Сувенир с Мирассы

Директриса только оглянулась на громкий плач, разнёсшийся, кажется, по всему приюту, и этим ограничилась. И ни одна из нянечек, или как их там называли, даже не удосужилась посмотреть, что произошло. А ведь они были здесь, я только что видела их собственными глазами!

Плюнув на приличии, я оттеснила собеседницу в сторону и поспешила к плачущему ребёнку. Осмотрела, убедилась, что никаких серьёзных повреждений, кроме пары синяков и царапины на щёчке, нет, подхватила девочку на руки и принялась успокаивать. Всё это время женщина смотрела на меня с брезгливым недоумением – кажется, из-за проявленного к малышке внимания, мне удалось упасть в глазах директрисы куда-то в подземные провалы. Впрочем, мне было на это глубоко наплевать. Не спуская девочку с рук, я пошла по комнатам, не слушая возмущённого клокотания за спиной.

Что сказать… С моего последнего визита лучше здесь не стало. Грязно, уныло, сквозняки. Дети сидели по комнатам, тихие, как мышки. Я не увидела ни игр, ни возни, не услышала даже разговоров. Воспитанники приюта казались неживыми, будто их заморозили. Среди сирот обнаружилась ещё одна маленькая девочка, на вид чуть постарше первой. Она почему-то сидела отдельно на полу в углу. На мой вопрос, неужели нельзя было найти малышке матрас, директриса процедила сквозь зубы, что девочка наказана за плохое поведение. Она, видите ли, пела, когда ей велели молчать.

Я в очередной раз проглотила всё, что хотелось сказать, и только взглядом выразила этой садистке всё, что думаю о ней и возглавляемом ею приюте. Потом подняла с пола вторую кроху и заявила насупленной мегере, что забираю малышей с собой, в другой приют. Женщина в ответ только пожала плечами, скривив губы. Видимо, на самом деле ей было абсолютно всё равно, что происходило с вверенными её попечению детьми.

Уже усевшись во флайер, я обнаружила, что сиротки ужасно боятся Джелли, пришлось попросить его уйти из салона. Гвардеец послушно исчез, а малышки потихоньку осмелели и начали высказывать какие-то мелкие просьбы. Видимо, они попали в приют совсем недавно, и им ещё не успели промыть мозги настолько, чтобы сделать из живых детей каких-то зомби. Лота и Барта (так их звали, по крайней мере, по словам старшей девочки) хотели есть, и пить, и спать. А ещё у обеих явно была простуда, и их следовало в ближайшее время помыть, но всё это было пустяками. Главное – они ещё были способны поверить в доброе отношение к себе.

Усадив их и заняв печеньем и соками из запасов, хранящихся во флайере, я клялась себе самыми страшными клятвами, что займусь детьми из приютов немедленно, как только вернусь в резиденцию. Хватить кормить местные суеверия, которые разрушают жизнь сирот. Дети должны жить с нормальными людьми, а не с монстрами. Вот только где взять нормальных людей?!

Я ломала над этим вопросом голову всю обратную дорогу, когда уже накормленные и уложенные спать девочки давно мирно посапывали. Местное общество вряд ли было в состоянии понять меня, а тащить кого-то со стороны… Кого? Конечно, самым лучшим вариантом, к которому я возвращалась снова и снова, было бы поручить ребят паре-тройке ГИО-девушек, сестёр Лавинии, ведь у них и медицинское образование было! Вот только их надо было ждать, ждать и ждать, а детей хотелось забрать уже немедленно.

Мы вернулись ранним утром, когда все ещё спали. Я не рискнула просить о помощи Джелли, чтобы не напугать ненароком девочек, поэтому пришлось разбудить Маугли и попросить его перенести малышек в дом. Сонный лягушонок не сразу понял, чего я от него хотела, но, увидев девочек, мгновенно проснулся. Бережно, как немыслимую драгоценность, перенёс сирот на нашу постель, уложил, укрыл, подоткнул со всех сторон одеяло. Я хотела было что-то сказать, но увидев сияющие глаза Вайятху, забыла обо всём: Маугли выглядел совершенно счастливым! Он смотрел на наших маленьких гостей с таким обожанием, что я просто потеряла дар речи.

Далеко не сразу сообразила спросить его:

- Маугли, ты же, вроде, видел детей?

- Ну… только в визоре. – Вайятху улыбнулся как-то застенчиво и предвкушающе. – А на самом деле они такие маленькие! И так сладко пахнут…

Я вытаращилась на этого новоявленного гурмана.

- Сладко?! Ты о чём?

- Ну, они похожи на маленькие цветы… – Маугли снова улыбнулся совершенно незнакомой счастливой улыбкой. – Или на фрукты. Маленькие, сладкие, чистые, и такие… ждущие, чтобы их любили…

- Ты это чувствуешь, даже если они спят? – удивилась я.

- Да, – лягушонок серьёзно кивнул. – Конечно, чувствую. Они и сами готовы полюбить того, кто захочет этого… Дети не должны быть одинокими, сагите, так неправильно. Только не они. Взрослые обязательно должны заботиться о них!

Я кивнула. Да, всё верно, но так странно слышать это из уст Маугли, который сам ещё несколько недель назад нуждался в заботе не меньше этих девочек…

- Сагите, вы позволите мне позаботиться о них? – вдруг спросил лягушонок.

Я несколько опешила от этой просьбы, да ещё выраженной в манере того, прежнего Маугли.

- А ты хочешь?

- Да, да! Очень хочу! Вы позволите?

- Ну, хорошо, – неуверенно ответила я.

В конце концов, Вайятху видел детей, что называется, близко и живьём впервые в жизни, и понятия не имел, как именно за ними надо ухаживать. Но ведь его можно было научить, было бы желание, а этого добра хватало!

Подивившись на лягушонка, впавшего от моего согласия в форменный экстаз, я вдруг подумала: мы всё время пытались найти для бывших рабов нянек, а, может, нужно было делать ровно наоборот? Может, надо было найти им тех, кого они сами могли бы нянчить? Судя по восторгам Маугли, Вайятху просто-таки созданы для этого!

Позже утром, для проверки своей идеи, пошла к подопечным вместе с обеими девочками, и была во второй раз глубоко шокирована: вся толпа гуманоидов, потеряв дар речи, смотрела на малышек, как на живых богинь, явивших им свои светлые лики! Мы с Лавинией только качали в изумлении головами. Впрочем, что мы! Мой помощник тоже таращился на очарованных лягушат, не веря глазам. Когда я спросила, видел ли он что-либо подобное раньше, или, может, слышал о таком, он покачал головой и высказался в том смысле, что какой же идиот будет поручать постельному рабу своего ребёнка… Ну, в чём-то он был, конечно, прав. Но, видимо, хозяева совершенно зря опасались. Ответственно заявляю: лучших нянек, чем Вайятху, просто невозможно себе представить!

Одновременно всем ухаживать за всего двумя малышками было невозможно, поэтому гуманоиды тут же организовали очередь: пятеро переливающихся всеми цветами радуги счастливчиков наслаждались общением с девочками, а остальные не сводили с них глаз. Полюбовавшись на то, как Барта – та, что была постарше, – самозабвенно таскала одного из «нянек» за довольно длинные лохмы, а тот только умилённо улыбался, явно довольный проявленным к нему вниманием, я пошла в кабинет обдумывать свою идею. Ещё вчера она показалась бы мне сумасшедшей, но сегодня я была уверена, что нашла неожиданный выход.

- Лави, – обратилась я к подруге, которая тоже не выдержала конкуренции с двумя новыми кумирами и присоединилась ко мне. – Что ты думаешь о том, чтобы забрать детей из приютов сюда и объединить их с Вайятху?

- Думаю, это было бы замечательно, – ответила златовласка. – Ты же видишь, как они все счастливы? Думаю, что можно даже подвигнуть гуманоидов к развитию, давая им, в качестве поощрения, возможность понянчиться с девочками. В приютах были ещё маленькие дети?

- Настолько маленьких – нет. Постарше были, лет трёх-пяти. Но их не слишком много, человек десять всего.

- Десять детей? Уже хорошо. Думаю, можно найти ещё восьмерых детишек, которым были бы нужны няньки-Вайятху. Возможно, более старшим, но не взрослым ещё. И тогда у нас будут те, кто не станет злоупотреблять своей связью хозяин-раб.

Я широко открыла глаза.

- Лави, ты думаешь, что нужно привязать бывших рабов к сиротам?

- Думаю, это удачная мысль. И те, и другие – изгои, и те, и другие нуждаются во внимании и заботе. Мне кажется, они прекрасно подойдут друг другу. Ну, а позже, когда будет понятно, как безопасно избавить Вайятху от этих привязок, можно будет и развести их.