Страница 79 из 98
Теперь меня, точно, растерзают прихвостни Даниила Ивановича! Либо своей силой, либо моей же собственной…
Эх, надо было убрать своего уполномоченного по незаконному использованию и злоупотреблению эгрегориальной пси-энергии еще вчера. Даниил Иванович первоклассный специалист, он многому научился у тех преступников, которых поймал. А я, самонадеянный глупец, слепо верил во всесилие вселившейся в меня души.
Интересно, переметнулся ли в этом спектакле к мятежнику и Павел Александрович, или все происходящее – воля случая? Ведь только мой «серый генерал» остался лежать без сознания в здании, заваленном трупами. Но, возможно, таким образом, это именно он и руководит операцией. А Даниил Иванович у него на посылках…
Есть только одно «но», неучтенное заговорщиками. Для полной адаптации души нужно не двадцать два дня, а сорок. Это означает, что душа Великого Инквизитора просто покинет мое тело и вселится в того, кто останется в живых.
Наверное, именно на это и рассчитывает Даниил Иванович.
Да, похоже, гибели не избежать. Вот только зачем такие сложности, почему со мной играли там, возле Цирка, а просто не взорвали?
Были и другие возможности совершить на меня покушение уже тихо, без помпы.
Может быть, в книге есть что-то такое, что могу прочитать и понять только я? И меня не собираются убивать, а просто не знают, каким я выйду, прочитав тайные письмена?
Но, кажется, все намного проще, и истина лежит на поверхности. Орден ждал возвращения Великого Инквизитора. Может быть, кое-кто страшно недоволен, что высшая душа вселилась в меня, молодого, да еще в то время находящегося в опале?
Скорее всего, меня и убить хотят, чтобы душа вошла либо в самого Даниила Ивановича, либо – в Павла Александровича.
А то, что они схлестнутся за власть после моей смерти, точно два скорпиона – в этом я даже не сомневался.
Далеко не факт, что Даниил Иванович сам не попался в ловушку. Он подстроил мой путь сюда. Но где гарантия, что его самого, как проходную пешку, не использует уже Павел Александрович, чтобы таким образом избавится сразу от всех конкурентов?
Им всем нужна душа Великого Инквизитора как некий артефакт, как источник силы.
Но одного они все не понимают: душа эта живее их всех вместе взятых, она обычно полностью подчиняет себе разум и вымещает душу человеческую; и только для меня было сделано исключение, потому что я – и есть ее вторая половина.
Они не отдают себе отчет в том, что собрались расколоть именно мою душу, ведь вытащить из меня Великого Инквизитора таким, каким он вошел в мой разум – уже нельзя.
Интересно, почему жажда власти и денег так ослепляет даже величайшие умы, почему истинные маги вдруг теряют разум и осторожность, почему они сами приносят свою жизнь в жертву ради непонятных им идей? Что случается с комбинаторами и интриганами, которые однажды с удовольствием проигрывают дилетанту?
Они хотят душу Инквизитора – пожалуйста. Что может быть проще? Я могу разделиться. Только есть одна загвоздка. Мне придется расколоться. И в теле другого человека моя половина души не даст никому власти, а просто использует еще одно человеческое тело для своих целей.
Зонд стал тоньше. Магия книги скоро иссякнет.
Я склонился над волшебными страницами и услышал:
– Мир тебе.
Это заговорила книга, она признала меня! Но магические фолианты не разговаривают в прямом смысле, ибо у них нет гортани, они меняют тексты на своих страницах, точно сообщения в интернете.
Этого не могло быть! Нет таких книг, и не может быть! Я настолько искушен в высшей магии, что знаю точно: так вести себя может только проклятая душа великого колдуна, претворяющаяся книгой.
И это значит, что передо мной вовсе не гримуар.
А потом незнакомый текст расплылся, точно глаза мои заволокло слезой, и вдруг стал русским. Это было не заклятие. Там был описан миф.
– И тебе мир. – я облизнул пересохшие губы.
– Ты пришел. Ты принес самое ценное. Осталось лишь соединиться. Он уже идет. Я призвал вас всех. – голос шелестел, точно змея, скользящая в опавшей листве и он летел прямо с раскрытых страниц.
Меня бросило в холодный пот.
Значит, легенда о разбитом щите имеет под собой вовсе не мифическое обоснование.
Нужен лишь вечный художник – и мы все исчезнем, рождая Черный портал, сквозь который на людей пойдут легионы нежити. И уж не Великий ли Инквизитор поведет эти войска?
Только вот я, Лев Григорьевич, гофмейстер Ордена никогда об этом не узнаю, мое человеческое естество будет брошено в пучину забвения, из которого никогда уже не выбраться.
Выходит, это не Инквизитор искал остальные части щита, а именно сама книга…
Не был ли Гитлер человеком, принявшим в себя душу Великого Инквизитора, разгадавшим план гримуара, испугавшимся, и именно потому сжигавшим литературу на ритуальных кострах?
Я почему-то никогда не задумывался, что в Гитлере могла жить душа Инквизитора. А слабый художник, наверняка, тогда же обитал в Италии. И это был Муссолини.
Вот почему Гитлер так опекал неудачливого диктатора – они оба были частью щита! Вот откуда бесноватость и неслыханная сила обаяния и красноречия!
Гитлер держал эту книгу подле себя, но так и не решился ее открыть. Он понимал, что соединение частей щита погубит в нем и часть его собственной человеческой души. Он боялся и смерти, и забвения. Он хотел править сам. Он надеялся склонить на свою сторону дуче, и усилить за счет этого собственную мощь. Он хотел открыть портал, а вовсе не раствориться в нем!
Гитлер – сам недоучившийся художник. И, кстати сказать, весьма не дурной. Он написал яростную, завораживающую книгу, миф о своей жизни. Он стремился не слиться с частями щита, а соединить их в себе, чтобы потом не исчезнуть, а встать над ними, и над миром.
Считается, что Гитлер был несостоявшимся магом. Этот миф удобен для всех его врагов: как для советских коммунистов, так и для американских масонов. Но если это так, то откуда взялся тот фанатизм, с которым немецкий народ шел за него умирать?
Смерть. Вот в чем ответ. Все хотят жить. Умирать – это противоестественно.
Видимо, в этом и есть проклятие Ра – никто не сможет отдать свою жизнь, чтобы, растворившись навсегда в предмете, стать каким-то там щитом! Вот почему артефакту никогда не соединиться! Всегда одна из трех его частей будет отчаянно цепляться за бытие в любой форме.
«Где трое соберутся во Имя Мое, там и я присутствую незримо». Не обо мне ли это говорил Иисус? Не о нашей ли общей встрече? «Не мир я принес, но меч».
А ведь я, действительно, принес войну, и меч – это я сам. Нет, не душа Великого Инквизитора, а та моя половина, которая все еще остается человеком – именно она не допустит воссоединения щита!
И вселившаяся в меня душа тоже прекрасно это осознает. Она потому и выбрала меня, что, в глубинах собственного подсознания, она вовсе не стремиться раствориться в портале, нет, она хочет, чтобы я помог ей исторгнуть из себя мертвый кусок щита, чтобы самой стать свободной.
Ну, конечно, как же я сразу об этом не догадался?
Душа Великого Инквизитора страдала столько веков, она стала похожей на обычного человека, она хочет сбросить с себя бремя, она мечтает скинуть цепи проклятия. За столетия она обладала уже и магической, и гражданской властью, и она пресытилась всем, и теперь хочет просто быть.
А свободу подарить ей смогу только я!
Это вовсе не козни Даниила Ивановича, увы, это та, другая сторона моей души.
Великий Инквизитор, сам все подстроил, чтобы сейчас, в момент схватки с заговорщиками я расколол бы его душу на духовную субстанцию и мертвый черепок древнего щита.
Всем нужен именно осколок, а не его человеческая жизнь и воплощения.
Но, освобождая половину самого себя, я, как человек, рисковал полностью сгинуть сам в магическом пламени. Насколько я – Лев Григорьевич, и насколько – Великий Инквизитор? Уже и не разобрать…
Я приготовился к битве. Я знал, что защитный зонд сейчас истончится, и меня либо втянет внутрь книги, либо поразит десятками магических лучей.