Счастливчик

— Какого черта? — шиплю, наваливаясь сверху на его заведенные назад руки всем весом.

— Что ты сказал моей сестре? — дергается Дилан. — На ней опять из-за тебя лица нет, — опять? Хорошенькое дельце. А когда был прошлый раз? — Пусти меня, ублюдок.

Кажется, кому-то надо подарить толковый словарь. Я кто угодно, но не ублюдок — мои родители состояли в законном браке, когда я появился на свет.

— Выдохни, ковбой, — усмехаюсь и отпускаю.

Дилан совсем не умеет драться, но он прыткий малый: принимает вертикальное положение с ловкостью кошки и снова бросается на меня.

Отскакиваю назад. Совсем не хочу с ним драться. В мои планы входило подружиться с экипажем "Старой ласточки", а не бить им лица. Если бы брат Ди не вздумал напасть на меня неожиданно, я бы вообще попытался избежать потасовки.

— Что здесь происходит? — гремит голос капитана как гром среди ясного неба как раз тогда, когда я укладываю Дилана носом в палубу во второй раз. Ну а что? Стоять и ждать, когда он меня нокаутирует?

Поспешно выпускаю капитанского сына и выпрямляюсь. Дилан же, зараза, на этот раз поднимается медленно, явно изображая для отца избитую жертву.

— Он напал на тебя? — потемневшие от гнева глаза капитана впиваются в лицо сына.

Дилан утирает рукавом кровь, тонкой струйкой сбегающую из его носа вниз, и бросает на меня ненавидящий взгляд. Однако, к его чести, молчит.

— Ты на него? — быстро понимает капитан. — Опять?

— Он обидел Ди, — парень дергает головой, как строптивый конь, челка падает на глаза.

Взгляд-прицел перемещается на меня.

— Что ты сделал? — требует капитан таким тоном, будто еще мгновение — и он продолжит дело, которое не закончил его сын.

Убираю руки в карманы штанов, пожимаю плечами.

— Ничего.

Роу скрипит зубами.

— Кто-то из вас двоих явно врет, — грозит он пальцем. — Ди, — рычит в коммуникатор на руке.

— Да, пап? — быстрый ответ, включена громкая связь.

— Тайлер к тебе приставал?

Моргаю, услышав именно такую интерпретацию фразы: "Он обидел Ди".

В ответ молчание, кажется, Дилайла тоже опешила от подобного предположения.

— Боже, нет, — возмущенное. — Что за ерунда? Конечно, нет.

— Все, милая, спокойной ночи, — удовлетворенно говорит капитан.

— Папа, что… — не дает ей договорить и прерывает связь.

— Сын, нам предстоит серьезный разговор, — говорит безапелляционно. — А ты — уйди с глаз моих, — это уже мне, причем так обреченно, будто я древнее зло, которое невозможно изгнать.

Какое чудесное выдалось окончание этого длинного дня.

Молча покидаю палубу и направляюсь в свою каюту. Зеваю, теперь я, наконец, хочу спать.