Лабиринт

Идти в абсолютной темноте и тишине было невыносимо трудно: накатывало ощущение, будто стоит сделать лишь шаг, и под ногами разверзнется бездна — столь же немая и глубокая, поглотит, затянет Чёрной дырой. Иногда Люси казалось, что она топчется на месте или ходит по кругу — вокруг той самой гадкой лужи, потому что до сих пор чувствовала мерзкую вонь. И будет бродить, пока силы не оставят её и она не упадёт, чтобы через какое-то время тоже превратиться в такое же склизкое нечто. Именно это и заставляло Люси передвигать почти не слушающиеся ноги: страх, что, остановившись, она не сможет больше сделать ни шага, был сильнее усталости.

Чтобы хоть как-то отмечать время и расстояние, Люси принялась про себя считать шаги (делать это вслух почему-то было жутко), но несколько раз сбивалась, доходя до сотни. После очередного раза она как-то неожиданно шумно выдохнула и в страхе замерла, услышав подозрительный шум. Негромкий, однообразный. А через мгновение, поняв, что это, хотела чуть ли не бежать к его источнику — где-то капала вода! Люси уже давно мучилась от жажды: рюкзак со всей поклажей был утерян при падении, а искать его в луже она не стала — слишком противной была прилипшая к телу слизь. Зато теперь, если повезёт и вода окажется относительно нормальной, можно и помыть руки, и напиться.

Но сначала пришлось довольно долго крутить головой во все стороны, чтобы на слух определить, где находится источник звука. А потом делать осторожные, мелкие шаги, постоянно проверяя направление и ощупывая окружающее пространство руками. Пока в ладонь, наконец, не ткнулась изогнутая металлическая труба — кран. Люси старательно обследовала его, с усилием несколько раз повернула обнаруженный вентиль. Капель нехотя превратилась в тонкую струйку холодной, отдающей чем-то затхлым, словно застоявшейся, воды. Почему-то сразу подумалось о том, не плавает ли в ёмкости, где она хранилась, что-то не менее противное, чем-то, во что Хартфилия вляпалась ранее? Однако выбора особого не было, поэтому Люси принялась старательно отмывать ладони от подсохшей грязи. Без мыла получалось не очень — субстанция оказалась на редкость приставучая, буквально впитавшись в кожу. Только тогда, когда руки стало неприятно жечь — то ли от холода, то ли от прилагаемых усилий по наведению чистоты, Люси набрала в сложенные лодочкой ладони воды и сделала несколько глотков.

Дольше оставаться в этом месте не имело смысла: если, как обещал Голос, через семьдесят два часа это место затопят, надо хотя бы попытаться найти отсюда выход. Вопрос лишь в том, куда идти. Когда-то давно ей на глаза попалась статейка о подобного рода сооружениях. Блёклые фотографии и невнятный текст интереса не вызвали, зато в памяти остался совет: чтобы выйти из лабиринта, используйте правило одной руки — придерживайтесь только левой или правой стороны, проходя таким образом все ответвления и тупики [3]. Почему бы не использовать его сейчас? Правда, с одним существенным дополнением — чтобы окончательно не заблудиться, лучше не отрывать руку от стены.

С выбором направления проблем не было: следует идти в ту же сторону, что и до этого. Правая ладонь легонько огладила чуть шероховатую стену, словно прося её о помощи. Кажется, впервые в жизни Люси оказалась в ситуации, где все решения зависели только от неё самой. Страшно было остаться без поддержки тех, кого она любила, чьим мнением дорожила: родители для неё были не просто двумя строчками в метрике о рождении; они служили опорой, на которой строился её мир, подбадривали и наставляли, дарили ей тепло своих душ, получая в ответ не менее глубокую привязанность. Мысль о том, что дорогие ей люди будут страдать, если она сейчас сдастся, была невыносимой. «Мамочка, папа… я постараюсь, я сделаю всё возможном. Ради вас. Обещаю».

Лабиринт ветвился, уходя в сторону боковыми коридорами, обрываясь тупиками. Выходя из-за пятого или шестого поворота, Люси неожиданно столкнулась с кем-то. В глаза ударил тонкий луч света, заставив отпрянуть и закрыть лицо ладонями. Но её тут же схватили за запястье, потянули обратно, пихнули к стене, впечатывая в неровную поверхность лопатками и затылком. Она не видела, но чувствовала, как по телу шарили — руками, взглядом, светом фонарика.

— А ты ничего так, — озвучил результаты осмотра незнакомец. — Аппетитная. Блондинки на этой недели у меня ещё не было. Развлечёмся? По-быстрому? И тогда я возьму тебя с собой, помогу добраться до центра. Если мне понравится, конечно. Ну, покажи, что ты умеешь.

Скорее всего, мужчина желал получить от неё нечто совсем другое, но Люси не стала выяснять, что он имел ввиду, а просто ударила его коленом в пах. Незнакомец, скривившись, согнулся, прижал ладонь к пострадавшему месту, выдохнул — с ненавистью и угрозой:

— Дрянь… да я тебя… — и вдруг резко дёрнулся вперёд, вытянув в её сторону руку со скрюченными пальцами. Люси отшатнулась, уходя от прикосновения, однако мужчина всё же смог ухватиться за вырез кофты. Затрещала, разъезжаясь, ткань, впиваясь в шею сзади. Ещё один, отчаянный рывок — и ей удалось вырваться. Не обращая внимания на порванную одежду, она бросилась бежать по коридору, внутренне обмирая от летящего в спину свистящего шёпота: — Ещё встретимся, сучка.

Комментарий к Глава 3. Лабиринт

[1] - 20 дюймов - примерно 50 см. Расстояние от плеча до запястья. Определялось автором по ощущениям, потом проверилось линейкой. Совпало)

[2] - знаки располагались по часовой стрелке: Тигр, Кролик, Дракон, Змея, Лошадь.

[3] - Правило одной руки подходит в основном только для самых простых линейных односвязных лабиринтов без замкнутых маршрутов.

========== Глава 4. Встреча ==========

Тапочек, устало шаркнув, вновь зацепился за пол почти отвалившейся подошвой и, словно обозлившись за неаккуратное обращение к себе со стороны своей хозяйки, решил окончательно развалиться. Люси, не заметившая подобной каверзы, сделала ещё шаг и невольно поморщилась, когда голая ступня коснулась холодного бетонного пола. Тяжело вздохнув, она привалилась спиной к стене, но, немного подумав, опустилась на пол — небольшой отдых ей не помешает.

Люси уже и не пыталась выяснить, сколько она блуждает в этом непонятном, до дрожи пугающем месте. Здесь всё казалось нереальным, как полуночный, вызванный сильным жаром болезни кошмар, и таким же нескончаемым, не поддающимся контролю и обоснованию. Люси старательно гнала от себя любые мысли, вслушиваясь в эхо собственных шагов и шум дыхания — лучше звенящая пустота в голове, чем навязчивый хоровод одних и тех же предположений и догадок, утомительный, полный всё возрастающего отчаяния и страха. Или воспоминаний.

Чудом избежав добровольно-принудительного секса, она бросилась бежать по коридору, не зная и не думая куда. Лишь бы подальше от того страшного человека. Как ей удалось избежать встречи со стенами, а то и чем похуже, Люси до сих пор не знала — видимо, на тот момент Судьба ещё не наигралась с ней вволю, поэтому и хранила от неприятностей. Она остановилась лишь тогда, когда силы почти оставили её; рухнула на колени, хватая ртом сухой воздух, неприятно колющий разрывающиеся от непосильной нагрузки лёгкие. В голове бухало, отсвечивая под зажмуренными веками ярким, режущим сетчатку фейерверком.

Немного придя в себя, Люси попыталась встать и глухо застонала, едва снова не упав на пол: всё тело ломило, трясло, будто в лихорадке, ватные ноги почти не слушались. Но она заставила себя идти дальше, теперь, правда, не абы куда, а тщательно обыскивая руками окружающее пространство в поисках ориентира. Стена оказалась прямо перед ней, в нескольких шагах. В тот момент, когда её рука коснулась шершавой поверхности, Люси, вскрикнув, чуть не отпрянула обратно, а потом разрыдалась: что было бы, не остановись она раньше? Впечататься на бегу в стену — обычной шишкой вряд ли бы обошлось. Это только в мультиках герои после подобного вскакивают, как ни в чём не бывало, и с неиссякаемой энергией продолжают гоняться друг за другом. В жизни всё гораздо трагичнее.