Колдовские сказки

– Все переверну! – рычал Уна. – Весь Город обойду, но найду их.

– Это замечательно, – задумчиво кивнул Хойс, – а конкретнее?

– Что?

– Ну, вот сейчас ты выйдешь за дверь, и куда ты пойдешь?

Уна задумался. Вопрос был, что надо. Но решение пришло быстро.

– Пойду к себе домой. Во-первых, мы там еще не были. Во-вторых, тех троих мы встретили в том районе. А если там пусто, пойду к тебе. Там точно кто-то есть, и он может знать, где искать тех, кто здесь набедокурил.

– Как ты собрался с ними сражаться? – тихо спросила Хеллин.

– Как-нибудь, – легкомысленно отмахнулся Уна. – Ты еще не знаешь, что может сделать мужчина ради любимой женщины!

Она улыбнулась, печально и благодарно одновременно. Он видел, что больше всего ей хочется сказать: «Плюнь на все, давай смоемся куда-нибудь подальше, в Верхний Город, подождем, когда эта история сама собой закончится». Но она молчала, потому что тоже прекрасно понимала, что бежать от опасности бесполезно: ты от нее, она за тобой. Напрасно учитель говорил, что они могут остаться в стороне. Чужие проблемы уже крепко сцапали их. И поздно запираться в доме, прятаться под одеяло и твердить, что ты ни при чем. Сейчас единственный способ уцелеть – это выйти навстречу неведомой опасности, сразиться с ней и по возможности победить. Уна посмотрел в окно, за которым сумерки уже начинали сиять разноцветьем.

– Ну, я пошел! – решительно объявил он.

– Ты ничего не забыл? – спросил Хойс.

– А что? – испугался Уна.

– Ты забыл меня! – с пафосом произнес мастер.

– Тебе-то что там делать?

– Как это что? – возмутился Хойс. – Они, между прочим, у меня дома! А у меня срочный заказ, и если я не успею, разразится международный скандал.

– Кошмар! – усмехнулся Уна.

Он по горящим глазам друга догадался, что работа тут ни при чем. Парень не мог пропустить настоящее приключение. Жить в Городе и ни разу не вляпаться в колдовскую заварушку – да разве так можно!

– И как ты собрался сражаться с магами?

– Я неплохо умею кидаться молотками, тебе не кажется?

– Кажется. Тогда набей ими все карманы, нам понадобится много снарядов.

10.

Когда друзья добрались до улицы Черных Скал, была уже глубокая ночь. Чернота городской ночи расчерчена полосами и пятнами уличных светильников, и оттого видно, как днем. Длинная прямая улица была как на ладони, никаких посторонних лиц на ней не наблюдалось. Странной безлошадной повозки тоже нигде не было, а окна дома Уны чернели необитаемой пустотой.

Безмолвие и покой не обманули отважных мстителей. Крадучись, прижимаясь к заборам, они пробрались вдоль улицы к дому Уны. Остановившись за оградой, вгляделись в окна. Тихо.

– Давай разделимся, – шепотом предложил Уна. – Ты пройдешь позади дома, посмотришь, не видно ли чего там. А я покараулю с этой стороны.

– Согласен, – коротко ответил Хойс, перемахнул через ограду и скользнул вдоль нее в заснеженный сад. Уна остался ждать.

Он стоял, укрывшись за толстым стволом дерева и нервничал. Хойс так и не взял с собой ни одного молотка, и ничего другого, тяжелого или острого, тоже не взял. Сможет ли он голыми руками отбиться от чудовища, если встретится с ним там, в саду? Да и от человека будет непросто отбиться, если это старый могущественный колдун. Но было тихо…

Когда за спиной что-то тихонько хрустнуло, он не успел даже испугаться, а его уже схватили за плечи, и сильная узкая ладонь зажала рот. Уна сдавленно замычал и задергался, пытаясь вывернуться, но безуспешно. Невидимый враг крепко прижимал его к себе, не позволяя даже толком вздохнуть.

– Не ори! – тихонько свистнул над ухом чей-то голос. – Привлечешь внимание тех, что в доме. Не будешь кричать?

Уна испуганно закивал. Хватка чуть-чуть ослабла.

– Позови своего друга, только тихо, – продолжил неизвестный. – Нечего ему там шататься. Не бойся, ничего плохого мы вам не сделаем.

Парень помотал головой, насколько позволяла зажимающая рот ладонь.

– Вот упрямец! – фыркнул незнакомец. – Сказал же, что ничего не будет! Все равно мы его поймаем, только можем наделать много шума. А затевать драку с теми, кто внутри, пока не входит в наши планы.

Ладонь сползла вниз, но Уна молчал. В первый момент, правда, у него возникло желание заорать, чтобы Хойс бежал со всех ног, но он преодолел его. Во-первых, он был уверен, что если Хойс и побежит куда-то, то только спасать его, а во-вторых, ему совсем не хотелось привлекать внимание «тех, что в доме». Вместо этого он попытался завернуть голову назад, чтобы разглядеть противника. Толком ничего не вышло, потому что он немедленно уткнулся носом в его плечо: все-таки Уна был очень маленького роста.

– Давай! – незнакомец чуть встряхнул его. – Давай, пока он еще близко.

Уна молчал. Убедившись, что ничего не добьется, неизвестный вздохнул и принялся задом отступать от ограды, потащив за собой парня. Тот мигом убедился, что противник обладает чудовищной физической силой, которой лучше не сопротивляться. Так что ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Едва они оказались на улице, стальные объятия разжались, и теперь сильная рука сжимала локоть Уны. Он, наконец, имел возможность разглядеть своего противника. Им оказался тот самый дед, которого он окрестил «злым колдуном». Над левой бровью старика красовалась скромная ссадина. Уна был уверен, что Хойс не держит в хозяйстве настолько легких молотков. Впрочем, если это ненастоящая рожа…

«Злой колдун» потащил парня на другую сторону улицы, где нырнул в какой-то неприметный закоулок между заборами. Там, надежно укрытая заснеженными зарослями, стояла все та же странная телега, в которой сидели двое остальных колдунов из этой компании. Они обернулись и смотрели на Уну: «воин» – с удивлением, а «добрый дедушка» – все с тем же веселым любопытством.

– Иди, лови второго, – устало велел «злой колдун» младшему из них. – Парень оказался упрямый.

«Воин» безропотно перепрыгнул через борт повозки и скрылся за кустами.

Колдун открыл дверцу своей странной техники и толкнул пленника внутрь. Едва парень плюхнулся на сиденье, тяжелая рука «доброго дедушки» легла ему на голову.

– Спи! – велел он.

Навалилась непреодолимая сонливость. Это было похоже на то оцепенение, которое так напугало Уну при их первой встрече. Он пытался сопротивляться сну, но это оказалось выше его сил. Последнее, что он запомнил, была мягкая, но сильная рука, помогающая ему улечься на сиденье, а потом его не стало.

11.

Проснувшись, Уна долго не мог сообразить, где он, собственно, находится. Он лежал на чем-то тверже кровати, но все же мягче пола, например. Было холодно, руки и ноги совсем закоченели. Ложе оказалось слишком коротким, и некоторое время он тупо созерцал собственные подогнутые колени. А потом вдруг вспомнил и подлетел на сиденье.

В мире по-прежнему была ночь. На соседнем сиденье, свернувшись калачиком, спал Хойс. Старички расположились поблизости, словно стайка подростков. Усыпивший его дедушка вскарабкался на место кучера, «злой колдун» стоял возле низенького забора, опираясь на него «пятой точкой», а младший так и вовсе взгромоздился на него, как на насест. Они о чем-то беседовали, но немедленно замолкли, когда голова Уны показалась над бортом повозки. Улыбка схватившего его мага совсем не казалась угрожающей.

– Выспался? – сочувственно спросил «добрый дедушка».

Уну раздирали противоречивые желания. Ему ужасно хотелось сигануть через бортик и броситься наутек. Но Хойс еще спал, и оставить друга он не мог. А еще ему хотелось устроить не то истерику, не то грандиозный скандал, выцарапать глаза своим похитителям, разнести в щепки их телегу. Но пока он колебался, он так и продолжал сидеть, вцепившись пальцами в сиденье, и тупо таращиться на колдунов. А те на него.

Это продолжалось довольно долго, как показалось всем участникам «игры в гляделки». Молодому «воину» надоело первому. Он соскочил с забора, и его движение вызвало самую неожиданную и бурную реакцию. Уна совершил головокружительный прыжок, вылетев из повозки и приземлившись на четвереньки позади нее, бросился бежать, одновременно пытаясь развернуться, и немедленно влетел в колючий кустарник, запутался, упал, расцарапав лицо, рванулся, зацепился накидкой за шипы и совсем застрял. Отчаянно взвыв, дернулся изо всех сил, сломал несколько веток, но высвободился, пробежал несколько шагов… и встал, тяжело дыша.