Кукла

Несколько дней Мария наблюдала как Анна увлеченно вырезала детали из пластика, нагревала и гнула их, склеивала, грунтовала и раскрашивала. На последнем этапе Анна неожиданно вошла во вкус и работала тщательно, самыми маленькими кисточками, прорисовывая детали лиц, волоски, поры кожи и складочки мышц. Самым трудным были глаза, но с этим она тоже справилась.

После восстановления всех кукол, Мария спросила - так ли ее саму сделала мама, и почему остальные ее дочки еще не разговаривают - это оттого, что они слишком маленькие? Чувствуя растерянность и стыд, Анна постаралась замять этот разговор. Объяснить разницу между неживой куклой и Марией она пока не могла. Но девочка разницу поняла.

Наступила зима, счет в банке постепенно истощился и Анна вернулась к работе. Из университета ее давно выгнали, прислав сухое неодобрительное письмо, но Анна его почти не читала. Теперь у нее было много других дел, но, тем не менее, работала она сейчас даже более продуктивно, чем раньше, некогда было лазать по сайтам со смешными картинками и болтать с друзьями в социалках. Анна сделала скромный ремонт и перестановку, безжалостно выбросила броскую мишуру и плакаты с подростковыми поп-кумирами. На них больше не хотелось ни походить, ни стремиться переспать с ними.

Когда наступила зима, гулять с Марией стало гораздо проще. Анна одевала дочь в плотный комбинезончик и так закутывала, что видны были только глаза. В таком виде она могла носить девочку где угодно и ни у кого не возникало вопросов.

Зато у девочки с каждым днем было все больше вопросов и на многие из них Анне ответить было очень трудно. Почему солнце светит? Откуда берутся дети и куклы? Почему ветер дует? В сказке у девочки был папа, а у меня папа есть? Откуда трава растет? Что такое горячо и холодно? Как все двигаются, а я нет? Почему только ты меня слышишь? А у тебя есть мама? Как научиться летать с птицами?

День шел за днем, цепочки сплетались в недели, месяц сменялся месяцем. Анна рассказывала девочке о людях и та впитывала все, как губка воду. И постоянно находила у себя отличия от обычных людей. Она не могла пользоваться своим телом, не кушала, не пила, не дышала, ее слышала и понимала только мама.

Анна давно уже спрятала кукол в дальний шкаф, чтобы и случайно они не попадались на глаза Марии. Игры с ними они переросли обе. Анна очень боялась того времени, когда придется честно отвечать на вопросы дочери. Анна говорила себе - "Пусть еще один день у моей дочери будет без этого груза". И втайне плакала о своей глупости. Гуляя с Марией, Анна представляла, какой бы она могла быть в своем человеческом теле сейчас - маленькая девочка с пухлыми щеками, открытым от удивления ртом и прозрачными синими глазками. Как бы она причесывала ее, покупала новые платьица и обувку взамен ставших маленькими. Будучи куклой Мария, конечно, не росла.

К весне Мария стала редко разговаривать, замыкалась в себе и часто просила Анну, чтобы та посадила ее на подоконник к холодному стеклу. Мария не боялась холода и не могла упасть, и Анна оставляла ее даже на несколько часов, пока та сама не звала мать.

Мария смотрела не отрываясь на мир за стеклом, на машины, людей, больших и маленьких, уверенных в себе и с трудом стоящих на ногах. На степенных и толстых и на шумных и непоседливых. На тех, кто таскает с собой трость или зонтик и тех, что возит игрушечную машинку или огромного плюшевого медведя в половину себя ростом. Смотрела и молчала думая о чем-то своем. Анна боялась спрашивать.

Она с головой уходила в работу. Теперь у нее появилось и время и силы для искусства. Она купила новые краски, светодиоды, провода для них, и прозрачный пластик-гель. Она рисовала и лепила картины, подсвечивая их изнутри, что делало их зыбкими, загадочными, призрачными.

Туманные или дождливые пейзажи с развалинами и неясными тенями за деревьями и камнями. Иссиня-черное и серебристое небо в россыпи разноцветных звезд, что бросала щедрой горстью пожилая женщина, плачущая самоцветами в набегающую волну, темного моря, под поверхностью которого искорками вспыхивали глаза темных силуэтов.

Все ее работы были наполнены чем-то спрятанным, скрытым, темным, болезненно-хищным. Тени и призраки прятались в темноте и были недобры. На свет они не рисковали показываться. Люди, если и были, то выглядели уставшими или старыми. Как сама Анна.

Потом пришла весна и зимняя хандра обеих отошла на время под воздействием солнечного света, прорастающей вокруг жизни и пения птиц. Анна посадила дома в горшочки цветы и салаты и Анна часами наблюдала за тем, как проклевываются крохотные травинки, как выпускают листики. Она то и дело звала маму, чтобы показать новый росточек и поделиться радостью. Анна улыбалась и была счастлива, слушая незатейливые ее восторги.

Потом Анна стала выезжать за город на велосипеде, пристегнув к себе Марию покрепче. Там она расстилала покрывало и девочка могла наблюдать за кипучей жизнью насекомых в травяном ковре луга или хвойной подстилке леса. Сама Анна в это время загорала под солнышком, впитывая тепло жизни. Марии в таких поездках хватало впечатлений и ее тоска отступала.

Когда пришло лето с его жарой Анна стала чаще выбираться на пляж, где рядом с водой было не так жарко и можно было, искупавшись, охладиться. В один из таких дней они как обычно отправились на пляж возле озера. Обычно там собиралось немало других людей, боровшихся с изнывающим зноем купанием.

Анна расстелила покрывало, достала книжку, бутылку с водой, крем для загара и с удовольствием растянулась под солнцем, подставляя его лучам свое красивое гладкое, бронзовое тело. Марию она пристроила в сидячем положении с края покрывала, чтобы она могла видеть весь пляж.

Слушая плеск волн и голоса играющих невдалеке детей Анна задремала и видела что-то очень хорошее и доброе. Вот только в конце она услышала крики дочери, и некоторое время еще ей снилось, как она встает и идет в соседнюю комнату успокаивать Марию и петь ей какую-то песенку.

Потом Анна вдруг как-то разом проснулась, осознав, что лежит не в постели дома, а на пляже и кричит Мария как-то совершенно отчаянно и взахлеб, так как не кричала еще никогда раньше, даже в ту самую первую ночь. Анна вскочила на покрывало оглядываясь по сторонам. Ее замутило и закружилась голова, похоже она перележала больше чем стоило под солнцем.

Невдалеке она увидела нескольких ребятишек лет 4-5, сидевших кружком вокруг чего-то распластанного на земле. Оттуда долетал беззаботный детский смех, смешивавшийся с криком Марии. Анна в несколько прыжков оказалась там, фурией ворвалась в кружок, разбросав детей в разные стороны и выдернула Марию из рук малышки в купальнике, всю перемазанную фломастерами. Девочка непонимающе вскинула на Анну глаза, и увидев ее оскаленное лицо немедленно заревела.

Анна бросила взгляд на Марию и ахнула - дети, стащившие Марию с покрывала похоже уже давно играли с ней на свой лад. Обрезали половину волос, пытаясь вероятно сделать прическу, намалевали что-то жуткое на половину лица, полагая, что делают макияж и обрезали ножницами платье, оставив несколько глубоких прорезов на кукольных руках и ногах.

Анна закричала от боли и страха, а к ней уже бежали встревоженные родители детей, опасаясь за них. Борясь с желанием избить этих, в сущности, ни в чем не виноватых детей, Анна бросилась к своим вещам, сгребла в сумку покрывало и одежду и поспешно погнала велосипед прочь от этого проклятого пляжа, подальше от хнычущих детей и их родителей, которые кажется намеревались выяснять отношения с ней - зачем она так грубо себя вела, и что собственно произошло.

Мария, которую Анна судорожно прижимала к себе продолжала кричать, вся переполненная каким-то ужасом, отчаянным, нерассуждающим, который поглотил сейчас всю ее целиком. Анна отъехала на пару сотен метров от пляжа, потом бросила велосипед в канаву и залезла в кусты, под деревья, утешать Марию. Она гладила ее, целовала, пыталась влажными салфетками стереть фломастеры, из этого конечно ничего не выходило. Через полчаса укачивания Мария немного оправилась от шока и даже смогла разговаривать. Она рассказала маме, что пока та спала дети бегали мимо, и заметили ее. Им стало интересно и они тихонько унесли Марию. Она поначалу сильно обрадовалась, еще никогда она не играла вживую с другими детьми - только видела как это происходит у других.