Колдовские сказки

– Заходи, – пробормотал Уна и отчаянно зевнул, что вполне могло сойти за достаточное извинение и его растрепанного внешнего вида, и медлительности в деле открывания двери. Хойс стряхнул с себя снег и перешагнул порог дома. Откинул капюшон.

– Я не помешал? – вежливо осведомился он.

– Что за глупости ты говоришь? – усмехнулся Уна. – Как ты можешь помешать? Ну подумаешь, разбудил! Проходи. Завтракать будешь?

– Нет, – Хойс покачал головой. – Я спешу. Мне нужно в порт, меня там ожидает какое-то важное дело. В общем-то, я зашел к тебе из чистого любопытства.

– Интересно, что такого любопытного ты мог найти в моем доме? – фыркнул Уна. – Или тебе срочно понадобилось погадать?

– Разумеется, нет, – серьезно возразил Хойс. – Ты же знаешь, я не люблю предсказания. Просто вчера я выполнял небольшой заказ на дому у клиента и немного увлекся работой, так что возвращался домой уже довольно поздно. Ну, ты сам понимаешь…

Уна кивнул. Если когда-то этот образец рассудительности и вел себя, как одержимый, то только во время своей любимой и обожаемой работы. Парень настолько любил работать руками, что углубившись в починку очередной безделушки, мог запросто забыть о таких, в сущности, неважных вещах, как сон и еда. Ему нравилась собственная одержимость, и может статься, именно это качество привлекло его и в Уне.

– Так вот, я проходил по твоей улице, – продолжил Хойс. – И увидел, как из твоего дома вышли трое пожилых людей. Я их толком не разглядел, но мне показалось, что я их не знаю. Вот я и хотел спросить, кто это. Потому что мне показалось, что это не совсем те люди, с которыми ты мог бы завести дружбу…

Он осекся, увидев вытаращенные от ужаса глаза друга.

– Значит, не приснилось… – пробормотал Уна.

– Что не приснилось? – деловито осведомился Хойс, немедленно настораживаясь, готовый защищать друга от неведомой опасности.

Тот вытаращил глаза еще сильнее и принялся изливать на него свои ночные переживания, подкрепляя слова отчаянной жестикуляцией. Рассказывать было особо нечего, а потому он уделил большое внимание собственным страхам и предчувствию, что это были плохие ребята, почти наверняка.

– Вот, значит, как… – Хойс возвел глаза к потолку и задумался.

Уна только сейчас сообразил, что они по-прежнему торчат у порога, он в одних брюках, а друг – по-зимнему упакованный во множество теплых одежд.

– Может, ты все-таки пройдешь? – неуверенно предложил он. Хотя и знал, что безуспешно: если Хойс сказал – нет, значит нет.

– Вообще-то я уже опаздываю. И не думаю, что тут я что-то могу сделать. Приходи вечером в мастерскую, там поговорим.

– Мне, наверное, лучше сходить к учителю…

– Тебе лучше сходить к хорошему знахарю, – тоном эксперта посоветовал Хойс. – Твой учитель сейчас тебе тоже ничем не поможет. Разве что задушевной беседой, но если тебя околдовали, толку от нее будет мало.

– Ой, а ты думаешь…

– Что-то они с тобой проделывали, верно? Раз ты так быстро уснул. И насколько я понял (если ты все точно передал, конечно), они вообще не хотели, чтобы ты просыпался. Тот человек, которого ты видел, наверняка наложил дополнительное заклятие, чтобы ты продолжал спать. Но у него что-то не получилось, и ты смог проснуться.

– Ты говоришь, как опытный колдун, – усмехнулся Уна.

– Просто логика, – невозмутимо отозвался Хойс.

– Ладно, ты прав. Ты действительно уже опаздываешь, а мне и правда стоит сходить к знахарю. А потом к учителю. А потом и до тебя доберусь. Как тебе?

– Мне нравится, – кивнул Хойс. – Ты, пожалуй, так и сделай. И постарайся не свернуть с намеченного пути, хотя бы сегодня.

– Я постараюсь, – пообещал Уна.

3.

Попрощавшись с другом, Хойс, как и намеревался, отправился в порт. Город Тысячи Мостов, как самый молодой, своим портом обзавестись не успел. Да в нем пока и не было необходимости, поскольку в Верхнем Городе, на берегу самого широкого из многочисленных рукавов Тэйса (который здесь и считали собственно Тэйсом), находился крупный морской порт, куда заходили все торговые корабли, идущие в Хумей с соседнего материка Синерсен. Жителям Города Тысячи Мостов оставалось только построить возле порта большой мост, соединяющий их с Верхним Городом. Что здесь умели делать хорошо, так это строить мосты.

В таком оживленном местечке, как Город, работа найдется не только хорошему магу. Людей, умеющих работать руками, ценят не меньше, особенно таких универсальных мастеров, каким являлся Хойс. С детства увлеченный самыми разнообразными проявлениями этой разновидности бытовой магии, он творил в своей мастерской настоящие чудеса, воскрешая вещи, которые любой другой посоветовал бы похоронить. Любимые вазы, древняя мебель, тонкие механизмы обретали новую жизнь, побывав в искусных руках мастера. И его храм под скромной вывеской был известен в Городе не хуже, чем резиденция какой-нибудь могущественной Школы магов.

Он и сам не знал, кто сделал ему такую рекламу, но вчера вечером он получил с мальчишкой записку, в которой его просто умоляли прийти в порт и хотя бы посмотреть. Хойс не имел привычки отказываться от работы, тем более, что сейчас он не был перегружен ей. Хотя обычно заказы приносили ему на дом, но может у этих иностранцев так принято? Словом, он с утра пораньше отправился в назначенное место.

Поднявшаяся с утра метель швыряла в глаза мокрый снег. В Городе не бывает по-настоящему холодных зим, вроде тех, о которых говорят гости из бескрайних степей Айсендула. Близость моря делает климат мягким, а снег липким. Могучая река никогда не замерзает, лишь у самых берегов подергиваясь корочкой льда. Хойс пересекал мост, отчаянно щурясь от порывов того самого ветра, который раскачивал мачты многочисленных кораблей, пришвартованных в порту. Отсюда, сверху, порт кажется огромным муравейником, который какой-нибудь шаловливый пацан разворошил палочкой. По мосту снуют туда-сюда люди, группами и поодиночке. Местные в широких шерстяных накидках. Группа в таких же накидках, но вороты застегнуты до конца, шнурки на рукавах и капюшонах затянуты. Эти наверняка из Хумея, где и снега-то никогда не бывает. А вот статные парни в нелепых коротких меховых курточках и узких штанах, без шапок и капюшонов, подставляют свои густые шевелюры снежному вихрю. Такие могли приехать только из Айсендула. Приезжие во все глаза таращатся по сторонам, хотя из-за снега почти ничего не видно. Жаль, будь сейчас хорошая погода, они смогли бы по достоинству оценить яркое очарование Города.

Хойс уверенно пробирался сквозь разношерстную толпу. Дом его родителей находился именно здесь, на Западном Берегу Верхнего Города, и мальчишкой он облазил все здешние закоулки. Поэтому для него не было ни малейшей опасности заблудиться в этом постоянно меняющемся лабиринте. Огромный порт двигался и дышал с шумом, сочетающим свист ветра в мачтах, гул голосов, грохот перетаскиваемых товаров. Любой другой и не разглядел бы в этой суете, что происходит что-то особенное, но Хойс наметанным глазом различил особое, тревожное движение в толпе перед собой. Он насторожился. И через секунду убедился, что был прав.

Расталкивая людей, из толпы выдрался подросток, крайне растрепанный, и не только оттого, что напряженно бежал сквозь плотную массу народа. Раскосые глаза степняка, встрепанные темные волосы, драная накидка с чужого плеча – по всем признакам воришка-беспризорник, из тех, что добираются в Город в трюмах кораблей и просто пешим ходом. Своих-то в Городе отродясь не водилось. Не обращая внимания на гневные окрики, парнишка вылетел на относительно чистое место, где можно было сделать хоть несколько шагов, не опасаясь обо что-то споткнуться, и тут же прибавил ходу. Грязная физиономия была перекошена от страха. Он сделал быстрое движение рукой, и под ногами Хойса что-то звякнуло. Тот опустил голову и различил в грязи зеленоватый металлический блеск.

От созерцания этой вещицы его отвлекли дальнейшие события. В том месте, откуда только что вылетел мальчишка, люди как-то сами собой шарахнулись в разные стороны, словно неведомая сила разом толкнула их, но никого не было видно. Раздались вопли, частью испуганные, но привычные люди адресовали несколько слов неприличного содержания всем колдунам этого безумного местечка. А затем нечто невидимое, но вполне осязаемое, прошло в опасной близости от Хойса. Оно не толкнуло его, но он вдруг почувствовал приступ тошноты одновременно с позорным желанием бежать домой и забиться с головой под одеяло. Через мгновение невидимка уже врезался в толпу, где скрылся воришка, вызывая новый всплеск нецензурной брани.