Поединок

В один из таких зимних вечеров произошел совсем уж дикий случай. Собственно, диким он показался только самому Абараю. Капитаны, как обычно, увлеклись очередным философским спором, Рукия, как всегда, помалкивала и только косилась на них с едва заметной насмешкой: как, мол, вам не надоедает вся эта чушь. А Ренджи, сам себе поражаясь, прислушивался к беседе, с ужасом осознавая, что понимает, о чем идет речь. Разговор зашел о том случае, когда занпакто Рукии сумел материализоваться, чтобы позвать их на помощь, и капитаны теперь рассуждали, значит ли это, что Рукия уже способна достичь банкая. Бьякуя полагал, что нет.

– Мы не можем отрицать, что занпакто обладает собственной волей, – говорил он. – Известны случаи, когда занпакто совершают вполне самостоятельные поступки. Я готов настаивать на этом, несмотря на то, что подобное утверждение противоречит теории, изложенной в книге Масукавы. Хотя он известный ученый, но все же лишь теоретик, изучивший множество занпакто, при этом, насколько мне известно, так и не узнавший имя своего. Я же, как практик, склоняюсь к обратной точке зрения.

– Но синигами и занпакто – две части одного целого, – возражал Хаями. – Мы не можем рассматривать их по отдельности, ведь это единая система. Тот случай, чтобы занпакто совершал поступки, на которые потенциально не способен его носитель, не представляется мне возможным.

– А вот Кавада писал, что у занпакто есть собственный долг, – вдруг неожиданно для самого себя робко вставил Ренджи. – И он заключается в том, чтобы беречь своего хозяина.

Все головы повернулись к Абараю. Рукия уставилась на него с таким откровенным ужасом, словно у него вдруг рога отросли. Капитан тоже растерянно заморгал. Казалось, он силится сообразить, кто этот человек, и что он тут делает. Только Хаями едва заметно усмехнулся и одобрительно кивнул.

– Ренджи, извини, – с подчеркнутой вежливостью проговорил Кучики. – Кажется, я не вполне расслышал, что ты сказал. Ты не мог бы повторить?

Абарай насупился и ничего не ответил. Он и сам не мог понять, что его дернуло за язык.

– Ренджи просто напомнил нам о мнении известного философа, о котором мы с тобой почему-то забыли, – вступился за лейтенанта Хаями. Вот уж кто выглядел чрезвычайно довольным!

Теперь Кучики принялся изучать взглядом Хаями. Изучал долго, наверное, целую минуту. Потом спросил:

– Так это ты подсовываешь моему лейтенанту философскую литературу?

– Разумеется, – улыбался тот. – Мы с ним уже довольно давно занимаемся по книгам из твоей библиотеки.

Бьякуя снова перевел задумчивый взгляд на Ренджи.

– Выходит, это ты от меня книжки прятал? Я-то думал…

– А вы думали, саке? – Абарай рассмеялся. – Значит, вы все-таки замечали? Удивительно, что так и не проверили.

– Просто ни разу не смог разглядеть, что там у тебя. Хорош бы я был, если бы полез проверять… а там книги!

***

Еще этой зимой они начали проводить тренировки вчетвером. Хаями, которого Ренджи прежде обвинял в том, что он разрушил их дружную команду, оказался, напротив, основным связующим звеном. Он хотел быть с ними со всеми, и потому регулярно заставлял собраться вместе всю компанию, и никто не мог противостоять его напору. Даже Ренджи быстро понял, что вчетвером, в общем-то, тоже здорово, хотя бы в том, что видеться с Рукией он стал гораздо чаще, чем прежде.

Это были, конечно, совсем другие тренировки. Здесь они не использовали ни банкай, ни даже шикай, – слишком опасно применять столь мощные техники при свидетелях, – отрабатывая только навыки фехтования или рукопашного боя. Порой капитаны сходились врукопашную, и тогда Ренджи только глазами хлопал, наблюдая, как Хаями валяет Кучики по земле. Бьякуя очень хотел овладеть этой техникой, и тогда Ренджи, представив, что с ним будет, если капитан ею все же овладеет, тоже начал учиться у Хаями. Иногда Ренджи с чувством собственного превосходства учил Рукию тому, что перенял у капитана, а потом она, разозлившись, принималась учить его лечебному кидо, и он снова чувствовал себя растяпой и неумехой.

В этот раз тренировались на мечах. Рукия и Хаями, умаявшись, уже уселись под деревом, а Бьякуя и Ренджи все еще ожесточенно рубились.

– Мне всегда страшно становится, когда они так делают, – призналась Рукия, кивнув в сторону дерущихся. – Так и кажется, что они убьют друг друга.

– Мне уже и самому страшно, – согласился Наото. – По крайней мере, мне больше не думается, что «убьют» – это преувеличение. Боюсь представить, что будет, когда они сравняются по силе.

– Думаешь, сравняются? – Рукия с сомнением на него покосилась. – Мне кажется, Ренджи, несмотря на все его достижения, все равно не того уровня.

– А ты сама на них посмотри, – усмехнулся Хаями. – Если бы Ренджи не догонял Бьякую так быстро, мне бы не было так тревожно.

Рукия посмотрела. Две черные фигурки на другом конце поляны вертелись с бешеной скоростью, из-под клинков летели искры. Рукия почти не сомневалась, что на лезвиях остаются глубокие зазубрины. Конечно, потом занпакто полностью восстанавливаются. Брат – не Зараки, такого безобразия не потерпит, и Ренджи не станет от него отставать. Зрелище и вправду было жутковатое. Если они бьют с такой силой, стоит одному из них сплоховать, второй просто разрубит его пополам.

Вот клинки сражающихся сцепились, и те некоторое время просто боролись, пытаясь оттолкнуть оружие противника. Ренджи исхитрился и припечатал капитана к стволу дерева. С того места, где сидели наблюдатели, было не разглядеть, что там такое произошло, но после непродолжительной борьбы оба противника выронили свои мечи. Потом, похоже, Бьякуя попытался отшвырнуть Ренджи прочь, а тот вцепился в его одежду; как бы там ни было, они оба покатились по земле.

– Ну вот и все, – с облегчением сказала Рукия.

– Вовсе нет, – покачал головой Наото. – Сейчас на кулаках сойдутся.

И действительно, противники на этом не успокоились, а, немедленно вскочив на ноги, перешли к схватке без оружия. Они набрасывались друг на друга с такой яростью, словно и в самом деле собрались драться насмерть. Бьякуя, ловко уворачиваясь от тяжеленных кулаков Ренджи, провел несколько удачных атак. Абараю явно приходилось туго, но он рискованным приемом прорвался к капитану поближе, рванул за руку и попытался швырнуть на землю, но Бьякуя как-то вывернулся, удержался на ногах. А дальше произошло что-то уж и вовсе непонятное: Ренджи стремительно атаковал капитана, а тот почему-то не стал защищаться, пропустил прямой удар в челюсть и рухнул навзничь. Абарай недоуменно остановился. Кучики не двигался.

– Ну, вот теперь закончили, – сказал Хаями, поднимаясь на ноги. – Пошли, посмотрим.

Ренджи в растерянности наклонился над капитаном. Тот изучающе смотрел на лейтенанта спокойным взглядом серых глаз и не шевелился.

– Кучики-тайчо! – Возмутился Ренджи. – Вы поддались!

– Ну… – Кучики замялся, и Абарай немедленно обиделся.

– Почему вы никогда со мной всерьез не сражаетесь? Так вы меня никогда ничему не научите!

– Не то, чтобы я именно поддался, – пояснил Бьякуя. – Просто мне не хотелось драться дальше.

– А это не одно и то же?!

– Ну и ну, Бьякуя! – Насмешливо воскликнул Хаями. Они с Рукией как раз приблизились к месту схватки. – Кажется, Ренджи тебя все-таки одолел!

– Угу, – равнодушно согласился тот. – Он мне еще и плечо вывихнул.

– Что?! – Хором изумились все. Ренджи вытаращил испуганные глаза.

– Которое? – Деловито спросил Хаями, опускаясь на одно колено рядом с Кучики.

– Вот это, – Бьякуя осторожно коснулся левого плеча.

– Я вправлю, – сказал Наото, аккуратно ощупывая поврежденную конечность. – Я умею. Не дергайся.

Он взял Кучики за запястье, тщательно примерился и с силой дернул. Бьякуя не изменился в лице. Впрочем, от него никто ничего другого и не ожидал.

– Ну вот, теперь порядок, – удовлетворенно кивнул Хаями, вставая. Тогда и Бьякуя начал пониматься на ноги.

– Извините, – смущенно буркнул Ренджи. – Я нечаянно.