Страница 239 из 260
– Без страха, – завершил Танна.
Они закружились снова. Блокируя, парируя и защищая.
Не для такого боя их создали. Они были крестоносцами, воинами, которые искали врагов, чтобы убивать, искали сражения, чтобы побеждать. И всё же им достался именно такой бой.
Но это не могло продолжаться вечно, враги были слишком многочисленными, неумолимыми и свободными от необходимости защищать тех, кто не мог защитить себя.
Первым суждено было погибнуть Варде.
Скользящий удар задел сбоку шлем. Чемпион на мгновение замешкался, и враги накинулись на него. Они кололи, рубили и толкали. Он боролся, но не мог воспользоваться чёрным мечом. Клинки пронзили живот и грудь. Ещё один вошёл под наплечник.
Этот последний удар развернул его, а меч всё ещё оставался в сердце кристаллита. Блестящий клинок со стреловидным краем прочертил дугу и рассёк горло. Разрубил мясо шеи, точно бритва.
Кровь брызнула фонтаном. Чёрный меч вырвался из груди кристаллита.
Танна закричал, не в силах поверить в то, что увидел, когда колени Варды подогнулись и чёрный меч выпал из руки.
Не успел он коснуться земли, как рядом оказался Иссур.
Кристаллиты окружили Варду, рубя его на куски, словно оскверняя погибшего. Иссур врезался в них, используя своё тело, как таран. Никаких мыслей о собственной защите. Кристаллический клинок вонзился ему в спину. Другой срезал плоть на рёбрах, словно мясник разделывал тушу.
Иссур отшвырнул их от чемпиона Императора, пронзая обломком сломанного клинка и нанося удары кулаком свободной руки.
Он опустился на колени рядом с трупом Варды. Сломанный меч устремился вниз.
И когда он выпрямился, то держал над головой оружие чемпиона.
– Чемпион может пасть, но никогда не умрёт! – воскликнул Иссур, и слова были свободны от порчи “Валетте”. Сломанный клинок свисал на цепи с запястья. Сжимая чёрный меч обеими руками, Иссур возродился в крови, как чемпион Императора, которым он всегда мечтал стать.
Танна прорубался к Иссуру, отчаянно блокируя и парируя. Кристаллиты почувствовали, что конец близок и усилили натиск. Большинство эльдаров погибли. Кроме Бьеланны уцелели только двое, остальных изрубили в крови.
– Построение кастеляна, – произнёс Иссур, боль которого исчезла в момент последнего апофеоза.
Они встали в защитном стиле спиной к спине.
Они сражались, словно две половины одного воина, гармонично дополняя умения и силы друг друга. Они кружили вокруг Бьеланны, их мечи превратились в размытые пятна: чёрное и серебряное.
Танна пропустил удар клинка в грудь, и сломал кристалл предплечьем. Другой клинок вонзился ему в бок. Они выступали из тела, словно стеклянные шипы. Кровь лилась по нагруднику, вытекая из трещин в орле цвета слоновой кости.
Танна опустился на колено, но Иссур подхватил его и помог встать.
– Мы не умрём на коленях, Танна! – воскликнул Иссур, взмахнув чёрным мечом над головой и разрубив с полдюжины кристаллитов одним могучим ударом.
Даже с оружием чемпиона сила Иссура иссякала, а движения замедлялись. Его раны были слишком глубокими и широкими, а доспехи залиты кровью ниже пояса.
Танна увидел выпад и попытался выкрикнуть предупреждение.
Иссур повернул меч, ставя поперечный блок.
На долю секунды позже, чем требовалось.
Крепкий, как алмаз клинок со сверкающими краями.
Они поймали свет синего неба, и зазубренное синее лезвие стало ярко-багровым, когда вонзилось в сердце Иссура.
Рот Иссура открылся от боли.
Он посмотрел Танне в глаза:
– До конца, брат, – произнёс он.
И бросил чёрный меч Танне, пронзённый шквалом стеклянных клинков.
Чёрный меч повернулся в воздухе в прекрасном броске. Танна поймал его свободной рукой и взмахнул по столь же идеально прекрасной дуге, прикончив убийцу Иссура. С цепным мечом в одной руке и чёрным мечом в другой, Танна бросился на кристаллитов, взревев от ненависти за всё, что они забрали у него.
Мечи рассекали и рубили, нанося удары с точностью, которой он никогда не обладал. Каждый удар находил брешь в защите врагов, каждое парирование происходило в самый нужный момент, защищая Бьеланну от трусливых атак в неподвижное тело.
Вражеский клинок рассёк набедренник правой ноги. Прорубился до кости и сломался. Длинные осколки зазубренного стекла расщепились и вонзились в мясо бедра.
Танна прикусил язык от боли. Рот наполнился кровью.
Боль была свирепой и сильной, едва ли не ослепляющей.
Он чувствовал каждый пронзавший его плоть клинок. В спину, бок и грудь. Один в шею, другой пробил подмышку и разорвал правое лёгкое. Последний колющий выпад вонзился в сердце.
Танна упал на спину и уставился в невыносимо синее небо. Он подтянул оба меча на грудь, как на покрытых резьбой крышках саркофагов в освещённых свечами склепах “Вечного Крестоносца”.
Из тела вытекло апокалиптическое количество крови. Его окутал предсмертный холод. Его бой закончился.
Кто-то провёл рукой по его лицу. Нежная, гладкая, как фарфор, и холодная, как стекло.
И боль ушла.
– До конца, – произнесла Бьеланна.
< Вам нужно отвлечь её, > сказал Авреем.
< Я знаю, > ответила Линья, чувствуя, что в её разум просачивается холод, который не имел никакого отношения к температуре. Реальность того, что она привела в движение вместе с остальными пленёнными в нейроматрице Галатеи магосами, сказывалась теперь и на ней.
Гнев на машинный гибрид поддерживал её, давал цель, но теперь Линья впервые почувствовала настоящий страх.
< Не знаю, сколько ещё смогу помогать вам, > продолжил Авреем, и Линья едва смогла заставить себя посмотреть на него.
< Вам нужно продержаться, > сказала она. < Ещё совсем немного. >
Его тело распадалось, в буквальном смысле распадалось по мере приближения к мостику. Словно яркость света и объём необработанных данных растапливали сущность Авреема, подобно льду на комете, что приближалась к перигею с солнцем.
Но дело было совсем в другом.
< Я постараюсь, > сказал он.
Слабость Авреема не имела никакого отношения к обжигающей яркости командной палубы. Он умирал, истекая кровью в кузне “Электрус”, несмотря на отчаянные усилия её отца и Хироны Манубии.
Они парили над звёздно-горячими лучами мостика.
< Мы не сможем сделать это одни, > сказал Авреем. < Нам нужен проводник, чтобы попасть внутрь. >
< И у нас есть один, > ответила Линья. < Смотрите. >
Авреем проследил за её взглядом и произнёс:
< Им тоже не войти. Дух-машина в замке мёртв. >
< Но вы можете впустить их, > сказала Линья. < Вспомните перерабатывающий зал. >
Она знала, что он поймёт её холодную логику и ненавидела себя за то, что использовала его. Здесь, в этом месте, между ними не существовало никаких тайн, и он кивнул, понимая, чего это будет стоить.
Авреем спикировал вниз и его распадавшийся дух вошёл в дверь. Запирающий механизм был холодным и мёртвым, убитый тварью, которая притязала на такое же происхождение.
< Ибо мы призываем волю Бога Машины, > произнёс Авреем. < Сим мы соединяем то, что было сломано. >
Свет хлынул из него, омывая внутренние механизмы двери сиявшим, как в доменной печи расплавленным золотом. И, как и мёртвые машины в кузне “Электрус” отозвались на его прикосновение, также отозвалась и огромная темплум-дверь в конце пути Мудрости.
Она открылась.
Присутствие Телока и Галатеи на мостике “Сперанцы” оскорбляло Котова на каждом уровне существования. Кадианцы полковника Андерса рассредоточились, словно зачищали помещение в одном из боевых симуляторов Дахана. Котов отметил, что сержант Рей отделился от остальных, твёрдо и решительно прицелившись в Галатею.
Яэль и Робаут Сюркуф двигались справа от него, а скитарии слева. Пока огромная дверь медленно открывалась, Телок смотрел в их сторону с выражением усталого раздражения на лице.