Палладия, удостоится благосклонной оценки читателей.

Священная обитель святого Дионисия

3 апреля 1953 г.

Архимандрит Гавриил, игумен

Часть I

Святая Гора

Взявшись с Божией помощью в наше время за начертание духовной панорамы Святоименной Горы, позаботимся предпослать частностям посильное обозрение общих черт.

В природном отношении священный полуостров Афон слывет бесплодным и со стороны моря недоступным, ибо местность здесь по преимуществу гористая, с долинами и лесными чащами, а у берегов нет безопасной гавани, не считая бухт, пригодных для малых суденышек, и искусственных заливов, где устроены постоянные причалы судов и лодок Святой Горы. Уединенное местоположение и малолюдность Афона привлекали сюда монахов, вытесняемых из монастырей Палестины, Египта и Малой Азии набегами сарацин и агарян.

Примерно с X века жизнь святогорского монашества становится более упорядоченной, возникает орган управления администрации во главе с протом в Карее (откуда и название «Протат»), а некоторое время спустя, благодаря царским пожалованиям, устраиваются и монастыри, в том числе Великая Лавра, Ивирон, Дохиар и Ватопед.

С тех пор Святая Гора становится все более известной, а история ее определяется не только царскими хрисовулами[11], но и уставами, которые к настоящему времени изданы для сведения всех желающих ее изучить.

В середине позапрошлого столетия возник духовный почин, участники которого ратовали за воссоздание в монастырях древнего общежительного уклада. Надеясь помочь духовному пробуждению греческого народа, важнейшим делом полагали они приобщение мирян к христианским истинам. И главный путь к тому виделся им в проповеди на общепонятном языке и в переводе на него же святоотеческих творений. Молитвой и благословением Церкви это боголюбивое начинание достигло значительного успеха и принесло плоды, каких не знала дотоле Святая Гора. В ту пору возникла и начала действовать знаменитая Афониада – философско-богословская школа во главе с Евгением Вулгарисом. Тогда стяжали известность оба Агапия, а также Никодим и Неофит Кавсокаливит, чьи сочинения читаются с неослабным вниманием и ныне. Тогда же из спора о поминовении усопших вышло движение колливадов[12] – авангард течения, которое живо доныне и доставляет великую пользу Церкви и обществу в виде катехизических школ и живой проповеди. Глубочайшие по мысли и классические по согласию их с учением Церкви и важности для христианского воспитания, творения перечисленных нами отцов сами по себе составляют целую библиотеку. «Пидалион» (Кормчая), «Большой синаксарь», «Духовные упражнения», «Грешных Спасение» и множество других книг доказывают правоту тех, кто называет движение 1750–1820-х «золотым веком». И та же эпоха дала многочисленных подвижников и страдальцев за веру – целый сонм новомучеников и преподобномучеников во главе с равноапостольным Космой Этолийским.

Именно тогда любовещественный дух претворился в любоученость, а царивший в румынских метохах[13] дух себялюбивого колонизма – в собирание внутренних сил и деятельную любовь к своему народу. На смену соперничеству из-за приобретения земель на чужбине, бесконечным хлопотам о дальних поездках за милостыней пришла забота о духовном просвещении, чему должно было послужить основание метохов в ближних местах и освоение тех средств к существованию, какие имелись на Святой Горе. К этому времени все благомыслящие уразумели, что для духовно-материального переустройства и благоденствия святогорского монашества одно только нужно (Лк. 10, 42) – общежительный уклад, который за полувековой промежуток возобладал и утвердился в большинстве афонских обителей.

Этот расцвет Святой Горы был прерван подготовкой к великой борьбе за освобождение, чему насельники ее отдали немало духовных сил. И, так как большинство отцов, покинув Афон, переселились в земли Эллады, а святые обители запустели без малого на восемь лет, замерло и всякое духовное движение.

Когда же монахи вернулись на места своего покаяния[14], то застали среди тамошних развалин безмерную скудость. И ввиду тягот разорения не нашлось бы чем жить, если бы приснопамятный правитель Иоаннис Каподистрия не прислал двадцать восемь тысяч гросиев – дар новоучрежденного Эллинского государства. В счетных книгах за 1830 год приводятся характерные данные: «Получено: в дар от Его Высокопревосходительства Правителя – тысяча гросиев. Отдано: за четыре десятка ложек – двадцать гросиев; за сто ока [128 кг] соли – десять гросиев; за метлы, глиняные миски и труты – пятьдесят гросиев; за кукурузу и рожь – двести гросиев». Вилки и пшеничный хлеб были непозволительной роскошью; животных для перевозки грузов приобрели лишь три года спустя. Понятно, что при такой жизни все усилия и в последующие годы направлялись на сбережение денежных средств.

В наши дни монахи святоименного места, оскудевшего обитателями, всемерно подвизаются, вынашивая в себе залог нового духовного процветания. И из всех забот своих главной полагают возрождение прославленной Афониады[15] в твердой надежде, что заступление Пресвятой Богородицы управит эти благие усилия к славе Божией и похвале Священному Киноту.

Ученые святогорцы

Обозрев вкратце историю Святой Горы, обратимся к ее насельникам. Монахов Афона, с самого их водворения здесь и доныне, всегда отличали три свойства: верность иноческому идеалу, то есть внутренняя собранность и склонность к безмолвию, чистая вера и хранение совести. И посему видим, как для приобретения первого употребили они все силы и, невзирая на Церковь[16] и государство, добились самоуправления и независимости (среди прочего сохранив Святую Гору недоступной для женского естества). Видим их до последней иоты отстаивающими чистоту веры в исихастских, колливадских[17] или календарных[18] спорах. Видим, наконец, непрестанное стремление искоренить в себе даже след греха добровольным водворением в пустынях, пещерах или строгом общежитии.

7

Нитрийская пустыня, или Нитрия – глубокая низменность к северо-западу от Каира, известная как колыбель монашества. Здесь подвизались святые мужи, известные как столпы раннехристианского монашества, – Антоний Великий, Аммун, Сисой и многие другие. В настоящее время в Нитрии много поселений монахов-коптов.

8

Нубия – историческая область на северо-востоке Африки, рассеченная рекой Нил. Ныне на территории ее имеются две митрополии (Сикаминская и Напатская) и шестнадцать епископий Александрийского Патриархата.

9

«Лавсаик», или Ιστορία Λαυσαικά, составлен Палладием (364–431 гг. по Р.Х.), учеником святого Иоанна Златоуста, монахом в Египте (впоследствии епископ города Еленополь в Вифинии), и послан царскому постельничему Лавсу. В сочинении описывается жизнь многих святых подвижников. «Лавсаик» – излюбленное чтение монашествующих, и, по древней традиции, чтения из него положены в Великий пост за монастырским богослужением.

10

Агиорит – монах-святогорец (οτ'Άγιον Όρος – Святая Гора), или афонит. – Перев.

11

Хрисовул – здесь: грамота византийских императоров, закреплявшая статус монастыря или земельное пожалование в его пользу. – Перев.

12

Колливады – богословское движение XVIII в. Впервые заявило о себе деятельностью кружка ученых афонитов, возглавляемого святыми Никодимом Агиоритом, Макарием Коринфским и Афанасием Парийским. Ироническое прозвище «колливады» (кутейники) дано им противниками и объясняется тем, что они отстаивали древнюю церковную традицию, согласно которой в воскресные дни отменяется публичное поминовение усопших и связанное с ним принесение колива, или кутьи. Можно утверждать, что движение это, вопреки названию, которое дали ему враги (злонамеренно сузившие, таким образом, его содержание), стало ответом на проникновение в церковную среду духа рационализма и прагматизма. Колливады способствовали подлинному просвещению народа своей литературной деятельностью, заново выразив и раскрыв православное Предание. Их справедливо считают борцами за возрождение умного делания и наследниками исихастов XIV в.

13

Метох – подворье с земельными угодьями, принадлежащее монастырю за его пределами, нередко на территории других государств. В данном случае речь идет о подворьях некоторых афонских монастырей в дунайских княжествах Молдавии и Валахии. – Перев.

14

Место покаяния – здесь: монастырь, в котором монах принял постриг. – Перев.

15

Афониада – духовная школа, созданная в середине XVIII в. по благословению Вселенского Патриарха для подготовки образованных священнослужителей из числа святогорской братии. До 1799 г. действовала при Ватопедском монастыре, после чего фактически прекратила существование. В 1930 г. возобновлена как среднее духовное учебное заведение на территории Андреевского скита; в начале 1950-х гг. переведена в новое помещение рядом с Кареей; с 1972-го преобразована в академию с шестилетней программой обучения, к которому допускаются и миряне. – Перев.

16

Термин «Церковь» подразумевает здесь, скорее всего, позицию священноначалия или части иерархов Вселенского Патриархата в исторических ситуациях, когда она расходилась с требованиями православной совести и монашеского идеала. – Перев.

17

О колливадах см. примеч. 10.

18

Юлианский (или «старый») календарь был солнечным. Введенный в Риме еще в 44 г. до Р.Х., он впоследствии сохранялся во всем христианском мире. С 1582 г. Запад перешел на новый, так называемый григорианский, календарь (по имени папы Григория XIII), найдя его в астрономическом отношении более совершенным. За двести пятьдесят лет до этого византийские греки обратили внимание на неточность юлианского календаря и попытались перенять григорианский, но Церковь отвергла его из опасения вызвать соблазн среди верующих. В 1895 г. Вселенский Патриарх Анфим VII высказался за единый календарь для всех христианских народов. В 1902 г. Вселенский Патриарх Иоаким III издал окружное послание ко всем православным Церквам, рекомендуя им обсудить проблему и изложить свою точку зрения. 1 марта 1923 г. григорианский календарь был официально введен королевским указом в Греции. Но когда выяснилось, что празднование Дня независимости на практике отделяется от Благовещения, произошли серьезные волнения. Элладская церковь выдвинула своеобразный компромисс – принять григорианский («новый») стиль, оставив в неприкосновенности Пасхалию (даты празднования Пасхи). Вселенский престол одобрил это предложение, и при Патриархе Григории VII вышло соответствующее постановление Священого Синода (10 марта 1924 г.). Однако часть верующих Греции не приняла этот шаг, как продиктованный латинянами, и, протестуя против него, отделилась от канонической Церкви. Так возник «календарный раскол», или «спор», длящийся, увы, и по сей день, поскольку «старостильники» (или «зилоты») разделились, в свою очередь, на ряд непримиримо враждующих групп. Святая Гора Афон сохранила юлианский календарь, но при этом не отделилась от Церкви и Вселенского Патриархата. – Изд.