Страница 27 из 61
Я прервалась, когда официант принёс порцию горячего Жульена с грибами.
– Какое кощунство! – возмутилась Лилька. – Я бы умерла со скуки.
– Мне не давал умереть Стивен Сигал! Знаешь, какой удивительный мужчина? На протяжении всего фильма ему ни разочку не съездили по физиономии. Но сейчас не об этом, потому что абсурд того вечера поджидал меня несколько позже. Денис положил руку мне на талию, ссылаясь, что сильно замёрз, а вдвоём согреться проще. Железные аргументы! Несмотря на то, что мои пальцы прозябли до самых кончиков, обниматься с кем-то в тот вечер никак не входило в мои планы (особенно, когда этот кто-то не имел ничего общего с могучим Стивеном, а был всего на всего ушастый пьяный Денис). Тем временем парочка на соседней кровати «не тянула кота за хвост». Накрывшись одеялом с головой, они без стеснения начали ублажать друг друга. Я хоть и старалась не смотреть в ту сторону, но мой глаз так и косился туда. Денис осознал, как повезло его другу и совсем наоборот – ему, и предпринял множество попыток совратить меня. Но я не реагировала. Когда его дыхание стало прерывистым и тяжёлым, я вовсе пришла в бешенство! Денис, предвидя неудачный исход (а может алкоголь сморил его на сон), решил больше не растрачиваться на знаки внимания и амбициозно спросил: «Долго ты собираешься в телик пялиться?». Мой ответ: «Я досмотрю кино» спровоцировал его на злость. «Отлично, вот и смотри на своего любимого Сигала» – сказал он, демонстративно отворачиваясь спиной. Наши активные соседи по комнате управились под конец фильма, и я выключила телевизор, чтобы немного поспать.
Лилька громко засмеялась.
– Досталось же тебе, подруга!
– Это ещё не всё. Через двадцать минут соседняя кровать скрипнула. Затем снова… и снова. Сначала я подумала, они ворочаются с бока на бок, но это было не так. В гробовой тишине различались стоны, издаваемые приятным голосом Кристины. Коля привлекал её к дисциплине, но девушка не поддавалась дрессировке. Потом звуки становились громче и громче, а затем всё стихло. И я в тщательных раздумьях, живы они там или нет, отрубилась.
Заливаясь протяжным хохотом, Лилька никак не могла остановиться, а манерная женщина снова обернулась, бросив немой укор.
– А что утром?
– Я разбудила Дениса, и мы поехали домой в полной тишине. И, как понимаешь, с того дня в контакт мы больше не вступали.
– Приревновать тебя к актёру! Что за чушь!? – продолжая хихикать, Лилька доела свой Жульен.
– Думаю. Это был повод поссориться. Он сожалел о былых отношениях и, кажется, не готов отправиться в новое плаванье. Впрочем, всё сложилось весьма удачно. Я бы никогда не смогла полюбить его, как и мудрого Сашу.
– Интересно, а Саша всю жизнь на тебя будет дуться?
– Меня это тоже интересовало. А ты знаешь, я плохо контролирую себя, когда дело касается проверки чужих принципов на прочность. В среду я написала ему.
Лилька перестала жевать, округляя чудесные изумруды.
– Не томи! Он тебе ответил?
– Да, слогом неразлучной дружбы. Казалось, он давно отпустил обиду и очень рад моему появлению в своей жизни. Но я ошиблась. Он сказал, что никогда не забудет моего предательства, и в его глазах я навсегда останусь жалкой вертихвосткой, если выражаться цензурно.
– Вот это стойкость! – Лилька качнула головой с поджатыми губами и провела по воздуху рукой. – Сказал – как отрезал. Я его прям зауважала!
Лилька позвала официанта и, попросив счёт, спросила.
– А кто такой Витя? Кажется, в четверг я застала тебя в превосходном настроении.
– Витька довольно необычный экземпляр.
– Чем? Внешностью?
– Как раз-таки с лицом там всё в порядке: красивый, худощавый.
– Характер?
– Скорее, манера общения. Накануне мы долго переписывались. Он был невероятно мил и любезен. Когда мы встретились, поняла, что телефонный разговор и беседа в живую имели некоторое отличие. Я болтала без умолку, а он поддерживал диалог, но отстраненно, будто наблюдатель, а не главный участник беседы. Он явно не относился к застенчивым людям, но складывалось впечатление, что он теряется и робеет. После встречи я не бралась судить о его чувствах ко мне.
Звонящий телефон в моем кармане прервал эпопею прожитых дней. Я ответила.
– Сестрёнка, привет, – сказала Вика. – Ты не могла бы сегодня заехать в больницу?
– Разумеется, к вечеру подкачу.
Я попрощалась с Викой, и мы оплатили счет. Спустя некоторое время ласковый ветер сопровождал нас в сторону парка имени Гоголя. Благодатное тепло ютилось на тёмном материале моего плаща, а свежий воздух после еды взбодрил сытый и довольный организм.
– И чем закончилась ваша встреча? – спросила Лилька, цепляясь за мою руку.
– Ничем интересным. Он доставил меня домой.
– А поцелуй на ночь?
– Видимо, на спящую красавицу я не тяну… Однако, в час ночи пришло сообщение: «Я скучаю, не могу заснуть. Приедешь ко мне?» Признаться, я сильно обрадовалась нежным словам. Он мне очень нравился. Но демонстрировать симпатию в открытую было не в моих интересах, и я решила поломать комедию. Наша последующая переписка выражалась фразами:
«Навряд ли. Я ни за что не променяю свою тёплую уютную кроватку!»
«В твоей кроватке есть огромный минус – там нет меня! Представь, как нам будет тепло, когда ты оденешь мою рубашку, прыгнешь под одеяло, и я крепко тебя обниму.»
«Звучит настолько соблазнительно, что будь то правдой, я бы согласилась.»
«Тогда одевайся. Через полчаса буду у подъезда.»
И он не обманул. Главное, достигнут личный рекорд по сборам на свидание: макияж, причёска, переодевание заняли всего двадцать минут моего времени.
– Иди ты! – махнула Лилька. – По всей видимости, он обладал чем-то исключительным, раз тебя понесло к нему в половину второго ночи после смывки макияжа!
– Самой не верится, но так оно и было! Мы сидели в машине, а разговор не клеился. Речь уже не шла о совместной ночевке, объятиях и его футболке в качестве пижамы для меня. Казалось, со мной общаются два разных человека. Мы поболтали о его работе, причём благодаря моим наводящим вопросам. И, в итоге, я вернулась домой через час, злая и растерянная. На следующий день история повторилась. По телефону он писал, как сильно скучает и всё бы отдал, чтобы уснуть рядом. Но при очной ставке передо мной сидел отреченный парень, не проявляющий инициативы ни в разговоре, ни в действиях. В редких случаях на его лице мелькала подозрительная ухмылка. Будто он знает обо мне что-то такое, чего даже я о себе не знаю. Так наши встречи походили одна на другую: по телефону – ласковый обольститель, наяву – настоящее бревно. Меня стало напрягать раздвоение его личности, и на том я поставила точку.
– Что сказать: у красивых свои причуды, – подытожила Лилька.
Её слова спровоцировали меня на вздох. И правда, как много в жизни прекрасных и странных людей, не похожих на других. В этом, наверно, и заключается прелесть земного шара. Но самым чуждым для моего восприятия оставался Алекс – единственный мужчина, раздражающий до корней волос и который легко сменял во мне милость на опалу...
Я и Лилька шли по дорожке шумного парка, где гуляли довольные люди. Я обратила внимание на двух мужчин: один – среднего роста, сухощавый; другой – дородный краснощекий блондин, и сразу признала в нём Антона, объявившегося в день урагана.
– Посмотри, видишь того двухметрового? – я кивнула в сторону памятника. – Его зовут Антон.
– Случайно не тот, что пугал тебя широкой улыбкой?
– Именно! Он своеобразный человек, вся его сущность – больной абсурд, зацикленность на психологии и работах Фрейда. Было в нем что-то неестественное и манящее на уровне безумия, что до сих пор меня тянет.