Страница 22 из 160
ГЛАВА 8
Маргарет, не торопясь, наносит на порез мазь с запахом мяты, клеит пластырь. Закатываю глаза, но Мэг проще уступить, чем объяснить ей, почему не нужно что-либо делать. Выйду и отдеру — делов-то.
Мятная мазь холодит, а пластырь сверху стягивает кожу. Царапина начинает неистово зудеть. Пытаюсь почесаться, но медик немедленно дает мне по руке.
— Не вздумай, — предупреждает, угрожающе хмурясь.
Ладно, выйду из медблока, оторву пластырь и тогда почешусь вдоволь.
— Все? — интересуюсь нетерпеливо. Не пойму, зачем уделять такое внимание маленькому порезу. Ну да, воспалилось немного, но что в этом удивительного? Ясное дело, нож у Дилана не стерильный.
— Все-все, — ворчит Мэг, отходя, а я спрыгиваю с койки, на которую она меня до этого настойчиво усадила.
Ежусь. На борту все еще чертовски холодно. Тянусь за одеждой.
Этот свитер в мой чемодан положила Морган, сказав, что он может понадобиться, если дедушка решит свозить меня на горнолыжный курорт. Кто же знал, что подобная теплая вещь пригодится мне не только в снежных горах?
— Здесь всегда так холодно в первой половине дня? — спрашиваю, натягивая свитер и с трудом высвобождая лицо из высокой горловины.
Мэг моет руки, подозреваю, все той же ледяной водой. Оборачивается.
— Всегда. С тех пор, как уволился последний механик. Пока он работал, то постоянно что-то чинил, тогда было значительно теплее.
Приподнимаю брови на сочетании "постоянно чинил". Не нужно ремонтировать постоянно, достаточно сделать хорошо один раз.
— Чего там чинить-то? — удивляюсь вслух. — Тут наипростейшая система климат-контроля.
Маргарет прищуривается, на лице — недоверие.
— Еще скажи, что можешь починить?
Пожимаю плечами.
— Могу, — не хвалюсь, честное слово. Правда, могу. — Как раз думал поговорить с капитаном, мне понадобятся инструменты.
При упоминании Роу выражение лица Мэг меняется, становится задумчивым.
— Держу пари, Джонатан понятия не имеет, где лежат инструменты. Спроси лучше Нормана. Он отвечает за грузы, а заодно всегда знает, где на этом чертовом корабле что лежит.
Маргарет пытается придать себе беспечный вид, но не сомневаюсь, что-то тут нечисто. Она почему-то очень не хочет, чтобы я говорил с капитаном.
Склоняю голову набок, не сводя с медика глаз.
— И разрешения у Роу спрашивать не нужно?
Мэг поджимает губы. Еще бы — мы оба понимаем, что, если я полезу в систему жизнеобеспечения судна, а капитан об этом узнает постфактум (или еще хуже — в процессе), он меня точно не похвалит.
— Ты хочешь помочь или выслужиться перед Джонатаном? — в лоб спрашивает Маргарет.
Какой мне смысл перед ним выслуживаться? Я к нему не нанимался, так, можно сказать, случайно оказался на его корабле.
Смеюсь.
— В первую очередь я не хочу спать под тремя одеялами.
— Аргумент, — признает Мэг, сама ежась. На ней кофта не тоньше моего зимнего свитера. — Мой тебе совет, — говорит на удивление серьезно, — попроси инструменты у Нормана и сделай по-тихому. Пусть лучше Джонатан примет потепление за новый перебой в системе.
Вот теперь совсем ничего не понимаю, а я это дело терпеть не могу. Любопытство — один из моих самых злейших пороков.
— Это ведь не потому, что Роу мне настолько не доверяет?
Маргарет уверенно качает головой.
— Не потому, — и сжимает губы в прямую линию.
Секреты, секреты… А холодно всем.
— И это не имеет отношение к тому, что на борту нет постоянного механика, а роботы-уборщики свалены в пыльную кучу в кладовке? — продолжаю допытываться. Я упорный.
Но Маргарет непреклонна. Она складывает руки на груди, принимая оборонительную позицию.
— Хочешь и можешь помочь — помогай, — отрезает таким тоном, что желание задавать вопросы пропадает. — Ты забудешь о "Ласточке" через неделю, а нам тут еще жить и жить.
Чертовски не люблю чего-то не понимать. Тогда мое воображение начинает строить догадки, и все становится еще хуже.
— Как скажешь, — поднимаю руки ладонями от себя, временно сдаваясь. — Пойду, поищу Нормана.
— Иди-иди, — благословляет Мэг, — лучше сейчас, потому что после драки с Эдом вряд ли ты сможешь ходить, а тем более приносить пользу.
— У нас планируется спарринг, а не смертоубийство, — напоминаю. — Спарринг — это тренировочный бой.
— Это ты потом своему сотрясению мозга скажи, — качает головой Маргарет, и не думая менять свою точку зрения. Зря она так, не настолько я плох в рукопашной.
— Ладно, пойду, — решаю. Раз уж, по мнению Мэг, жить мне осталось только до вечера, не мешает поторопиться.
— Иди-иди, — провожает медик, — пока ходится.
Шутливо салютую ей как старшей по званию и покидаю медблок.
Поспарринговаться с Эдом становится все интереснее. Ни за что не упущу такую возможность.
Норман находится в кают-компании. На самом деле, там расположилась большая часть экипажа, в том числе Ди и Дилан, которые сидят на разных концах дивана и копаются каждый в своем планшете.
Норман и Томас играют в шахматы за небольшим столиком в углу, выглядят увлеченными.
Эд, развалившийся в одном из огромных глубоких кресел, единственный поднимает глаза, когда я вхожу. При этом взгляд у него такой, будто он чего-то ждет. Надеюсь, не того, что отменю вечернюю встречу в спортзале?
Подмигиваю Эду, получаю в ответ скупую улыбку и двигаюсь к шахматному столику в углу.
— Взрослые дяди заняты, — получаю вместо приветствия, стоит мне замереть за плечом Томаса. Надо же, даже не повернулся, а точно знает, кого принесло. — Иди, малыш, погуляй.
Игнорирую снисходительный тон, беру свободный стул и приставляю к столику третьим, тем самым вынуждая обоих мужчин потесниться, а Томаса даже сдвинуть колени.
— Угу, спасибо, — благодарю блондина, замечаю, как его бледные брови взлетают вверх, но уже не смотрю на него — я пришел не по его душу.
— Норман, Мэг сказала, ты знаешь, где лежат инструменты, — выдаю без предисловий.
Мужчина одаривает меня безразличным взглядом.
— Знаю. И что?
— Они мне нужны.
Норман хмурится.
— Зачем?
Ногти подпилить или в зубах поковыряться — зачем еще могут понадобиться инструменты?
Не вижу смысла врать.
— Хочу починить климат-контроль, — отвечаю честно.
— Да ты хоть отвертку в руках держать умеешь? — бормочет Томас, явно обиженный тем, что его потеснили.
Оборачиваюсь к нему с улыбкой.
— Я еще ими жонглировать могу, — и пока тот думает, чем еще попытаться меня задеть, опять обращаюсь к Норману. — Дашь? Я так понимаю, вам всем надоело мерзнуть по утрам.
К Томасу возвращается дар речи. Возле него нет привычной кружки, а вокруг не витает запах алкоголя — значит, это трезвость влияет на его настроение не лучшим образом.
— А дышать нам не надоело, — произносит язвительно. — Напортачишь, нанюхаемся вакуума.
Хочется закатить глаза. Сколько можно-то? Он правда думает оскорбить меня своим недоверием?
— Ладно, — решаю, — нет так нет. Пойду к капитану.
От чего бы там Мэг ни предостерегала, в конце концов, пойти к Роу и задать ему прямой вопрос будет куда информативнее, чем пререкания с этими шахматистами.
— Погоди, — останавливает меня Норман, когда я уже отодвигаю стул, чтобы встать.
Замираю. Я никуда не спешу, у меня в запасе еще целых шесть дней пребывания на борту "Старой ласточки".