Страница 238 из 260
Андерс вытянул шею, оценивая высоту двери.
– Большая чёртова дверь, – произнёс он. – Кто-нибудь знает, как её открыть?
Ступая среди погибших солдат Механикус, Робаут согласился с оценкой Котова о причинах их смерти. Он повёл барабанным дробовиком по сторонам, обхватив пальцами рельефную рукоять и положив другую руку на стабилизатор отдачи.
Архимагос быстро направился между изувеченными телами к кафедре у огромных дверей. Пара круживших черепов парила над панелью, их челюсти широко открылись в ужасе от резни, свидетелями которой они стали.
Скитарии Котова не отставали от своего господина, не скрывая ярости от увиденного. Робаут не спеша направился за ними, пока Котов при помощи механодендритов открывал люк у основания кафедры. Синий свет омыл его лицо.
Робаут показал широким стволом дробовика на дверь толщиной в несколько метров:
– Тот факт, что Телок может обратить наше оружие против нас и парализовать доспехи, или что его аватар контролирует корабль, оставляет у кого-нибудь сомнения в том, что произойдёт, когда мы войдём?
Все промолчали.
– Так я и думал, – произнёс он, осторожно приближаясь к Котову. – Так вы можете помочь нам попасть на мостик?
Архимагос не ответил. Из люка ударил фонтан шипящих искр. Котов отступил, ток обратной связи протянулся вдоль его механодендритов. Из люка вырвалось пламя и по кафедре потёк расплавленный металл.
– Нет, – сказал архимагос Котов. – Не могу.
Глоссарий:
Brothers of the Sickle – Братья Серпа
Calthan – Калтан
data-daemon – инфодемон
Last Ten Days – Последние десять дней
Plasflesh – пласплоть
Snipers’ Alley – переулок Снайперов
Valkyrie Peninsulas – полуостров Валькирии
Vogen Law Courts – суд Вогена
Микроконтент 19
– Слева! – крикнул Танна, парируя и поворачивая запястье, чтобы вонзить клинок в невыразительное лицо кристаллита. Варда покачнулся, уклоняясь от удара, который по широкой дуге устремился к его шлему, развернулся на пятках и обезглавил атакующего.
Чёрные Храмовники находились в постоянном движении. Они кружили вокруг опустившихся на колени эльдаров. Точно стражники храма, защищавшие жрецов, кредо которых запрещало любое насилие.
Не останавливаться ни на секунду, не позволять врагу ни на мгновение получить шанс взять числом.
Мерцающий ореол света окружал ксеносов, верный признак колдовства, которое в обычной ситуации вызвало бы у Танны неугасимую ненависть. То, что он дошёл до того, что воины Чёрных Храмовников сражались, защищая эльдаров, являлось одним из самых странных капризов судьбы, которые могла предложить жизнь.
Бьеланна сидела в центре кольца эльдаров. Огни танцевали вдоль её рук. Свет истекал из глаз ясновидицы, словно ожившие слёзы.
– Низко справа, – произнёс Варда, и Танна опустил меч.
Кристаллический клинок сломался о жёсткие зубья меча. Отдача отозвалась в руке, дух оружия упивался схваткой.
– Благослови вас Император, Иланна Павелька, – сказал Танна. Лезвие давно затупилось, но каждый разбивающий поверхностные слои кристалла удар становился смертельным.
Танна толкнул плечом, освобождая место. Враги были быстры и сильны, но он – космический десантник. Ботинок тяжело врезался в кристаллическую коленную чашечку, и разбил её. Локоть развернулся и распылил стекловидный череп. Он сражался со всеми мастерством и силой, заложенными в него мастерами плоти ордена и генетическими кузнецами забытой эпохи.
– За Кул Гилада, – произнёс Танна, убив ещё одного оживлённого монстра.
– И Браху, – отозвался Варда.
– И… и Ауйдена, – сказал Иссур, когда они снова собрались все вместе.
Снискавшие славу мертвецы сражались вместе с ними, они несли их в самих душах и каждом смертельном ударе. И хотя он истекал кровью из множества ран, сердце Танны стало сердцем Сигизмунда. Могучим органом, выкованным на наковальне войны в самый тёмный час Империума.
И пока оно билось – он будет сражаться.
Как и все они.
Клинок Иссура прорубал смертоносный путь сквозь кристаллитов. Линия подбородка Храмовника была напряжена от усилий, когда он сдерживал спазмы. Движения ног были безупречными, а владение клинком – возвышенным. Он стал бы грозным чемпионом Императора, если военные видения пришли бы к нему.
Эта честь досталась Аттику Варде, воину который ни разу не победил Иссура в тренировочных клетках, но чьё сердце не трогали мелочные обиды. Облачённый в доспех Веры и сражавшийся чёрным мечом, Варда был великим воином. Героем из летописей ордена, достойным встать в одном ряду с Баярдом, Гримальдом, Наварре и Эфридом.
Его движения были плавными и расчётливыми, он никогда не останавливался и находил пространство там, где никакого пространства не существовало. Выигрывая этим дополнительную долю секунды, чтобы парировать или контратаковать. Увидеть, как сражается Варда, значит увидеть всё самое лучшее в воине.
Танна знал, что являлся слабейшим из них. Умелым, но уступавшим во всём. Его меч останавливал грубой силой там, где они парировали, вгрызался там, где они аккуратно разрубали. И всё же пусть его техника боя и оставляла желать лучшего, результаты говорили сами за себя.
Кристаллиты настолько превосходили их в численности, что шансы на выживание казались комично абсурдными. Тысячи к одному. С такими шансами не сражались даже сами генетические отцы легионов.
Танна сомневался, что когда-то сражался с таким сверхъестественным умением.
Его смерть будет великолепной.
Пусть его плоть и не вернётся в орден, но Яэль доставит память о нём на “Вечный Крестоносец” и наследие крестового похода Котова будет сохранено.
Танна парировал рубящий удар сверху, и уклонился от выпада кристаллического шипа. Враги не атаковали энергетическим оружием, только клинками. И они отвечали тем же. Он почувствовал жжение в бедре и отступил, обрушив локоть вниз на руку с мечом. Конечность раскололась, и Танна ударил врага ногой в живот. Затем снова ударил ногой, но на этот раз низко и резко, по широкой дуге. Три кристаллита упали, и на секунду Танна увидел, что перед ним никого нет.
– Сомкнуть ряды! – крикнул Варда.
Слишком растянулись, враги слева и справа.
Сокрушительный рассекающий удар пришёлся Танне по плечу, ещё один – по бедру. Первый отскочил, не причинив вреда, после второго потекла кровь. Он прикончил обоих нападавших, но пошатнулся.
Следующий удар отскочил от нагрудника, и Танна едва не упал от силы атаки. Кристаллиты бросились мимо, пока он с трудом восстановил равновесие. Ещё больше устремились к нему. Его единственное преимущество заключалось в том, что они не могли атаковать его одновременно.
Танна отступил к братьям и зарубил кристаллита, который вонзил руку-клинок в спину эльдарской воительницы. Острие клинка вышло из груди ксеноса, но она умерла, не издав ни звука. Ещё один эльдар упал с почти отсечённой головой. Остальные стонали от каждой смерти, словно чувствовали боль потери.
Танна вернул долг, обезглавив убийцу эльдара.
– Отбрось и… и… их справа, – произнёс Иссур. Оружие мечника сломалось посередине. Теперь он сжимал не широкий меч, а скорее зазубренный гладий.
Танна повернулся на четверть оборота влево и атаковал, опустив плечо. Вспыхнула боль. Он и так уже был ранен, а стимуляторы доспехов закончились. Он отшвырнул врага.
– Сойтись, – приказал Варда.
Все три Храмовника шагнули назад и образовали вершины треугольника вокруг эльдаров. Из-за луж крови земля стала ненадёжной, но осколки разрушенных кристаллитов придавали устойчивость. Не вся кровь была эльдарской. И Иссур и Варда получили множество ран, а биология Танны работала на полную мощь, пытаясь исцелять и отвечать уровню необходимых энергетических запросов.
– Без пощады, – произнёс Варда, ударив кулаком по нагруднику.
– Без сожалений, – ответил Иссур, сжимая сломанный меч перед собой.