Страница 144 из 146
– Има?
Плечи под кофтой вздрогнули, но она не обернулась. Только сделала уверенный шаг назад, почти коснувшись его груди. Аргит положил ладонь на сгиб белеющей в темноте шеи.
– В мае, – ее голос был хриплым. – Точнее, в конце апреля. Так странно, – она повела плечами, словно пытаясь сбросить тяжелый плащ, – я убедила себя, что готова. А оказывается, нихрена я не готова.
Шмыгнула носом, совсем как Мег, и тут же затянулась. Закашлялась.
– Има, – он забрал из дрожащих пальцев сигарету, развернул к себе, заглянул в блестящие от сдерживаемых слез глаза, – говорить непонятно.
Вздох. И еще один.
Она открыла рот и тут же прикусила губу.
Нахмурилась, словно пыталась найти правильные слова, а те никак не находились.
– Ты же слышал Гаяне, – выпалила наконец. – В мае они откроют проход и ты вернешься в свой мир.
Всю дорогу от Зои она молчала. Хмурилась. Сказала, это из-за урока.
Сегодня у нее что-то не получилось.
По возвращении домой Серафима отгородилась черной крышкой ноутбука и стопкой тетрадей, заполненных незнакомыми Аргиту символами. Попросила его вывести собаку. А по возвращении ее пальцев пахло дымом. Хотя последние дни она не курила. Совсем.
– Непонятно, – он едва заметно покачал головой, проводя большим пальцем по дрожащей линии губ.
– Я, – она улыбнулась его прикосновению, но улыбка вышла неестественной, жалкой, – я думала, будет больше времени. У нас.
И она повторила по-английски.
– Ты думаешь, – нереальность такого будущего вызвала смех, – я буду уходить, а ты оставаться? Нет, фиахон, – он погладил щеку, заправил за ухо черную прядь. – Ты идти тоже.
– Нет, – холодные пальцы сомкнулись на его запястье. – Я не пойду с тобой.
Ее шепот прозвучал громче боевых барабанов.
Он решил, что ослышался.
– Има говорить непонятно.
– Я не пойду в твой мир, – она тряхнула головой, устремив на него затуманенный взгляд. – Я много думала и... Я не смогу там жить.
Ей было больно.
И слезы текли по бледным щекам, раскаленным металлом оседая на его ладонях.
– Хорошо, – решение пришло легко, – мы идти, я отдавать меч, а потом мы идти назад.
Она замерла. И дышать почти перестала. И смотрела так, словно он только что положил к ее ногам все четыре великих сокровища Туата де Дананн.
– Ты готов жить здесь? – в ее голосе все еще слышалось эхо сомнения.
– Да, – он наклонился, прижимаясь лбом к ее лбу. – Тут много интересный.
– Только поэтому? – она наконец-то улыбнулась.
Легко. Правильно.
– Нет, – он поцеловал соленые губы, – не только.
Ее смех был хриплым от дыма, а руки, обвившие его шею, прохладными.
Но внутри ее жил огонь.
И он пил это пламя из кубка ее губ пока не вспыхнул сам.
Этой ночью она больше не уходила.
Воскресенье началось с поцелуев. Ленивого выползания из теплой кровати: Аргиту – на прогулку с Айном, Серафиме – на кухню. Сегодня у нее было настроение для картошки, зажаренной на домашнем сале до золотистой корочки.
На улице наконец-то включили весну. Раззадорившееся солнце с укоризной глядело на немытый город, пытаясь облагородить его отблесками на хромированных деталях машин и зданий, зеркальных чехлах небоскребов и золоте куполов.
Поймав свое отражение в матовой дверце кухонного шкафчика, Серафима улыбнулась, машинально отмечая, что улыбка эта, яркая, как весна за окном, ей идет. Утро было прекрасным, день намечался замечательный, а вся дальнейшая жизнь и того лучше.
Вот только какая-то мысль, назойливая, как попавший в ботинок камешек, не давала полностью сосредоточиться на кофе и мечтах о прекрасном будущем. Отчаявшись прихлопнуть ментального комара, Серафима пошла на балкон и крутила в руках незажженную сигарету, дразнила себя ароматом табачной крошки пока не вспомнила.
Он сказал: «Мы пойдем и вернемся».
Мы.
Вот только ступать на земли Туата де Дананн у Серафимы не было ни малейшего желания.
– Аргит, – сказала она, когда завтрак был съеден, посуда заброшена в раковину, а доза собачьего паштета – в Айна, – нам нужно поговорить.
В его манящем, как море на рекламных проспектах, взгляде мелькнула улыбка. Серафима набрала в грудь побольше воздуха и, возможно, храбрости, дождалась, пока он достанет телефон и включит надиктовывание текста.
– Я хочу поговорить, что будет дальше. Хорошо?
Он ответил кивком.
– Ты хочешь вернуть меч и потом прийти обратно. И жить здесь. В городе.
– В городе и с ты.
Серафима потянулась, накрыла его ладонь своей.
– Хорошо, – сказала она, любуясь его улыбкой, и с решимостью человека в первый раз прыгающего с парашютом добавила. – Ты пойдешь возвращать меч, а я буду тебя ждать здесь.
Аргит нахмурился, прогнал последнюю фразу через автоматический переводчик и нахмурился еще больше.
– Има идти тоже, – в его голосе не было вопроса.
– Нет.
– Фиахон.
– Нет! Я не могу пойти с тобой.
– Почему?
Серафима крутила в голове ответ на этот вопрос, как кубик рубика, но, кажется, грани все еще оставались пестрыми. Но ей важно было, чтобы он понял. Поэтому она очень постарается объяснить.