Страница 23 из 37
Дорожка с чуть заметным уклоном вела в тёмные недра горы; видно было, что по ней давно не ходили — тонкая чёрная пыль лежала на мостках непотревоженным слоем. Огромные каменные плиты проплывали на транспортёре совсем рядом, и Кравец чувствовал исходящий от них жар. Вообще в этих производственных пещерах было жутковато, и чем дальше они спускались, тем больше крепло ощущение, что здесь всё — не для людей.
Дорожка сделала поворот, следуя изгибу скалы, — и пилот резко остановилась, подняв фонарик над головой. Пещера здесь кончалась — дальше прохода не было, и дорожка была аккуратно перегорожена леером поперёк. Кравец в два прыжка догнал коллегу — в лицо ударил удушливый жар, пахнущий плавильной топкой, пришлось надеть шлемы от скафандров — дыхательные маски тут не спасали. Теперь они вместе в изумлении смотрели на склон пещеры. Вертикальная стена её была сложена из обычных здешних основных пород, таких же, как снаружи, — Кравец читал, что по геологической структуре Игнис во многом напоминает прародину Землю. Со стены сыпалась непрерывным дождём мелкая каменная крошка, её водопадик заботливо ловили огромные каменные же ковши, раскалённые до багрового свечения. В них каменная масса начинала течь, как подтаявшее масло, вверх поднимались клубы дыма, а расплав стекал в прямоугольные формы, застывая чёрными плитами, которые стремительно отдавали горе своё тепло и уже полуостывшими выплывали на поверхность по транспортёру. И по-прежнему никаких следов людей.
Кравец настроил шлемофон, чтобы обсудить с Инис это изумительное зрелище, но тут связь заработала на аварийной волне — их вызывали на диспетчерской частоте. Дисциплина звездолётчика взяла своё — он назвал их текущее местоположение, доложил, что машина не получила повреждений и срочная помощь не требуется, получил в ответ приказ оставаться на месте и ждать эвакуатора.
Инис, которая тоже слышала этот диалог, хищно усмехнулась:
— Мы проникли в какую-то местную тайну, и теперь нас арестуют? Или прямо тут и прикопают?
Штурман внезапно разъярился:
— Извините, коллега, но вы несёте уже что-то запредельное! Что за паранойя! Вы же видите — нет тут никаких рабов в каменоломнях, чего вам ещё? Вы получили свои результаты разведки, разве нет?!
— А вы? — не унималась пилот.
— А я только-только нащупал кое-что интересное, — резко заметил Кравец, — но обсуждать это буду с местными жителями — без них мне не разобраться.
Инис отметила это «мне», как бы исключавшее её участие, и обиделась. Старательно обойдя штурмана, она зашагала обратно по мосткам. Однако выйти из пещеры им не удалось — снаружи бушевала настоящая пыльная буря, не хуже той, что позавчера застала их в полёте. Кравец подсчитал в уме время и понял, что их догнал один из потоков ветра, порождённых извержением. Пыль, которую он нёс, могла быть небезопасной, это вам не песочек…
Катер уже скрылся под красно-бурым сугробом, наружу торчал только матово-белый нос. Кравец, не обращая больше внимания на метания Инис, уселся на мостках, свесив ноги в пропасть над транспортёром, достал сухпаёк и приготовился ждать эвакуатора.
Земля заметно вздрогнула, когда перед пещерой опустилась какая-то тяжёлая машина — тусклый свет, пробивавшийся сквозь бурю, сразу же померк. Впрочем, мощный фонарь, направленный в наружную часть пещеры, тут же рассеял мутную тьму, и из мегафона зазвучал знакомый голос:
— Вы здесь? Если слышите меня, подойдите к выходу в световом луче! Вы слышите меня?
Кравец вскочил, потянул за руку Инес и подвёл её к выходу — туда уже тянулся из спасательной машины гибкий трап. На другом его конце стоял их знакомый геолог, и Кравец даже вздрогнул, увидев, что он без скафандра и даже без маски. Потоки пыли завивались вокруг него, но, видимо, не причиняли никакого вреда…
В машине, сняв скафандры и вдоволь напившись свежей, не из пайка, воды, звездолётчики оказались лицом к лицу с Сергеем — он был одновременно встревожен и сердит:
— Не знаю, как принято на Фридом, но здесь планета ещё не полностью освоена, и частные полёты без предварительной разведки — верный способ поставить на ноги всю спасательную службу! Я понимаю, что у вас опыт полётов, но опыта Игнис у вас пока нет! Впрочем, тут есть и доля моей вины, — геолог шагал туда-сюда вдоль диванчика, на котором отдыхали спасённые, — надо было сразу вам рассказать, что и как, хотя шансов, что вы поверите, было немного… Не вы первые!
— Но теперь-то мы можем, наконец, получить объяснения? — ярилась Инис.
— Объяснения чего? Вы способны сформулировать вопросы не в духе инвестигаторов прошлого? Не спрашивайте только «что тут у вас происходит?» — у нас не происходит ничего, это я вам сразу скажу.
Кравец про себя усмехнулся — именно так его коллега поставила вопрос перед тем, как отправиться на разведку. Он постарался поставить вопрос не по-инвестигаторски:
— Те процессы, которые мы видели сегодня, — вулкан, а потом эта фабрика, — они ведь не природные?
— Конечно, нет. Нормальные технологические процессы. («Нормальные?» — вскинулась Инес.) Мы приводим планету в соответствие с нашими потребностями, только и всего.
— Но какими средствами? Где вся та технологическая мощь, которая способна…
— Да здесь же. Мы — эта технологическая мощь. А энергия, конечно, звёздная — Искра в этом смысле очень удобная звезда.
Инес помотала головой:
— Я стала понимать ещё меньше, чем до этого…
— А вы попытайтесь сперва дослушать, — наконец не на шутку рассердился Сергей. — Ваши домыслы и без того всё запутали, а всё потому, что вы абсолютизировали ваш подход и ваше понимание. А ведь вам с самых первых минут, как только вы ступили на планету, вежливо намекали: тут не всё так, как вы привыкли, будьте внимательны, смотрите в оба! Разве нет?
Кравец примирительно поднял руки в жесте сдающегося:
— Тогда, может быть, вам проще рассказывать с самого начала? Я бы хотел увидеть всю картину вашими глазами… если вы понимаете, о чём я…
Геолог мгновенно успокоился, сел на мягкий диванчик, налил себе воды:
— Вы правы — так будет проще. Но тогда я просил бы не перебивать меня — дело всё-таки давнее, я постараюсь изложить как могу связно и в понятных терминах.
Инис снова дёрнулась, обиженная этим намёком, но мужчины уже не обратили на неё внимания.
— Когда наши предки — первые колонисты — прибыли на Игнис, им тоже показалось, что планета мало приспособлена для жизни, к которой мы привыкли. Перспектива вечно существовать под стеклянными куполами, как в теплицах, очень раздражала. И тут мы — вернее, они, конечно — задали принципиально верный вопрос: то, к чему мы привыкли, — обязательно ли оно? Не сможем ли мы найти другой способ жизни, который пусть и не будет привычным, но обеспечит наши нужны и потребности, удовлетворит наши желания и откроет перспективу, которая нам нравится. Не скажу, что это было простое решение, которые все приняли единодушно: было много споров, конфликтов, мы были в шаге от гражданской войны, — теперь геолог уже без всяких поправок говорил «мы», и это звучало совершенно естественно. — Но решение, которое мы нашли, оказалось таким многогранным, что в итоге удовлетворило всех. Мы не можем привычными способами подчинить себе планету — но почему мы должны ограничивать себя только проверенными способами? Почему не начать преобразования с себя?
Кравец даже подскочил на диване — перед глазами снова встала фигура в сердце пыльной бури без всякой защиты.
— Так вы…
— Вижу, вы начали понимать, — улыбнулся геолог. — Да, мы исследовали не планету — мы изучали человека. Человек — сложная, но гибкая и адаптивная система. Для нашего мозга нет особенной разницы, чем управлять — своим телом или внешней системой, которая подчинена мозгу. Учатся же люди пользоваться нейропротезами. А здесь новая система не занимала место прежней, как протез, а просто надстраивалась над телом. Мы сделали планету частью нас самих. За это пришлось платить — мы тоже в какой-то мере стали её частью. Развитие обычно не используемых возможностей нервной системы человека не заняло особенно много времени — что значат несколько десятков лет в таком деле. Надо заметить, здесь сильно помогло то, что у Игнис нет своей биосферы — наличие родной жизни сразу же многократно усложняет систему, с этим мы бы так быстро не справились. Зато теперь, — геолог кивнул в сторону маленького аквариума на столике, — мы управляем и этим процессом.