Лабиринт

Происходящее казалось нелогичным и до одури пугающим. Её выкрали из тюрьмы, затолкали в какой-то странный ящик, положив туда же воду, немного еды, фонарик и нож. Для чего ей оставили эти предметы? Люси была абсолютно уверена, что к её исчезновению причастны Вестники Смерти — недаром один из них так внимательно смотрел на неё тогда. Зачем она им нужна? Вряд ли для того, чтобы устроить побег — подобное организуют тайно, не «засвечиваясь» перед руководством колонии. Кстати, последнее, скорее всего, в курсе, куда и зачем пропадают заключённые, которых, по словам Миллианны, никто не ищет. Вывод напрашивается сам собой: Вестники проводят какие-то жуткие эксперименты над людьми, беря «материал» там, где это легче всего — в тюрьме.

Люси сглотнула, загоняя рвущийся наружу новый приступ истерики обратно, сделала несколько глубоких вздохов. Она жива, она может двигаться, у неё есть вода и еда, да и с воздухом, кажется, нет никаких проблем: сколько прошло времени с того момента, как её заперли здесь — час, два? Сказать было сложно — время в этом месте двигалось иначе, но дышалось по-прежнему легко, значит, доступ кислорода не перекрыт. Раз её не убили сразу, у неё ещё есть надежда выбраться отсюда живой. Главное, не паниковать, чтобы не усугубить своё положение.

Но уже через секунду Люси хотелось сделать именно это — снова замолотить кулаками по «потолку», закричать, затрепыхаться в тесном пространстве. Потому что «гроб» неожиданно пришёл в движение, начав понемногу наклоняться вперёд, пока не принял вертикальное положение. В тот же миг ярко вспыхнул свет.

Когда глаза привыкли, у неё появилась возможность осмотреться — «потолок», теперь ставший стеной, оказался стеклянным и был частью своеобразной колбы в человеческий рост. Таких колб в помещении Люси смогла насчитать двенадцать (вместе с той, в которой заперли её); они стояли кругом, вызывая ассоциацию с циферблатом часов, только вместо цифр прямо на стекле были нарисованы животные: напротив неё — дракон, слева от него — кролик и тигр, справа — змея и лошадь, на её — собака. Картинки на других колбах ей рассмотреть не удалось, но и того, что она увидела, оказалось достаточно, чтобы понять — на стёклах изображены символы Восточного гороскопа [2]. Люси плохо помнила, какие знаки за какими шли дальше, поэтому не стала забивать себе этим голову, начав внимательно рассматривать запертых в стеклянных полуцилиндрах людей.

Они были разного пола, возраста и внешности: слева от неё стояла пепельная блондинка лет тридцати в обтягивающем, бордово-чёрном комбинезоне, справа — парень в футболке и коротких штанах примерно одного с Люси возраста с ярко-красными, поднятыми в ирокез волосами. Столь же отличались друг от друга и те, кто находился напротив. Да и вели они себя по-разному: кто-то стоял относительно смирно, так же как и она, осматривая соратников по несчастью, кто-то нервно вертелся из стороны в сторону, стучал по стеклу, пытаясь привлечь к себе внимание остальных, двое уже смогли найти общий язык, переговариваясь жестами. И лишь один отличался ледяным спокойствием, не делая никаких движений, словно был не живым человеком, а манекеном, по ошибке оказавшимся среди настоящих людей.

Он стоял в колбе с изображением дракона. Мужчина средних лет в камуфляжной форме, высокий, крепко сбитый; даже в таком статичном положении и на достаточно большом расстоянии ощущалась исходящая от него сила. А ещё опасность. Она пряталась в скрещенных на груди руках, в опущенных уголках крепко сжатых губ, во взгляде — прямом, немигающем, равнодушном. Люси невольно отступила назад, стоило ей встретилась с ним глазами, хотя и понимала, что сейчас, когда между ними находятся два слоя закалённого стекла, он ничего ей не сделает. Мужчина, словно почувствовав её состояние, прикрыл веки, но остальную позу не изменил ни на йоту.

Верхний свет в помещении пару раз мигнул и неожиданно потух. Вместо него в центре прямо на полу загорелся разноцветный круг, поделённый на двенадцать секторов, каждый из которых имел свой цвет и символ. Там, где стекло на колбе переходило в металл, засветились трубки подсветки, придавая людям нереальный, сюрреалистический вид. Пленники затихли, ожидая продолжения неожиданного представления. И оно не заставило себя ждать.

— Приветствуем вас, дамы и господа! — обратился сразу ко всем громкий, какой-то неживой голос с металлическими, скрипучими интонациями. Было ощущение, что он доносится прямо из разноцветного круга на полу. — Рады, что вы согласились принять участие в нашей игре «Лабиринт».

«Согласились»?! Она ни на что не соглашалась! Её приволокли сюда силой, а теперь ещё и издеваются. Люси захотелось разнести и этот зал, и свою стеклянную тюрьму на мелкие кусочки. Однако оба эти действия были ей недоступны. Оставалось лишь сцепить зубы и слушать то, что говорил невидимый распорядитель странной игры.

— Перед началом позвольте напомнить вам несложные правила. Через несколько минут вы попадёте в многоуровневый Лабиринт, полный всевозможных ловушек и опасностей. Ваша задача — дойти до центра и активировать свою карту, опустив её в специальное устройство. Карточки висят у вас на шее. Снимать их до конца игры настоятельно не рекомендуется.

Люси торопливо ощупала шею и обнаружила там узкую ленту, на которой болтался маленький пластиковый прямоугольник. Карточка была такого же цвета, как и её сектор; на одной стороне имелся выпуклый рисунок собаки.

— В Лабиринте разрешены любые действия, которые могут помочь вам достичь его центра и выиграть. Помните: время на прохождение Лабиринта ограничено. По его истечении вход в зал со считывающим устройством автоматически заблокируется, а всё остальное пространство будет затоплено. У вас есть ровно семьдесят два часа, чтобы достичь центра и активировать карту — без этого победа не засчитывается. Время пошло! Вперёд! И постарайтесь не загнуться за первым же поворотом.

Тишина резанула по ушам сильнее, чем лязгающий, словно записанный на металлическую пластину для шарманки или музыкальной шкатулки, голос. Разноцветный круг на полу и подсветка на колбах вспыхнули ярче и резко погасли, погружая зал в полную темноту. Хартфилия ожидала, что сейчас стена за её спиной сдвинется в сторону, чтобы выпустить свою пленницу наружу, но вместо этого неожиданно исчез под ногами пол, заставив Люси с визгом провалиться в пропасть.

Она приземлилась на ноги, но не удержалась (очевидно, высота оказалась довольно приличная) — шлёпнулась на колени и инстинктивно вытянутые вперёд руки. Ладони ткнулись во что-то мягкое, склизкое, с тошнотворным запахом гнили, будто на этом месте сдохло нечто большое, а потом так и осталось лежать, пока не разложилось до желеобразной массы. Люси медленно поднялась, минутку постояла, осмысливая произошедшее: она снова оказалась непонятно где, совсем одна, ничего не видя, не зная, куда и зачем нужно идти. Из того, что говорил Голос, было понятно только то, что ей предстоит пройти какой-то лабиринт, в центре которого необходимо активировать висящую у неё на шее карту. Но как найти этот самый центр? Топографическим кретинизмом, как выражался Рен, она не страдала — название улиц не путала и могла достаточно подробно и обстоятельно объяснить, как добраться до того или иного пункта. Даже визуально хорошо помнила определённые ориентиры: особенности зданий, расположение магазинов или кафе, порой вплоть до того, какие деревья росли поблизости. Однако для этого ей нужно было хотя бы раз побывать в том месте, о котором шла речь. А вот найти то, не зная что, да ещё и в крайне неблагоприятных условиях…

Но это не значило, что она даже не попытается — оставаться там, куда её забросило, было глупо и довольно неприятно: один гнилостный запах чего стоил, не говоря уже о чавкающей под ногами непонятной жиже. Люси сделала несколько шагов (как ей показалось) вперёд, с удовольствием почувствовав, что смогла ступить на относительно чистое пространство — под тапочками перестало хлюпать. Теперь нужно заняться руками и если уж не помыть, то хотя бы обтереть их обо что-нибудь. К несчастью, единственным, пригодным для этой цели, что было в распоряжении, оказалась её собственная одежда. Пришлось, забыв о воспитании, вытирать ладони об себя. Это не избавило их полностью от грязи, но, по крайней мере, сделало сухими. Пошаркав ногами о пол, чтобы и с обуви, насколько возможно, стереть странную субстанцию, Люси пошла в том же направлении, в котором выбиралась из вонючей жижи.