Счастливчик

— А ты, правда, сумеешь наладить систему? — в голосе Нормана звучит неприкрытая надежда.

Уверенно киваю. Я знаю о клиркийской технике все, у меня были хорошие учителя.

— Тебе лет-то сколько? — а Томас упорный, все еще не оставляет попытки меня уязвить.

— Восемнадцать.

В ответ лысеющий блондин разряжается громким хохотом. В нашу сторону начинают поглядывать остальные.

— Слыхал? — отсмеявшись, спрашивает своего партнера по игре. — Он даже не совершеннолетний.

— По законам Лондора — совершеннолетний, — возражаю.

— Но мы не на Лондоре, — с садистским наслаждением напоминает Томас. — На том же Альфа Крите совершеннолетие наступает в двадцать два.

Это я знаю и без него. В ближайшие четыре года больше не буду пытаться купить алкоголь на Альфа Крите. Ночевать в камере мне не понравилось, моей охране — еще больше, а им еще и влетело от Рикардо. Пришлось целую неделю уговаривать дядю не лишать людей работы из-за моей оплошности. Даже сходил с ним на один из светских приемов в качестве платы. Дядюшка — тот еще шантажист и редко что-то делает без ответной услуги.

— Но мы и не на Альфа Крите, — напоминаю неугомонному Томасу, все еще вежливо улыбаясь.

— Парень прав, — начинает веселиться обычно не слишком эмоциональный Норман. — Достал ты всех со своим Альфа Критом.

Не спешу поддерживать веселье и насмехаться над Томасом в ответ. Вдруг он ранимый?

— Пошли, — Норман решительно поднимается на ноги, — дам, что ты просишь, — встаю и делаю несколько шагов следом, как едва ли не врезаюсь в него, потому что он решил остановиться, обернуться, да еще и погрозить мне пальцем. — Но учти, для капитана — я ничего тебе не давал.

Черт, да мне же теперь будут сниться все возможные варианты развития истории, связанной с Роу и механиками. Неужели нельзя сказать прямо, что не так и почему капитану нельзя говорить о моих намерениях?

— Учел, — заверяю. Еще немного — и плюну на эту затею. Сплошные предостережения, а одно и то же — неинтересно.

Норман будто чувствует, что пора остановиться, иначе экипаж так и продолжит мечтать о горячей воде по утрам. Он больше ничего не говорит, кивает и направляется к выходу.

Норман вручает мне небольшой чемоданчик с необходимыми инструментами, но уходить не спешит, следует за мной в машинное отделение и топчется рядом, когда я снимаю нужную панель.

— Норм, я справлюсь, — кривлюсь, оборачиваясь. Когда за твоей спиной кто-то полчаса громко сопит и пытается заглянуть через плечо, это отвлекает.

— Если я пустил тебя сюда, на мне и ответственность, — возражает тот.

Скептически выгибаю бровь, рассматривая его.

— Ты же вроде как ответственный за грузы. Ты разбираешься в технике?

— Нет, но…

— Значит, ты не поймешь, если я поставлю систему на самоуничтожение, и не сможешь мне помешать, — усмехаюсь.

Задело. Норман даже краснеет от злости.

— Зато я смогу тебя придушить, — оскорбленно шипит.

Нет уж, на сегодняшний вечер я уже ангажирован, не нужно меня душить.

В ответ криво улыбаюсь и отворачиваюсь. Хочет смотреть — пусть смотрит, от меня не убудет.

Когда прихожу в спортзал, то обнаруживаю там весь экипаж "Старой ласточки". Даже капитан не побрезговал прийти.

— Заметил, сегодня потеплело раньше обычного? — доносится до меня обрывок разговора Дилана с отцом.

— Опять, наверно, что-то переклинило.

— Лишь бы не начало жарить, как в том году…

Мысленно присвистываю — у них эти чудеса с прошлого года, а там дел-то было на полтора часа работы. Если бы Норман не отвлекал и не пытался контролировать каждое мое действие, справился бы за час.

В этот момент вижу Ди. Она сидит на скамье рядом с отцом и братом, но в разговоре не участвует. Девушка тоже замечает меня, стоит только войти. Не отворачивается, смотрит чуть насмешливо — ясно, моя дама сердца не собирается сегодня за меня болеть.

Прохожу вперед, чтобы меня заметили остальные. Все, кроме Эда, расположились на длинной скамье у стены. Сам человек-гора, голый по пояс, разминается на одном из тренажеров.

Ничего не могу с собой поделать, на несколько секунд замираю, наблюдая за игрой литых мышц под его кожей. Это наследственность или годы тренировок?

— Тайлер, — капитан встает со скамьи и подходит ко мне.

Наблюдать за тренировкой Эда на самом деле интересно. Сколько весит этот парень, и как его кости это выдерживают?

— Тайлер, — повторяет Роу настойчивее. Не привык, что его игнорируют, но я же не специально.

— Да, капитан? — нехотя поворачиваюсь и замечаю, как Роу пробегает по мне взглядом с головы до ног, оценивая и хмурясь еще больше. Кажется, хмурится этот человек постоянно.

Сделав для себя какие-то неутешительные выводы, Джонатан хватает меня за плечо и тащит в сторону. Не упираюсь — мне любопытно.

— Иди, извинись перед Эдом. Поигрались, и хватит, — шипит он мне, когда мы оказываемся за пределами слышимости остального экипажа.

Замечаю, что от Эда не укрылось наше перемещение. На его лице досада, но он продолжает поднимать штангу. Молодчина, не прерывает упражнение.

— За что извиниться? — не понимаю.

— Не знаю за что, — капитан почему-то злится. — Понятия не имею, за что он собрался при свидетелях свернуть тебе шею, но похищение — это одно, а выкидывать за борт труп ровесника моей дочери — это другое.

Ребята, вы так в меня верите, аж слеза пробивает…

— Это дружеский бой, — заверяю, красноречиво опускаю взгляд на капитанские пальцы, все еще крепко сжимающие мою руку.

— Пока ты на моем корабле, я за тебя в ответе.

— Тогда запретите, разгоните всех, — все еще пытаюсь разобраться в структуре отношений на "Старой ласточке". Почему-то же Роу пришел отговаривать меня, а не наложил командирское вето.

— Чтобы вы потом организовали то же самое, но за моей спиной? — выкручивается капитан, но это явно не основная причина — он не хочет портить отношения с Эдом. Вряд ли боится его самого, скорее, опасается, что тот оставит судно, как прошлые механики и повар (помню-помню, тут повар, а не кок). Тут я с Роу солидарен — такого, как Эд, трудно заменить. По тем же причинам дядя Рикардо очень ценит Билли Боба.

— Я дал слово, — отвечаю прямым взглядом. — Кстати, мы сегодня как раз обсуждали с Томасом, по законам Лондора я совершеннолетний.

Капитан злится, но пальцы разжимает. Я в майке, кожа у меня светлая, поэтому на плече остается красный след — хватка у Роу железная.

— Я снимаю с себя любую ответственность, — заявляет мне напоследок и возвращается к своим детям.

— Ну что? Все поболтали? — кричит Томас. — Объявляю начало.

Направляюсь на середину зала, где меня ждет Эд. С удивлением ловлю его одобрительный взгляд. Похоже, он не сомневался, что капитан сумеет меня отговорить.

Протягиваю руку.

— Начнем? — улыбаюсь. — Обещаю не использовать грязные приемы и не молить о пощаде.

Эд тоже усмехается, пожимаем руки.

— Обещаю не добивать.

— Да достань ты его, наконец, — уже не сдерживаясь, кричит Дилан.

В последние несколько минут оживился весь экипаж, постоянно что-то выкрикивает. Все — разумеется, в поддержку Эда. Только Маргарет один раз крикнула: "Два дурака", — не выделяя никого из нас.

С меня градом катит пот, майка мокрая насквозь — давно я так не выкладывался. Но нельзя же было упустить возможность попробовать свои силы в спарринге с кем-то, кто не знает, чей я племянник, и не боится получить нагоняй от моего дяди или потерять работу?