Древняя кровь

– А если я дам честное слово, что не буду никого убивать? – предложил Кьораку. – Мне это правда не слишком интересно. Можем мы просто поговорить?

– Фуками, мы не для этого пришли! – Томикава схватился за рукояти мечей. Но странный капитан невозмутимо сидел на месте, и это сбивало с толку. Оружие так и осталось в ножнах.

Намио тем временем на ватных ногах добрался до капитана и опустился на траву напротив него. Шунсуй немедленно протянул ему бутылку, и он машинально отхлебнул глоток. Это было самое настоящее саке, и очень хорошее. Фуками уже забыл ощущение вкуса, здесь все они не нуждались в пище.

– Давайте, ребята, не стесняйтесь! – Кьораку приветливо махал руками остальным. – Подтягивайтесь ближе.

– Ладно, раз тут наливают, почему бы и нет, – решилась Кането Фуми.

– Только попробуйте кто-нибудь сказать, что я несовершеннолетняя! – заявила Бенико.

Они устроились по обе стороны от Фуками. Тогда и Гинтаро насмелился приблизиться, правда, сестру за собой не потащил. Но она и сама, не дожидаясь его приглашения, уселась рядышком с капитаном. Отчаянный ребенок! Окончательно убедившись, что все его воинство капитулировало, сдался и Томикава.

– Будем знакомы! – торжественно объявил Кьораку. – Кое-кого я уже знаю по именам, но все равно лучше назовитесь.

Риока робко представились. Имена были те самые, но Шунсую все равно казалось, что он обознался. Не похожи были эти ребята на кровожадных монстров, о которых в последние дни с ужасом толковали в Сейрейтее. Обычные люди, растерянные и напуганные. Смертные перед лицом самой смерти. Кьораку сразу все понял.

– Вы сказали, капитан Кьораку, что вы синигами, – начал Фуками. – Вы не шутили?

– Никаких шуток, – улыбнулся Кьораку. – Я действительно синигами. Почему вас это так смущает?

– Но мы… Мы даже не думали… Пожалуйста, расскажите нам, что это за место.

– Вы даже не знаете, где находитесь? – рассмеялся Шунсуй. – Ну вы даете! Вы по-настоящему безрассудные ребята.

Бутылка пошла по кругу. Приложились все, кроме Касуми. Кьораку рассказывал. Он рассказал о том, как устроено Общество душ; о Руконгае, куда попадают все души после смерти, и о Сейрейтее – обители синигами; о тринадцати отрядах, их устройстве и предназначении; о пустых и Хуэко Мундо. Риока слушали, развесив уши и раскрыв рты. Они явно ни о чем таком даже не задумывались.

Разговор затянулся до вечера. Кьораку увлекся. Он называл имена, пересказывал биографии, рассказывал истории с самых давних времен и до самых последних. Подробно остановился на войне против Айзена, упоминал о роли Рукии в этой истории, и риока кивали, слыша знакомые имена. Спохватился он только тогда, когда тень от дальнего дерева дотянулась до его ног.

– Черт возьми, ребята! – воскликнул Шунсуй. – Заболтался я с вами. Мне же пора бежать на собрание капитанов, – он поднялся на ноги. – Может, еще увидимся.

– Так что, драться не будем? – хмуро спросил Томикава, тоже вставая.

– Давай в другой раз, а? Сейчас мне правда некогда.

– Ладно, в другой раз, – Камуи и сам понимал, что сейчас никакой битвы не выйдет. Вся его команда так и сидела, ошалевшая, с раскрытыми ртами и круглыми глазами. – Пошли отсюда.

Риока медленно поднимались с земли. Кто-то прощался, кто-то забыл это сделать. Касуми улыбнулась и помахала рукой капитану. Наконец, компания растворилась в сумерках, а к Шунсую сзади приблизилась лейтенант Исэ.

– Славная девочка, правда? – заметил Шунсуй.

– Капитан Кьораку, – нахмурилась Нанао. – А как вы все это объясните командиру Ямамото?

– Можно, конечно, было бы вовсе ни о чем не рассказывать, – улыбнулся Шунсуй. – Но разве тебе не показалось, что мы только что победили? Может, еще не окончательно, но явно бесповоротно.

***

– Вы что, не понимаете, во что мы влезли? – негодовал Фуками.

Слушали его с безразличием. Только у Гинтаро был какой-то замороженный, остановившийся взгляд. Остальным явно было все равно. Но Намио не оставлял мысли достучаться.

– Мы вмешиваемся в процессы, управляющие равновесием мира! Это же синигами, разве вы не понимаете? Мы не имеем права уничтожать богов. Мы просто люди, все это выше нашего понимания. Только представьте себе, что будет, если мы уничтожим тех, кто отвечает за безопасность мира!

– Ну и что же ты предлагаешь? – поинтересовался Томикава.

– Мы должны это прекратить. Мы должны сдаться!

– Ты спятил? – фыркнул Камуи. – Кто тут ничего не понимает, так это ты. Мы уже убили целую кучу этих синигами. Мы убили капитана! Его нам точно не простят. Или ты думаешь, что можешь вот сейчас прийти к ним и сказать: «Извините, мы были неправы», – и тебя тут же отпустят домой?

– Мы должны понимать меру своей ответственности. И принять справедливое наказание. По крайней мере, я к этому готов.

– А я нет! И остальные – ты их спросил? Фуками, ты готов вести своих товарищей на верную смерть только лишь из-за своего чувства ответственности?

– Это чувство должно быть у каждого свое собственное, – тихо ответил Намио. – Чужого не вложишь. А я для себя все решил.

– А я тебе запрещаю! – вспылил Томикава. – Никуда ты не пойдешь, идиот! Я не позволю, чтобы они тебя убили. Лучше уж сам прикончу, если ты этого так жаждешь.

Фуками понял, что он не шутит. В его глазах горела свирепая решимость.

– Мы не можем сейчас отступить, – гневно говорил Камуи. – Мы зашли слишком далеко. И потому мы должны идти до конца. Все или ничего. Победа или смерть. И мне лично плевать, кто они такие. Ты говоришь, Фуками, что мы, простые смертные, не должны вмешиваться в фундаментальные процессы мироздания. Если эти процессы действительно столь фундаментальны, то мы и не сможем вмешаться. А если сможем, то они ничем не отличаются от тех, которые происходят в нашем мире.

– В общем, так им и надо, – подвела итог Бенико.

– Сами виноваты, если слабаки, – подхватила Фуми. – А я никуда не собираюсь отступать. Мне помирать скоро. Оказаться в этом их Руконгае, о котором Шунсуй рассказывал? Фу!

Намио опустил голову. Спорить с ними было бессмысленно. Он больше не имеет влияния на этих людей.

Утром Томикава был по-прежнему зол. Он едва не утратил контроль над ситуацией! Нельзя было позволить этому капитану заговаривать зубы. Синигами он там или кто, нужно было бросаться на него в первый же момент. А теперь придется как-то возвращать в строй Фуками. А это будет непросто, поскольку в искусстве составления словесных конструкций бывший психотерапевт намного превосходит бывшего дальнобойщика. Да еще Гинтаро явно скис. Паникером был, паникером и остался. Если Фуками продолжит капать на мозги, Гинтаро не выдержит первым.

Пока компания занималась обычными утренними хлопотами, протиранием глаз и умыванием в ручье, Томикава решил отозвать в сторонку Фуками и еще разок поговорить. Чтобы больше не поднимал при всех подобных тем. Фуками куда-то запропастился, хотя его катана лежала в траве на том самом месте, где он вечером ложился спать. Томикава раздраженно слонялся вокруг брошенного оружия, пока бабуля не спросила его, чем это он занят. Камуи поднял глаза, оглядел всех… и только тогда до него дошло.

***

Сообщение капитана Кьораку повергло собрание в ступор. Что значит «просто посидели, поговорили»? Как это так?

Кьораку, между тем, был совершенно уверен, что сделал большой шаг к окончательной победе. Он утверждал, что риока еще немного поразмыслят, а потом сдадутся сами.

– Прямо так они тебе и побежали сдаваться, – проворчал Куроцучи.

О такой возможности еще долго спорили, но спор этот никуда не вел. Ямамото поворчал насчет «самодеятельности» и попенял Шунсую, что тот, выложив врагам фактически все тайны Готэй, о них самих так ничего и не разузнал. Задумался было об отстранении… но передумал и не стал об этом заикаться.

– Да не переживай, Яма-джи! – легкомысленно отмахнулся от бурчания командира Кьораку. – Скоро все и так узнаем. Сами расскажут.

Как бы там ни было, а с утра на дежурство вышли обычным порядком.