Страница 14 из 18
Правда, как раз те, кто в первую очередь отвечал за сохранность каждого тумблера в корабле и, казалось бы, должен встретить новую идею наиболее неприязненно, как раз они (как, например, ведущий конструктор «Востока») эту идею восприняли с одобрением, сразу уловили, что если уж суждено чему-то оказаться не «на своем месте», то пусть уж лучше это выяснится при пробной примерке, а не при посадке космонавта в корабль на стартовой площадке… Но, несмотря на это, споры продолжались.
И снова, как это бывало уже не раз, мгновенно все понял и решительно поддержал нас С. П. Королев.
– Будем делать примерку. На основном корабле. И в рабочих скафандрах, – объявил он.
В этом споре С. П. Королев, сам когда-то летавший и на планерах, и на самолетах, принял точку зрения опытных авиаторов, методистов, которые готовили космонавтов.
Примерка состоялась несколько дней спустя. Дело происходило поздним вечером. В ярко освещенном просторном зале монтажно-испытательного корпуса открылась маленькая боковая дверка, и из нее вышел неузнаваемо толстый в своем ярко-оранжевом скафандре Гагарин. Медленно, переступая с ноги на ногу, он дошел до эстакады, на которой стоял космический корабль, неторопливо вступил на площадку подъемника, а потом, когда подъемник доставил его к люку, поддерживаемый под руку ведущим конструктором, опустился в люк «Востока», надел привязные ремни, подключил разъемы коммуникаций.
– Ну, Юра, теперь спокойненько, делай по порядку, как на тренажере.
И Гагарин начал последовательно выполнять положенные по программе операции. Все действительно шло, как на тренажере. Только световые и звуковые имитации здесь отсутствовали. (Это точка зрения М. Л. Галлая, что расходится с точкой зрения испытателей, обеспечивавших эту тренировку в МИКе. – В. К.) Но это с лихвой компенсировалось главным – работа шла как на тренажере, но не на тренажере. Работа шла в настоящем космическом корабле.
Гагарин делал свое дело серьезно, внимательно, с полной добросовестностью, так же, как он делал все в долгие месяцы подготовки. Не допустил ни одной ошибки. А когда закончил, на предложение вылезать ответил: «Одну минутку!» – и еще раз внимательно осмотрелся, потрогал наименее удобно – далеко или очень сбоку – расположенные кнопки и тумблеры, словно еще немного пообживал свое рабочее место… Да, видно, не зря, совсем не зря была предпринята вся эта затея! Теперь в день полета Гагарин придет в кабину космического корабля как в место, ему уже знакомое.
После Гагарина ту же процедуру полностью проделал Титов. Правда, проделал немножко иначе, как бы в несколько другой по сравнению с Гагариным тональности: пытался, преодолевая оковы ограничивающего свободу движений скафандра, идти побыстрее и в люк корабля протиснулся без посторонней помощи. Делать что-либо в размеренном темпе было ему не «по темпераменту».
– Да, разные они, эти ребята, – сказал Азбиевич. (Напомним, что он, опытный летчик-испытатель, как и Галлай, был методистом первого отряда, но от ЦПК.)
Когда дошло дело до работы в корабле и обживания своего рабочего места, Титов действовал так же, как и Гагарин: внимательно, добросовестно, очень четко. Различия между ними как бы снивелировались. Индивидуальность растворилась в профессиональном» [8].
Еще до недавнего времени нигде не сообщалось о том, как и когда космический корабль для полета Юрия Гагарина был доставлен на космодром. Некоторую ясность внесли воспоминания Олега Генриховича Ивановского, опубликованные в 2005 г. Хотя полной определенности в них нет. Ивановский пишет: «…Самого корабля на космодроме еще не было, ждали его прибытия со дня на день. Сергей Павлович нервничал. (Напомню, он прилетел на полигон только 4 апреля. – В. К.) Встретив меня в проходе зала, он остановился и вполголоса, не поворачиваясь ко мне, а глядя в стену, сказал:
– Ваш заместитель, Фролов, серьезный человек? Да вообще, чем они там думают? Решили «Восток» на космодром по частям присылать? Что это такое?»
Прилет космонавтов ожидался 5 апреля. Как мы помним, Черток с Келдышем вылетели поздно вечером 4 апреля. Вместе с тем Ивановский вспоминает, что о решении высылать на космодром «Восток» частями С. П. Королеву сообщали находящиеся в Москве директор завода при ОКБ-1 Роман Анисимович Турков и Б. Е. Черток, с ними находился и заместитель Ивановского Евгений Фролов. Таким образом, отправляясь на полигон, Черток знал истинную причину доставки корабля по частям, но, по-видимому, не стал рассказывать всех деталей С. П. Королеву. Прибыв на полигон, Е. Фролов рассказал свое-му непосредственному руководителю О. Ивановскому об эпопее с последней проверкой корабля, выполнявшейся перед самой отправкой. Оказалось, что во время этого испытания, когда собирались проверить антенный тракт, в электропроводке корабля произошло короткое замыкание. Разобрали чуть ли не половину корабля, но короткое замыкание «пропало». Поэтому, чтобы не рисковать, приняли решение заменить весь тракт. Вот почему спускаемый аппарат и задержали с отправкой. Учитывая спешность, сначала отправили приборный отсек (так его называли, хотя позже, в официальных сообщениях, он назывался приборно-агрегатным отсеком). В общем-то, ничего страшного не случилось. И с приборным отсеком можно поработать. Первые сутки испытаний прошли. Как известно, тренировка с посадкой космонавтов в корабль прошла 8 апреля. Поэтому доставка корабля произошла между четвертым и седьмым апреля, в два этапа, с задержкой между доставкой отсеков в два дня.
При этом известный инцидент, который произошел между С. П. Королевым и О. Г. Ивановским, когда Главный отправил его домой «по шпалам», случился во время испытаний приборного отсека, еще не состыкованного со спускаемым аппаратом. Опробовалась работа двигателей ориентации, при этом обнаружилась нечеткая работа одного из клапанов, управляющего расходом газа. Его тоже пришлось заменить [43].
Кто полетит?
8 апреля 1961 года состоялось заседание Государственной комиссии под председательством Руднева по запуску космического корабля «Восток-ЗА». В заседании участвовали Москаленко, Королев, Зверев, Келдыш, Семенов, Мрыкин, Бармин, Ярославский, Глушко, Алексеев, Воронин, Косберг, Ишлинский, Парии, Яздовский, Каманин. Наверняка были и другие участники, но их можно установить только по косвенным признакам. Рассмотрели и утвердили задание на космический полет, составленное и подписанное М. В. Келдышем, С. П. Королевым и Н. П. Каманиным. Содержание задания: одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180–230 км; продолжительность полета – 1 ч 30 мин; цель полета – проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле, а также проверить в полете оборудование корабля и радиосвязь, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта.
Комиссия в расширенном составе заслушала доклады Каманина и Миловского о готовности средств поиска. После этого на заседании остались только члены Государственной комиссии. Обсудили еще ряд вопросов. Кто полетит. О регистрации полета как мирового рекорда и о допуске на старт и в район посадки спортивных комиссаров. О вручении шифра логического замка космонавту. Об аварийном катапультировании космонавта на старте. О времени проведения торжественного заседания Государственной комиссии.
Были приняты соответствующие решения. По первому вопросу от имени ВВС Н. П. Каманин предложил первым кандидатом на полет считать Юрия Алексеевича Гагарина, а Титова Германа Степановича – запасным. Комиссия единогласно согласилась.
По поводу выбора кандидата на первый полет бытует множество версий. Своеобразный резюмирующий итог этой полемики находим в воспоминаниях Сергея Никитовича Хрущева, сына Никиты Сергеевича Хрущева, в то время Первого секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета Министров СССР. Вот дословная цитата: «…Многих почему-то волнует: кто выбрал Гагарина? Генерал Каманин, набиравший молодых пилотов в космонавты[2]? Сергей Королев? Министр обороны маршал Малиновский? Или мой отец, Никита Хрущев? Думаю, что все они и никто в отдельности… Бытует версия, что Королев послал отцу фотографии всех летчиков, готовящихся к полету, и тот назвал Гагарина. Не думаю, не его это было дело – отбирать участника первого полета, и маловероятно, что Королев мог обращаться с таким вопросом к главе правительства. При встречах они обсуждали проблемы иного уровня. Кандидата на первый космический полет (как и невесту) не резон выбирать по фотографии, надо знать человека. Думаю, что выбор происходил своим бюрократическим чередом, со ступеньки на ступеньку…» [44].
2
Уточняем, что Каманин их не набирал, он получил под свое начало отряд, уже сформированный до его назначения на эту должность.