Колдовские сказки

– Да уж! – потрясенно согласилась она.

– С таким серьезным противником я еще не сталкивался, – покачал головой Книсс. – Хуже всего, что я до сих пор не понимаю, что он из себя представляет. Это не просто тварь из Нижнего Мира, это очевидно. Но вот что это?

Странный тип, называющий себя Ветром, глубоко задумался, уставившись в дальний угол комнаты. Ириус и Гилана выжидающе смотрели на него, пока он, наконец, не отмер.

– Тем интереснее, – вдруг заключил он. – Довольно трудно встретить что-то по настоящему новое и неизведанное. Судьба решила преподнести мне замечательный подарок.

– Ничего себе подарочек! – проворчал Ириус. – А нас-то за что?

– Значит, есть за что, – неожиданно сурово произнес Книсс. – Но ты бы лучше спросил: для чего. По крайней мере, мне всегда больше нравился этот вариант вопроса.

– Ну так то тебе! – возмущенно откликнулся Ириус. – Ты же ненормальный!

Ворчать-то он ворчал, но в глубине души ему уже нравился этот странный парень. Двести лет, а разговаривать с ним так же просто, как с ровесником. И он не сомневался, что Ветер смог бы показаться ровесником кому угодно. И было что-то удивительно притягательное в его философии поиска силы. Разве не сходные мотивы были у него самого, когда он сунул свой любопытный нос в дела начинающей ведьмы? Да, кстати…

– Слушай, Книсс, – неуверенно проговорил Ириус. – Ты, кажется, действительно могущественный тип. А ты смог бы снять заклятие, которое меня превратило в это страшилище?

– Почему же страшилище? – не согласился тот. – По-моему, достаточно симпатичное существо, просто у тебя предвзятое отношение.

– Все равно уродина! – оскалился Ириус. – Смотреть невозможно.

– Вообще-то, мне ты даже нравишься, – неожиданно призналась Гилана.

– Вот видишь: девушка довольна, – рассмеялся Книсс. – А насчет расколдовать… Иди-ка сюда! – Он похлопал рукой по сиденью дивана рядом с собой.

Замирая от радостного предвкушения, Ириус метнулся к старому магу, но некстати объявившееся воспоминание еще об одном обстоятельстве заставило его внезапно притормозить. На диван он запрыгнул с заметно побледневшим энтузиазмом. Пожалуй, стоит проконсультироваться с парнем по поводу новоприобретенных способностей.

– Ну-ка, интересно, – пробормотал Книсс, положив тяжелую руку на голову Ириуса. Тот сонно заморгал. Как-то вдруг вспомнилось, что на дворе ночь, точнее, раннее утро, когда сон, как известно, особенно сладок. Голова сама собой потянулась к подушке, но он успел вспомнить, что уже несколько дней не пользуется сим полезным предметом, а потому использовал в этом качестве собственные лапы. Они оказались мягкими и удобными, и зверь позволил сладкой дреме захватить его.

Казалось, Ириус сомкнул глаза лишь на секунду, а его уже будят. Книсс слегка потрепал его за ухом и взъерошил шерсть на затылке, но от этих мягких прикосновений он почему-то немедленно проснулся. Встряхнулся, поднимая голову. Свет за окнами уже изменился, волшебные фонари поблекли, уступая место розовому зареву над крышами. Гилана полулежала в кресле, подпирая рукой голову, которая то и дело клонилась набок. Но спать не ложилась, мужественно дожидаясь вердикта их странного гостя.

– Ну, все не так плохо, как ты себе представляешь, – задумчиво проговорил Книсс, продолжая поглаживать Ириуса по загривку. – К тому же, кое-что твое новое тело может.

– Знаю я, – проворчал монстр. – Уже обнаружил. Я только хотел тебя спросить… Подожди-ка, ты хочешь сказать, что эти мои способности связаны с моим обликом?

– В значительной мере связаны, – подтвердил Ветер. – Когда ты стал зверем, у тебя странным образом изменилось восприятие. Теперь ты что-то видишь, верно я понимаю?

– Да, вижу, – задумчиво кивнул Ириус. – Структуру заклинаний. И даже могу их изменять.

– Довольно любопытный дар, не правда ли? – усмехнулся Книсс. – Источником твоей магии становится магия других людей.

– Лучше, чем ничего, – проворчал зверь. – Раньше-то я и этого не мог. А если я превращусь в человека…

– Скорее всего, этот дар исчезнет. Может быть, тебе достанет знаний и опыта, чтобы удержать его… но я не знаю, как тебе это сделать. Скорее всего, просто забудешь. Это умение связано с твоим новым мозгом.

Ириус озадаченно покачал головой.

– Искусство иногда принимает причудливые формы, – заметил маг.

– Но выходит, что это искусство вынуждает его оставаться чудовищем, – возмутилась Гилана. – Не слишком ли большая плата за талант?

– Чудовища бывают разные, – глубокомысленно произнес Книсс. – Есть такие, как он, – кивок в сторону Ириуса, – изменившиеся внешне. Есть такие, как я, – изменившиеся внутренне. А есть и такие, которые людьми никогда не были, и им не светит. Кстати, мне еще нужно позаботиться о вашем милом приятеле, – напомнил он.

– Хищника имеешь в виду? – уточнила Гилана.

– Ты еще не сказал, сможешь ли ты меня расколдовать, – влез Ириус.

– Смогу, – утешил его Книсс. – Только не сейчас. Сейчас меня не хватит, чтобы муху убить. Я тобой попозже займусь.

– Может, тебе поспать? – заботливо предложила Гилана.

– Поспать? Да, пожалуй, это именно то, что нужно, – согласился Книсс.

Он слегка шлепнул Ириуса, сгоняя того с дивана, и свернулся калачиком, подсунув руки под голову.

– Сейчас я тебе постелю, – начала было Гилана, но осеклась: гость уже крепко спал.

– Быстрый парень, – одобрительно хмыкнул Ириус. – Давай-ка сделаем то же самое.

– Идет.

11.

– Ты знаешь, этот парень по прозвищу Ветер… – недовольно произнесла Гилана, отодвигая тяжелую штору спальни. Судя по тому, с каким энтузиазмом солнце принялось светить прямо в глаза Ириуса, полдень уже миновал.

– А что с ним такое? – пробурчал он, пытаясь прикрыть лапой морду.

– Ветер и есть, – вздохнула девушка. – Его уже нет. Помчался, надо полагать, на поиски чудовища. А я-то надеялась, что он начнет с тебя.

– Видеть уже меня не можешь? – фыркнул Ириус. Он окончательно убедился, что скрыться от безжалостных лучей не выйдет, а потому твердо решил начать просыпаться.

– Видеть-то могу, – отозвалась Гилана. – А вот тебе еще разве не надоел хвост?

– Скажи уж прямо, Ги, ты хочешь как можно быстрее замести следы своего позора.

– Не без того, – рассмеялась она. – Лишь бы нам не потерять этого парня.

– Ты заметила? – Ириус изобразил свою кривую улыбочку. – Мы называем его парнем, хотя по совести нам следовало бы звать его дедушкой. Умеет он устроиться!

– Что есть, то есть, – тоже улыбнулась она.

12.

День не принес ничего, кроме напряженного ожидания новостей, но их не было. Беспорядки на улицах приняли характер вялотекущей простуды: люди ходили, шумели, обсуждали, ругали всех подряд, изредка группы особо буйной молодежи швыряли камни в окна, но жертв больше не было. Народ просто пытался всеми доступными способами сбросить напряжение, приглушить страх перед наступлением ночи, создать для самих себя иллюзию интенсивной деятельности. Но безумие, захлестнувшее было Нижний Город, быстро улетучилось: жизнь продолжалась, а посему надо было работать. В глазах людей было затравленное выражение: неизвестно, к кому в дверь постучится смерть в следующую ночь. И уже с наступлением сумерек город словно вымирал. Становиться жертвой чудовища досрочно не хотел никто.

Ходили слухи, что за дело взялся охотник из Города Тысячи Мостов. О другом охотнике по прозвищу Ветер слухов не было. Книсс не афишировал свою деятельность, а его друзья по непонятной им самим причине молчали о нем.

Когда солнце уже начало приближаться к горизонту, Ириус вдруг заметил, что Гилана как-то особенно придирчиво разглядывает себя в зеркало. Такого за ней отродясь не водилось, а потому парень заинтересовался.

– Ты куда-то собираешься? – полюбопытствовал он.

– На деловую встречу, – сообщила Гилана, бережно поправляя какой-то особо непослушный локон. – В Верхний Город. Думаю, что вернуться до темноты не успею, так что останусь там.