Страница 10 из 53
В работах И. И. Смирнова, А. А. Зимина и Н. Е. Носова предпринимается попытка раскрыть историю создания Судебника 1550 г., дать его текстологический анализ, проанализировать содержание норм права и проследить процесс его применения.
И. И. Смирнов, в частности, в Судебнике 1550 г. усмотрел стремление Ивана Грозного законодательно закрепить нормы, соответствующие его политике и мерам по борьбе с преступными деяниями, сопряженными с посягательствами на устои государства и общества. Как он полагал, Судебник был принят в интересах дворянства, а кодификационная работа по его созданию осуществлялась посредством инкорпорации действующих нормативных предписаний[48]. А. А. Зимин дал более высокую оценку творческой деятельности составителей Судебника 1550 г., показав, что из 99 статей 37 являются новыми, сформулированными его разработчиками самостоятельно, а заимствованные, ранее действовавшие статьи подверглись кардинальной переработке. В целом же, по мнению А. А. Зимина, «самым крупным начинанием правительства… было составление в июне 1550 г. нового законодательного кодекса, который заменил устаревший Судебник 1497 г.» [49]. Одновременно А. А. Зимин не поддержал и вывод И. И. Смирнова о продворянской ориентации Судебника, приписав ему компромисс между боярством и дворянством, поскольку родовитые боярские фамилии по-прежнему занимали видное место при дворе и в Боярской думе.
Н. Е. Носов посчитал, что Судебником 1550 г. не только был оформлен компромисс между боярами и дворянами, но и закреплена новая форма правления Московского государства – сословно-представительная монархия. Ибо все новеллы закона преследовали общую цель: «путем взаимных уступок и бережения во всем правительственного интереса… урегулировать отношения между кормленщиками и широкими слоями местного населения – посадскими людьми и волостными крестьянами»[50],
Советскими правоведами проводились исследования норм, закрепляющих структуру и статус судебных органов Московского государства, а также порядок судопроизводства. Основная тенденция развития названных институтов, по признанию С. И. Штамм, состояла в том, чтобы расширить и уточнить процессуальные нормы в целях подчинения частных интересов государственным, сосредоточения расследования наиболее опасных для господствующего класса дел в руках центральной государственной власти, введения губного самоуправления и усиления роли розыскного процесса[51].
Советская юридическая и историческая литература, посвященная Соборному уложению 1649 г., довольно бедна. Наиболее значимыми публикациями, посвященными этому источнику, являются работа К. А. Софроненко «Соборное уложение 1649 г. – кодекс русского феодального права» (М., 1958); публикация Соборного уложения в шестом выпуске сборника «Памятники русского права» (М., 1956); монография А. Г. Манькова (ЛГУ, 1987) и публикация Уложения с развернутыми комментариями в третьем томе «Акты Земских соборов» издания «Российское законодательство X–XX веков» (М., 1985).
Советскими историками и правоведами была продолжена дискуссия относительно классовой сущности Московского государства, напрямую сказывающейся в деятельности государственных органов, и в первую очередь органов правосудия[52]. Так, Р. Г. Скрынников считает, что «в XVI в… главным явлением политической жизни явилось нарождение самодержавной формы правления в сфере социальной жизни… Утверждение в России самодержавно-крепостнического строя, определившее судьбы страны по крайней мере на два века»[53]. Сомнений нет, что он, как и все вышеупомянутые авторы, воспринимают термины «самодержавие» и «абсолютизм» в синонимическом значении и обозначает ими одно понятие – «абсолютная монархия», которая, по мнению этих авторов, была формой правления России в XV–XVI вв. Между тем из анализа социально-экономических отношений и соответствующей им структуры органов власти, управления и суда в России очевидно, что ни в XV, ни XVI, ни даже в XVII в. (особенно в первой его половине) абсолютная монархия как форма правления в России еще не сформировалась, а формой правления на этом этапе государственного строительства была сословно-представительная монархия.
Однако следует отметить, что не все современные историки отказываются от сословно-представительной монархии как формы правления в России в XVI–XVII вв. Например, Н. Е. Носов полагал, что в середине XVI в. началась «перестройка политических основ Русского централизованного государства как государства уже сословно-представительного»[54]. Л. В. Черепнин также не сомневается в существовании в России в период с 1549 по 1584 г. сословно-представительной монархии: «На Соборах обсуждались крупнейшие проблемы, стоящие перед русским государством… и правительство не могло не считаться с решениями Соборов». Только после Собора 1684 г. в России начался «процесс перехода… от сословно-представительной монархии к абсолютизму»[55].
Проблема соответствия представлений о форме правления средневековых мыслителей, писателей и публицистов состоянию институтов и учреждений и их деятельности в исторической действительности Средневековья неоднократно рассматривалась в советской исторической и историко-правовой науке. Учеными ставился вопрос об определении этапов государственного строительства в России, в данном случае о смене форм правления: сословно-представительной монархии ее абсолютным вариантом. По этому поводу в Институте истории Академии наук СССР в 1960 г. состоялась дискуссия, результаты которой нашли отражение на страницах журнала «История СССР» и в монографии «Абсолютизм в России (XVII–XVIII вв.)», вышедшей в 1964 г. под редакцией академика Н. М. Дружинина[56].
Эта проблема обсуждалась и историками-юристами; к ней неоднократно обращался доктор юридических наук Ю. П. Титов, исследуя проблему перехода от раннефеодальной монархии к сословно-представительной, а от нее к абсолютизму[57]. По мнению Ю. П. Титова, сословно-представительная монархия сформировалась в России в середине XVI в. «Если мы обратимся к истории России (середина XVI – середина XVII вв. – времени, предшествующему абсолютизму), то увидим, что монархия в это время обладала всеми признаками сословно-представительной ее формы, аналогичной сословно-представительным монархиям Англии, Франции, Испании, Германии». Признаки абсолютизма, полагает Ю. П. Титов, начали появляться в России только во второй половине XVII в., уже ближе к концу этого века, а абсолютная монархия как форма правления получила юридическое оформление в первой четверти XVIII в.[58]
Историк права О. А. Омельченко отмечал, что понятие абсолютизма как особого качества власти сформировалось в раннем марксизме в 40-х гг. XIX столетия, а его наступление Маркс связывал «с появлением нового буржуазного общества». В России в XVI – первой половине XVII в. такое общество еще не сложилось [59].
Данную тему неоднократно поднимали историки учений о праве и государстве. Так, Г. Б. Гальперин, исследуя вопрос о политических идеалах мыслителей XV–XVI вв., пришел к выводу, что в политических учениях средневековых мыслителей понятие «самодержавие» выражало представление о «единстве государственной власти, ее верховенстве, но не неограниченности власти царя… идея самодержавия выражала суверенность Российского государства и не только не противоречила идее сословно-представительного управления, но, наоборот, находилась в единстве с данной формой правления»[60].
48
См.: Смирнов И. И. Судебник 1550 г. // ИЗ. Т. 24. М., 1947.
49
Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 348.
50
Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскание о земской реформе Ивана Грозного Л., 1969. С. 56.
51
См.: Штамм С. И. Введение к разделу «Судебники» // РЗ. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления русского централизованного государства. М., 1985. С. 53.
52
См.: Шее яков В. Н. К вопросу об опричнине Ивана IV // ВИ. 1956. № 9. С. 72–77; Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М«, 1973. С. 192; Он же. Лихолетье. Москва в XVI–XVII вв. М., 1988. С. 9; Кузьмин А. Г. Первые попытки ограничения самодержавия // Советское государство и право. 1980. № 7. С, 75–80; Лурье Я. С. Литература в период образования единого русского государства // История русской литературы. М., 1980. Т. 1. Гл. У.С.289.
53
Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII вв. С. 9. Анализ такой формы правления, как самодержавно-крепостнический строй, вызывает затруднения с точки зрения его юридической характеристики.
54
Носов Н. Е. Становление пословно-представительных учреждений в России. С. 9.
55
Черепнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследования. М., 1981. С. 153, 222,224.
56
См.; Абсолютизм в России (XVII XVIII вв.): со. статей к семидесятилетию со дня рождения Б. Б. Кафенгауза. М., 1964.
57
См.: Титов Ю. П. Проблемы российского абсолютизма: сб. науч. трудов. М., 1983. С. 4—23; Он же. Сословные проблемы взаимоотношений государства и церкви в период абсолютизма: сб. науч. трудов. М., 1988. С. 93—109.
58
См.: Титов Ю. П. Абсолютизм в России. № 4. С. 13, 18–19 и др.
59
См.: Омельченко О. А. Становление абсолютной монархии в России. М., 1986. Омельченко продолжил исследование этой темы и в статье «Историко-политическая концепция абсолютной монархии в классическом марксизме (К критике традиционных проблем исторического государствоведения)». В ней он уточнил свои позиции, касающиеся формирования абсолютной монархии и ее признаков, но своего мнения относительно наличия в России сословно-представительной монархии, предшествовавшей абсолютизму, он не изменил (см.: Ежегодник истории права и правоведения. Вып. 1. М., 2000. С. 7—53).
60
Гальперин Г. Б. Форма правления единого Российского государства в русской политической мысли XV–XVI вв. // Вестник ЛГУ. 1971.№ 11. Экономика, философия, право. Вып. 2. С. 107; Он же. Сословно-представительная монархия и опричнина в России // Вестник ЛГУ. 1969. № 23. С. 81–94.