По вере его

Впервые такой — особой — улыбкой его одарили даже не за согласие участвовать в неком проекте, а за разрешение на пару дней обосноваться у него в кабинете.

— Вы даже не представляете, скольких трудов мне стоило уговорить Миру пустить меня на кухню кафе, — устало вздохнула Лис, когда они прощались в воскресенье. — Для неё это святая святых, и такой криворукой девице, как я, там делать нечего. И не важно, что мне достаточно было всего лишь тихо посидеть в сторонке. Знаю, что так никто не делает, — негромко, будто оправдываясь за будущие неудобства, продолжила Лисанна после небольшой паузы. — Я спрашивала у своих однокурсников. Все только недоумённо пожимают плечами: зачем? А я не могу иначе. Вернее… Нет-нет, могу! — она замотала головой, обхватив себя руками. — Конечно, могу. Но получается не то, совершенно не то…

Нацу и до этого не собирался ей отказывать — с него не убудет, потерпит некоторое время чужое присутствие — а теперь и вовсе не помышлял о чём-то подобном. Слишком живы были воспоминания о том, как призывала своё вдохновение Люси: зелёный чай в белой фарфоровой чашке, мятные карамельки, усаженная рядом с компьютером непонятная плюшевая игрушка синего цвета с крыльями, которую она упрямо называла котом. Нацу посмеивался над этими чудачествами любимой девушки, но втайне следил за тем, чтобы указанные вещи всегда находились на своих местах, особенно кот, который, словно живой, мог исчезнуть в самый неподходящий момент. Если Лисанне для создания проекта тоже нужно что-то особенное, он с удовольствием ей поможет — некрасиво лишать человека источника вдохновения из-за собственного упрямства, надуманных страхов или непонимания. Поэтому он просто спокойно уточнил:

— Если я заеду за вами в половине девятого, это не будет слишком рано?

— Нет, что вы! — расцвела улыбкой Лис. — Я ранняя пташка.

Девушка и правда не доставила ему никаких неудобств: расположившись в зоне отдыха, она тут же склонилась над альбомом и даже, кажется, ни разу не посмотрела в его сторону. Нацу сначала чувствовал некоторую неловкость, но потом дела захватили его с головой, и лишь принесённый Джу кофе заставил вспомнить про гостью. Которая порадовала его известием, что портрет почти готов.

— А я думал, нужно будет специально для него позировать, — удивился Нацу.

— В этом нет необходимости, — заверила его Лис. — Мне не требуется портретное сходство.

— Тогда в чём смысл?

— Смотрите, — Лисанна, решив, что легче показать, чем долго рассказывать, повернула к нему альбом. — У каждого человека своя стихия, которая отражает его внутреннюю сущность. И у вас это…

— Огонь…

Нацу внимательно рассматривал рисунок. Портретом его можно было назвать только с большой натяжкой — всё пространство листа занимали кирпично-рыжие языки пламени, за которыми скорее угадывались, чем реально проступали отдельные черты: прямой нос, чуть прищуренные глаза, открытая, заразительная улыбка. Последнее особенно удивило: сейчас ему было совершенно не до веселья. Очевидно, проскользнувшее по его лицу недовольство не укрылось от художницы, поэтому она начала торопливо объяснять:

— Для проекта мне нужно увидеть человека в разной обстановке — на работе, дома, среди коллег и родных. Люди так часто носят маски, что порой забывают, какие они есть на самом деле. Но человек не может постоянно притворяться и рано или поздно покажет себя настоящего, хоть на долю секунды. Мне надо лишь оказаться в этот момент рядом. Вы действительно именно такой, Нацу. Яркий, горячий, энергичный. Не важно, чем вам приходится заниматься, это обязательно проявляется, пусть и в разной степени.

В этом он вынужден был согласиться с Лис — живой характер и неуёмный темперамент с раннего детства не давали ему спокойно сидеть на месте. Второго такого любителя проказ нужно было ещё поискать. Взросление и перенесённые несчастья, без сомнения, наложили свой отпечаток, но до конца так и не вытравили из души жажду приключений. Которая потом довольно удачно помогла ему реализоваться в бизнесе — каждый новый контракт становился своеобразной битвой, испытанием на прочность. Ему важен был даже не столько результат сделки, сколько процесс её подготовки: знакомство с людьми, выбор стратегии, внимание к мельчайшим деталям. Однажды подобная заинтересованность уберегла его от мошенников: заметив в черновом варианте договора странный пункт, на первый взгляд казавшийся вполне нормальным, Нацу обратился за разъяснениями к юристу, а потом, прислушавшись к своей интуиции, и в полицию. Последнее оказалось совсем не лишним, потому что выяснилось — он не первый, кто мог потерять фирму таким способом. Авантюристы колесили по всей стране, используя хорошо продуманную и отработанную схему, выбирая в качестве жертв начинающих, не имеющих достаточного опыта предпринимателей. Эта афёра, благодаря Драгнилу, стала для них последней, а Нацу не только сохранил компанию, но и приобрёл хорошего друга — Грей Фуллбастер был третьим по счёту офицером, к которому он, уже почти потерявший надежду на понимание, решил обратиться за помощью. В отличие от своих коллег, Грей не стал отмахиваться от назойливого посетителя, внимательно выслушал, послал запросы, просмотрел документы — в общем, вполне ответственно подошёл к выполнению возложенных на него государством обязанностей, за что получил устное поощрение от начальства и вполне материальное от того самого бизнесмена. Фуллбастер, обиженный в лучших чувствах (идеалы, заложенные в Академии, ещё не успели поблёкнуть и покрыться пылью), от души попотчевал дарителя хуком справа. Нацу в долгу не остался. После чего пришедшие к согласию молодые люди, потирая пострадавшие челюсти, направились в ближайший бар отмечать начало дружбы. Через несколько месяцев Грей, получив серьёзное ранение, вынужден был оставить службу в полиции. Драгнил предложил ему занять место начальника Службы Безопасности компании. Фуллбастер покривился для проформы, но согласился: «Должен же хоть кто-то за тобой приглядывать. А то опять вляпаешься во что-нибудь».

С тех пор они зажигали уже втроём (Джерар периодически вырывался к ним на выходных), и тогда улыбка действительно не сходила с его лица — он умел радоваться жизни несмотря ни на что. Возможно, Лис смогла это почувствовать и отразила в рисунке. Тогда ему стоит извиниться.

— Вы не первый, кто так реагирует, — попыталась успокоить его Лисанна. — Я уже привыкла.

Но Нацу больше не хотел её огорчать и прислушивался к просьбам, какими бы нелепыми они на первый взгляд не казались. Поэтому сегодня он снова разрешил ей посидеть в его кабинете, тем более что это был последний день пребывания Лис в Магнолии — она улетала завтрашним утренним рейсом домой. Следующий визит планировался на середину осени (мистер Штраус собирался приехать по делам и мог захватить с собой дочь), тогда же Лисанна обещала привезти эскизы для дипломного проекта. А сейчас намеревалась просто порисовать. Нацу не хотел мешать её планам (у него самого было много работы), но энтузиазм внезапно иссяк — вместе с пастой в ручке. Расценив это как своеобразный знак судьбы, он решительно отложил в сторону бумаги и предложил Лис прогуляться. Та неожиданно легко согласилась, лишь слегка скорректировав их маршрут — у неё заканчивался альбом, и в дорогу обязательно нужно было купить новый.

Торговый Центр, куда они заглянули, встретил их вялой суетой — как-никак середина дня, середина недели. Нужный им отдел оказался на втором этаже. Нацу предложил Лис подождать её снаружи — какой смысл ему топтаться рядом? Только отвлекать будет. Лисанна не стала настаивать и, пообещав закончить с покупками как можно скорее, убежала в магазинчик.

Ждать было не утомительно, просто немного скучно. Да и тело после долгого сидения в офисе требовало движения. Нацу прогулялся вдоль разномастных витрин, обогнул кадку с искусственной пальмой и замер, прикипев глазами к яркой вывеске бутика женской одежды…

Конец сентября выдался холодным, несмотря на сухую солнечную погоду — ночью изрядно примораживало, покрывая лужицы тонким, весело похрустывающим под ногами ледком. Люси старательно куталась в тёплый шарфик, но ни он, ни перчатки не спасали. Пришлось зайти в Торговый Центр погреться — домой совершенно не хотелось. Они посидели в кафе, а затем бесцельно бродили по этажам, держась за руки, как школьники. Пока не наткнулись на этот магазинчик.