Жизнь навыворот

– Ты становишься сентиментальна, – покачал головой бессменный глава Управления ноль.

– Это все зима, – отмахнулась Гаяне. – И твой коньяк.

– Еще? – он потянулся к полупустой бутылке и, уловив ее колебания, добавил. – За твое повышение, Гая? Ты не рада?

– Рада, но... А, ничего. Давай. За меня?

– За тебя, алмазная моя. За тебя.

Коснувшись своим бокалом бокала мужчины, которого она когда-то любила до умопомрачения, Гаяне пригубила напиток. Улыбнулась, вспомнив, что Саша жаловался на тормозящий телефон.

Решено, купит ему новый.

Аккурат под водительской дверью оказалась лужа. Преодолев водное препятствие, Гаяне подошла к калитке, из-за которой доносились едва слышные голоса и заливистый лай. Рука в красной перчатке замерла в миллиметре от звонка. Руководитель Первого отдела осмотрелась по сторонам, хулигански прищурилась и одним прыжком перемахнула через забор.

– Привет, Гаяне, – кивнул Аргит, перехватывая атакующего Киена.

Получив подсечку, фомор приземлился на хлюпающий газон. И судя по состоянию его одежды, не в первый раз. Перепачканный по самые уши Айн принялся скакать вокруг поверженного бойца, пытаясь, похоже, подбодрить.

Киен сел, потрепал по загривку корги, отчего тот стал еще грязнее, полоснул взглядом невозмутимого Аргита, буркнул:

– Опоздала. Вы.

Добавил он, вспомнив неоднократные напоминания, не тыкать начальству при посторонних.

– И тебе привет, Киен-джан. Айн, не вздумай на меня прыгать.

Уши корги дрогнули, давая понять, что о таком кощунстве он и помыслить не мог. И вообще лучше сделать вид, что хозяину очень нужна вон та палочка. Подношение Аргит принял, после чего деревяшка моментально полетела в Киена. Тот отбил ее быстрым движением руки.

– Нет, – спокойно сказал потомок богини Дану. – Не бить. Уклоняться.

– Это палка!

В изумрудном глазу горел вызов.

– Да, – согласился Аргит, – плохо. Бадб учить копье.

Эта фраза заставила Киена задуматься. Он подозвал корги. Айн отыскал улетевшую в кусты смородины ветку и, вихляя задом, поскакал к Аргиту.

– Бросай, – скомандовал фомор.

– Ты ждать, – с едва уловимой улыбкой парировал Аргит. – Неинтересно.

И палка плавно полетела в другую сторону, чтобы закончить свой путь в собачьей пасти.

– Нужно поговорить, – Гаяне кивнула в сторону резного крыльца.

И потомок богини Дану протянул руку сидящему на земле фомору.

– Каковы шансы, – Гаяне присела на барный стул, – что они не поубивают друг друга?

Максимилиан подбросил эллипс шейкера, сверкнувший в неярком свете вампирской берлоги, ловко поймал, открыл и священнодействуя перелил голубоватую жидкость в коктейльный бокал.

– Пятьдесят на пятьдесят, – уверенно выдал он, опуская в напиток шпажку с коктейльной вишенкой. – Рискну предположить, что в присутствии дам, они не полезут меряться молодецкой удалью.

– Думаешь? – Гаяне пригубила коктейль. – М-м-м, хорошо. Как назвал?

– «Лазоревый грех».

Гаяне фыркнула в бокал.

– Макс, – она сняла салфеткой капли лазоревого греха с подрагивающих от сдерживаемого смеха губ, – тебе нужно читать поменьше женских романов.

– Но они же такие забавные, – театрально вздохнул вампир. – Представь себе романтическую любовь зомби к...

– Свежей печени?

– Фу, – аристократичная кисть дернулась, словно отгоняя неприятный запах. – К нежной деве, конечно.

– Нежная, это хорошо, – согласилась Гаяне. – Сочнее.

– Вот! – кивнул Макс, делая глоток из остро пахнущей кровью термокружки. – А встречу я подстрахую. В конце концов, классовые предрассудки надо изживать. О, Гай, а давай я тебе еще «Цепи грехов» сбацаю?

Гаяне прикинула список недоделанных дел, вспомнила о дежурстве мужа и кивнула. Несмотря на дурацкие названия, коктейли у Макса получались отменные.

Они встретились в Зоиной гостиной. Группа поддержки, хотя, скорее сдерживания, затаив дыхание, наблюдала, как заклятые враги минут пять сверлили друг друга взглядами, еще десять обменивались фразами на никому непонятном языке, после чего спокойно расселись в стоящие напротив кресла.

– Ну что, – в голосе оседлавшего стол Макса мелькнуло нетерпение, – драка будет?

– Потом, – убийственно серьезно произнес Киен, – сначала он будет меня учить. И я не просил! – добавил он, словно все его тут же заподозрили. – Он сам.

– Почему? – Серафима озвучила вопрос, написанный на лицах остальных наблюдателей.

– Я спросить, как отдать долг, – пожал плечами Аргит. – Он сказать поединок. Но он не уметь. Поединок сейчас и я его убивать.

– Не убьешь!

Потомок богини Дану спокойно посмотрел на шагнувшего к нему фомора, которого взволнованная Зоя схватила за футболку.

– Ты быть сильный, но ты не уметь отличать храбрость и глупость. Я учить ты, как Бадб учить я. А потом ты пробовать убивать.

В комнате повисла тяжелая пауза, которую разбил довольный голос Максимилиана.

– Я же говорил, пятьдесят на пятьдесят.