Страница 25 из 61
– Долбаные комары!
И новый удар спящего – только на сей раз ладонью по моему животу – заставил мои глаза предельно округлиться. Дыхание сбилось, и чувство пронзающей боли разлилось до груди. Я тихо лежала на спине, подавляя лезущий наружу стон. Затем монотонное сопение, переходящее в храп, снова захватило комнату, и мои мысли вылезли из окопов больших полушарий. По всей видимости, Рома был лунатиком, и ему почудилось, как его кусают комары. Теперь главное не разбудить его, а то вдруг белая горячка и он – давние друзья… Помимо гнусных пошлостей, которые придут ему на ум (что для меня хуже Сашиного поцелуя и чёрного плаща), под угрозой окажется моё собственное здоровье.
Прошло достаточно много времени прежде, чем стала дремать. Рома был тут как тут: закинув на меня руки и ноги, он приступил к исполнению булькающих мотивов мне в ухо. Напрасно я старалась избавиться от тяжести расслабленных конечностей Ромы! Как только пыталась сдвинуть их с места – он замолкал, и я вновь оставляла его в покое.
Так я и пролежала всю ночь на спине, а на улице вскоре занимался рассвет. Когда потоки яркого света пробились в окно, я уставилась в узоры потолочной плитки. Надеюсь, буря миновала, и пора вернуть моему телу потерянную свободу движений.
Повернув голову в сторону перегара, я чуть не взвизгнула от страха… Рома лежал на подушке с открытым ртом, а его выпученные распахнутые глаза безжизненно смотрели в пустоту. Похоже, он не дышит...
Настоящая паника охватила меня. Он что умер? Тогда я первая в числе подозреваемых. В голове возник сюжет моего ареста: врывается многочисленный отряд ОМОНа с автоматами в руках и чёрными масками на лице. Главный из них кричит: «Всем оставаться на своих местах! Вы арестованы за совершение преступления по статье….»
– Ром! – не своим голосом завизжала я, болтая расслабленное тело за плечо.
Он заморгал, вытаращив на меня возмущенные бельма.
– Ты что совсем больная? Зачем так орать?
– Что у тебя с глазами?
Моё сердце бешено колотилось, и несколько внеочередных ударов неприятно сдавило грудную клетку (я заработала аритмию) … Благо, лишение свободы мне не грозит!
– А-аа, забыл предупредить: я всегда сплю с открытыми.
– Вот черт!
Я бросилась в прихожую. Барон прибежал на мой истеричный крик, но я, никого не замечая, подхватила пальто и кинулась к двери, даже не взглянув на собственное отражение в зеркале. Сбегая по ступеням вниз, от испуга мои глаза всё стремились покинуть орбиты. С той минуты меня не пугали предостережения метеорологов, жуткий ураган и катаклизмы – ничто не сравнится с мертвецкими глазами Ромы по утрам!
Дома я очутилась в шесть утра, мысленно целуя родные стены. Бедный Пернатый Алекс! Как он пережил кошмар этой ночи?
Оказавшись на работе, я ринулась в кабинет. Коробка лежала на столе, но в ней было пусто. Я осмотрелась вокруг – Пернатого Алекса и след простыл. До чего ж я невезучая! Мне не по силам удержать в неволе больную птицу, тогда что говорить о парне со здоровыми ногами!?
Вошёл Стёпка.
– Привет. Я еле добрался, – сказал он, снимая куртку. – Ну и дел наворотил вчерашний ураган! Весь квартал сидел без света, интернета и тепла.
– Ты вчера когда уходил, Пернатый Алекс находился в коробке?
– Да, а ты чего такая озадаченная?
И куда он мог подеваться? Возможно, сюда заходила Оксанка и случайно выпустила его. Или, следуя примеру Стёпки, сочла его мёртвым и отнесла на помойку. Для прояснения ситуации надо бы дождаться Оксанку…
– Да Пернатый пропал. Нигде не могу его найти.
Стёпка пожал плечами, одевая сменную обувь.
– Слушай, Кать, вчера для Тигры нашлась подходящая хозяйка, моя старая знакомая – Ева Аргольда.
Моя озабоченность сменилась долгим смехом.
– Она, должно быть, известная личность!?
– С чего ты взяла?
– У нее выдающаяся фамилия!
Стёпка потонул в бескорыстной улыбке.
– Верно. В школе все звали её – Эдемская.
– Постой, дай угадаю. Ночью она лезла через забор и воровала соседские яблоки!?
Я покатилась со смеху, и Стёпка тоже рассмеялся.
– Нет, она могла обольстить любого Адама.
– Даже тебя? – я скривила ироничную мину. – Стоит предостеречь Лильку. Пускай держит тебя подальше от Эдемских садов.
Я закатилась пуще прежнего, а Стёпка покачал головой.
– До чего ж ты вредная, Кать! Мне итак хватило вчерашней трёпки за белье… Пропади оно пропадом!
– А ты не называй меня по имени. Понадобится целая вечность, чтобы отмыть его от грязных ассоциаций с придурковатым хозяином Барона.
Закрыв шкафчик с верхней одеждой, Стёпка направился ко мне, дружелюбно обнажив зубы.
– Сдается мне, ты снова куда-то вляпалась. Ну-ка рассказывай!
Опираясь на стол, он с любопытством вникал в повествование моего злосчастного приключения, а в последующие часы рабочего дня его одолевал внезапный приступ смеха.
В обеденный перерыв я созвонилась с Лилькой. Она убеждала меня не опускать руки, и тогда мой мужчина отыщется. Её посетил сон, где я выловила большое количество рыбы порванным неводом. Никто не сомневался, что у Лильки был дар предвиденья. Если её вещие сны не сбывались, она заявляла, что наша ошибка в неверном толковании.
Обсудив проблемы насущные с подругой, меня ждал осмотр пациентов. Жура потихоньку ковыляла за мной след в след. Маленькие котята Тигры подросли. Один из них – кипельно белого окраса – подскочил ко мне и принялся тереться о ногу. Я подняла котёнка вверх, а его голубые пуговки напомнили мне бездонные очи Алекса. От воспоминания о нём по телу разлилось неприятное чувство досады и тоски.
Всё-таки он был неплохим человеком. А глаза?! Два океана чистых вод захлёстывали в омут бесподобного очарования! Невероятно, но я, кажется, скучаю по нему…
– Не понимаю, почему куда бы я не пошёл, мне встречаешься ты!?
Да, его голос… Он тоже был необычным. Какой-то мелодичный акцент иностранца присутствовал в нём. Я помню его, как наяву.
– Наверно, ты паршиво танцуешь, потому что плохо слышишь.
Я остолбенела. Нет, этот голос звучит не в памяти… Сердце отчаянно заколотилось в груди, а потом ушло в пятки. Я обернулась. В кожаной куртке передо мной стоял Алекс, держа руки в карманах брюк.
– Ты что здесь забыл? – выпалила я, сама не ожидая такой агрессии со своей стороны.
– Я первым задал вопрос.
– Я работаю здесь.
Его довольное лицо обнажило приторную улыбку.
– Бедные животные, и как они тебя терпят?
Я вспыхнула, чувствуя, как уши наливаются кровью. И что за вздорные мысли засоряли мою голову пару минут назад? Он самый мерзкий и отвратительный тип на всем белом свете!
– А как терпят такого задаваку жена и будущий ребёнок? – сухо ответила я, опуская котенка на пол.
С неизменным лицом Алекс гордо давал отпор.
– Чувство юмора у тебя такое же паршивое, как и чувство ритма.
– Не паршивей, чем вкус у твоей жены.
Он подошёл ближе и крепко обхватил меня за талию.
– Да ты никак ревнуешь! – Алекс притянул моё тело к себе.
– Нет, я ни одной минуты не вспоминала о тебе!
– Так и не вспоминала!? – лазурные глаза испытующе прожигали меня. – Даже тот день, когда принял у тебя душ и смутил своей наготой?
Моё тело заразилось огнем, и от этого я разозлилась ещё больше.
– Конечно. Ведь это всё, что ты можешь показать!
Распахнулась дверь, и в комнату влетел радостный Стёпка со словами: