Страница 68 из 98
Секунда, другая, третья…
Я коснулся рукой обложки величайшей в мире книги.
«Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться, чтобы самому не превратиться в чудовище. Слишком долго заглядывающему в бездну следует помнить, что и бездна вглядывается в него».
И вдруг снова вернулось подозрение, что это именно я сам перебил всех в приступе охватившего меня безумия.
Выходит, не было никакого заговора. Я сам вошел и расправился со своими людьми, чтобы никто не видел, как я стану читать книгу.
Подобные приступы безумия случались с каждым, кто приближался к тайнам арабского поэта.
Но как тогда объяснить покушение в трамвае?
Ведь сейчас в этом городе нет магов, равных мне! Уж не спроектировал ли я сам на себя это покушение, плавая накануне в волнах медитации и размышлений о «Вое ночных демонов»?!
Мог ли я сам себя заставить все это сделать?
Легко, ведь во мне живут две души! И мне кажется, что они просто созданы друг для друга, но, может быть, Великий Инквизитор просто держит бедного Левушку в опиумном тумане и принесет его в жертву, чтобы взойти на очередную ступень власти?
Я – все еще Лев Григорьевич?
Насколько я, вообще, остался человеком?
Я склонился над книгой.
А вдруг этот томик читает обе мои души, пьет мою боль?
Поверхность обложки была шершавой, теплой, похожей не просто на человеческую кожу, но именно на живую плоть.
Да, мне известно, что некоторые фолианты были именно такими, но я ни разу их не видел воочию, по крайней мере, в теле Льва Григорьевича.
Наверное, в эту секунду, когда я открывал «Некрономикон», я был самым счастливым человеком на земле.
Книга чувствовала меня, и я ощущал ее дыхание: оно не было смрадным или гнилым, отнюдь.
С ее открывающихся страниц дул морской бриз. Я чувствовал на губах соленые брызги океана, и вмиг усилившийся ветер грозил закружить в водовороте и втянуть внутрь гримуара. И не было в тот миг большего счастья, чем растворится в строчках, которые еще не открылись моим глазам.
Уже не имело значения, убил ли я сам всех вокруг, или их умертвила книга, или кто-то пришел, чтобы завладеть моим «Некрономиконом», и потому пустил меня сюда, зная, что я обречен слиться сознанием с этими строчками, стать откровением Абдула Альхазреда.
Вдруг мне показалось, что за моей спиной возник улыбающийся Даниил Иванович.
Но это было уже все равно. Я был во власти «Некрономикона», и эта книга стала моим непробиваемым магическим жилетом. Я растворюсь в ней, чтобы через время вынырнуть со страниц неуязвимым и бессмертным!
Книга раскрылась.
Правь §6. Les Deux mondes
Я отодвинулся от «ноута». Руки мелко тряслись, точно с перепоя. Сердце грохотало в груди. Кровь пульсировала толчками и ударяла в затылок, точно пыталась пробить череп изнутри.
Никогда в жизни не чувствовал себя так странно.
Даже зубы мои постукивали от страха.
Я испытал настоящий шок, описывая встречу Великого Инквизитора и «Некрономикона».
В эти мгновения я явственно понимал, что ничего не выдумал, а просто подключился к космическому банку информации. И все это когда-то было или будет на самом деле.
И я не писал свой самый великий роман, а смотрел на все это с этой стороны монитора. Я вынырнул из собственного текста так же, реставратор Реми из реки племени Богамени обратно в свою затопленную мастерскую.
Я мог утверждать, что живу сейчас в двух мирах, но оба они – параллельны моей настоящей истинной реальности. Все устоявшиеся в голове физические законы из непреложных аксиом превратились в теоремы без доказательств.
В голове все смешалось. Вот теперь я отчетливо понимал, почему предыдущий гений так и не написал ни строчки об этом проклятом инквизиторе. Наверное, он был старше, у него был житейский опыт, которого у меня пока нет, именно потому он не впустил безумие в свою жизнь!
И тогда не написанный роман выбрал в авторы меня: глупого, тщеславного, мечтающего о литературной славе, не обремененного ни научными, ни магическими познаниями.
А теперь, когда я написал так много, когда вместе со своим инквизитором приблизился к объекту его вожделения, просто не могу остановиться и поставить многозначительную жирную точку. Мне не оборвать повествование. Эта тема теперь будет мучить меня и в реальности, и здесь, в мире волшебной пещеры.
Инквизитор и книга.
Мне казалось, что это два паука, сошедшиеся на одной территории. Выжить может только один!
Скорее всего: книга поглотит мага и сделает его одним из своих хранителей. Вот только я чувствовал, что эти друзья-враги равны по силе.
А, может быть, они, и в самом деле, были двумя частями расколотого магического щита-портала?
Что же я делаю?
Я ведь не столько пишу ужасную сказку, сколько помогаю возродить тот портал, о котором что-то знает Великий Инквизитор.
Как бы моя книга не соединила те самые три куска в единый щит. И тогда в мою реальность хлынут монстры, ведь все, проходящие сквозь этот портал, становятся алчными, неконтролируемыми и безжалостными убийцами!
Мне только кажется, что я собираю затерянные во времени куски текста, и что я делаю это из чистой любви к искусству.
Однако, я уже даже не подозреваю, а абсолютно убежден, что пока это описываю, все придуманные мной безумные события происходят на самом деле! От меня уже почти ничего не зависит.
Я здесь даже умереть не могу, чтобы таким образом трусливо сбежать от этой сумасшедшей, но такой притягательной работы!
Все, я увяз по уши! Ничто не может теперь вытянуть меня из черных волн вдохновения. Я становлюсь частью этой книги.
Я все еще чувствую себя ее творцом, способным переиначить сюжетные линии. Беда только в том, что в моей голове по-прежнему ничего нет: ни фабулы, ни даже смутного представления о том, чем все это закончится.
События и мысли сами приходят и ложатся строчками в электронный файл. Но мне все еще кажется, что это я выдумываю, а не мне диктуют некие неосязаемые силы.
Но и осознания того, что я несу в мир тьму и хаос – его просто нет. Я настолько увлекаюсь процессом, так погружаюсь внутрь событий, что совершенно забываю о том, что это именно я – автор. Я превращаюсь даже не в читателя, а в зрителя событий того мира, который оживает прямо из-под моей клавиатуры.
Но, с другой стороны, кто может поручиться, что не так были созданы все реальные великие цари и полководцы? Возможно, их всех кто-то выдумал, но в какой-то момент эти герои оживали и убивали своего демиурга, выскакивая в нашу реальность, вываливаясь в нее прямо из небытия.
Вся человеческая культура это один нескончаемый бунт против судьбы, богов и правителей.
Вот что будет, если мои герои вырвутся из-под моего так называемого контроля? Ведь я их прощу, но не потому, что понимаю логику их поступков, а потому что они стали частью меня самого.
Нет, это не значит, что я, как мои герои, смогу убить или предать. Мне не переступить через труп к мечте, но и отказаться от своих персонажей я уже не могу.
Наверное, то же самое чувствуют родители по отношению к своему ребенку, кем бы он ни стал во взрослой жизни.
Все эти маги, развернувшие бойню ради одной единственной книги – они все чокнутые, но если я смогу вернуться обратно, в свою реальность, разве этим же титулом не наградят уже меня самого?
Разве я нормален, если меня пропустили в это место и разрешили творить?
Разве обычный человек поймет мою логику?
Вот как можно из другого мира попасть в свой собственный, всего лишь написав книгу?
Почему я уверен, что создаю ключ к волшебным дверям, а не исследую этот мир, не ищу его края, чтобы свесится и свалится вниз, туда, где, меня, наверняка, уже «ищут пожарные, ищет милиция»?
Возможно, я и попал сюда именно потому, что только человек с моим складом мышления и нужен был этому роману.
Ведь это не только книга использует меня, но и я – ее.