Сувенир с Мирассы

- А ещё мне интересно, зачем, например, оставили Вайятху эмпатами, но заблокировали им эти способности по отношению к своим хозяевам?

- Кстати, – спохватилась я, ставя чашечку на ящик, служивший нам столом. – Вигор, мне срочно нужна твоя помощь, иначе они умрут!

Золотоволосый викинг закатил глаза и простонал:

- Ну, что я говорил?! Ты просто ходячее оповещение о новых проблемах! Кто там опять умирает?

- Да Вайятху же! Судя по всему, последнюю партию рабов генетики Грасса сделали зависимыми от хозяев уже на уровне выживания. Мы сегодня как раз выяснили, что у некоторых из наших подкидышей есть такая связь. И один аристократ, который забрал своего Вайятху, сказал, что такие рабы без хозяев не выживут вообще. Ну, точно, как гвардейцы – без арх-генерала.

- И что? – проворчал генетик. – Уже начался падёж?

- Пока нет, но мы даже не знаем, сколько у нас есть времени.

- И почему мне кажется, что до конца своей жизни я буду решать проблемы твоих гуманоидов? – вопросил викинг. – Так, давай с самого начала: что за связь, какой такой аристократ, и чего конкретно ты хочешь от меня?

Пока я излагала Вигору последние события, и мы уясняли степень полезности викинга для потенциальных жертв генных экспериментов Грасса, Лавиния и Маугли тихонько беседовали о чём-то. Судя по всему, лягушонок делился со златовлаской впечатлениями от мирасских лесов.

- Ну, и где я возьму тебе столько нянек? – нетерпеливо вмешался генетик в мои рассуждения о необходимости перепривязать Вайятху к кому-то, кто не стал бы злоупотреблять своим положением хозяев. – К нам сюда прилетают всего-то пятеро наших с базы, и каждого уже ждёт море работы, некогда им будет возиться с твоим детским садом. Может уж тогда вам этих болезных сразу к Мирассе подключать?

Я запнулась. Такая мысль даже не приходила мне в голову. Но вот реально ли это? Оторвав Маугли и Лавинию от приятных воспоминаний, мы принялись со всех сторон рассматривать возможность привязки Вайятху прямиком к планете, но пришли к выводу, что пока этого делать не стоит. Может быть, позже, когда наши подкидыши будут хоть чуть-чуть более самостоятельными… А пока – да, им были нужны няньки. Которых у нас не было.

Вигор, из которого я вымучила обещание сегодня же начать строить модели для выращивания гуманоидов, кажется, даже обрадовался, когда мы собрались уходить, а вот Лавиния упорно раздумывала над чем-то. Проводив нас до дверей медкабинета, она пообещала полететь в резиденцию завтра, вместе с нами, и ушла отдыхать (как я надеялась), а мы погрузились с головой в работу по перепрограммированию шестнадцати «смертников». Дело было привычным и даже рутинным, но отнимало довольно много времени, так что управились мы только глубокой ночью.

Освобождённых Вайятху дежурный служитель старательно успокаивал и раскладывал по матрасам, и мы с Маугли решили тоже хоть немного поспать. Благо, что в Цитадели можно было найти буквально всё, в том числе, и пустующую спальню.

На следующий день мы улетели обратно, в резиденцию, причём аж на двух больших императорских машинах, иначе увозимых гуманоидов было не разместить. Лавиния летела вместе со мной и шестью Вайятху в одном флайере, а Маугли, с десятью оставшимися – в другом. Я надеялась, что взрослый собрат найдёт, чем занять пугливых соотечественников, чтобы они в обморок от ужаса не упали. Нашим шести я просто и без затей завязала глаза, использовав проверенный старый приём. Он оправдал себя и на этот раз, все до одного пережили дорогу спокойно. Не знаю, как добился этого Маугли, но его десяток тоже вышел из машины своими ногами, и желания умереть от ужаса не никто выказывал.

Когда вновьпривезённых завели в комнату к остальным нашим подопечным, произошло небольшое столпотворение в дверях, потому что новички боялись пройти дальше. Маугли пришлось брать каждого из них за руку и отводить к столу. Старожилы, тоже сбившись в кучку, взволнованно наблюдали за происходящим. Обе группы выслушали объяснения моего лягушонка о том, что теперь они будут жить вместе, и медленно начали подвигаться навстречу друг другу. В конце концов, все перемешались и замерли уже единой массой. Особенно забавно было наблюдать, как Вайятху пытаются слиться друг с другом даже окраской: разноцветные до этого, теперь все гуманоиды стали цвета хаки. Вообще-то, это не особо радовало, потому что, насколько я помнила, этот цвет означал тревогу. Но, хотя бы не болотно-зелёный, который свидетельствовал о сильном страхе, и то хорошо…

Маугли решил остаться с ними, чтобы помочь развеять страхи, а я показала Лавинии, где она будет жить, пока помогает нам. Собственно, это были такие же гостевые апартаменты, как и мои, только расположенные чуть подальше от центрального входа. Я с удовольствием заметила, что златовласка немножко расслабилась. Всё-таки постоянное общение с аристократией кому хочешь испортит настроение, а то и характер.

Следующий день принёс нам две хорошие новости: Маугли проверил сорок Вайятху, живших в резиденции, и среди них нашёл только двоих, связанных со своими хозяевами смертоносной нитью. Все остальные были свободны, насколько это было возможно в их обстоятельствах. А второй хорошей новостью стало то, что гуманоиды, как один, прониклись любовью к Лавинии буквально с первого взгляда, как и мой лягушонок когда-то. Обаяние ГИО-девушки действовало безотказно! Вся толпа из пятидесяти с лишним зеленокожих обожателей следовала по пятам за златовлаской, преданно глядя ей в рот. Лави подшучивала над этой внезапной любовью, но я видела, что ей нравилось. По крайней мере, теперь она постоянно улыбалась.

Убедившись, что и ей, и моим подопечным хорошо вместе, а Маугли по уши занят воспитанием своих собратьев, я сделала то, что давным-давно собиралась, но никак не могла найти времени: полетела в приюты для человеческих детей. Кария дала мне разрешение на это, хотя, кажется, не особенно поняла, зачем мне это понадобилось.

- Тэш, дорогая, мы же только недавно там были, – чуть растягивая слова, веско говорила императрица, глядя на меня с экрана вифона отстраненным взглядом. – Что там могло измениться за такой короткий срок? Нет, если вы, конечно, хотите и настаиваете…

Я и хотела, и настаивала, поэтому мне пообещали разрешение и всяческое содействие руководства приютов, и отправили в поездку, смирившись, что иначе я поеду сама, и без разрешения.

Впрочем, позже выяснилось, что у Карии так и не дошли руки позвонить своим директрисам, и я свалилась на них, как снег с ясного неба. Но, в чём-то это даже оказалось лучше и полезнее, внезапная инспекция показала ровно то, чего я боялась: полное равнодушие персонала к воспитанникам. Я отправилась одна, в сопровождении только своего гвардейца, и директрисы приютов ясно дали мне понять, что сама по себе, без поддержки императрицы, я для них сколько-нибудь значимой фигурой не являюсь. Начать с того, что со мной просто не хотели общаться, а в двух из трёх заведений вообще пытались не пустить дальше порога! Совершенно неожиданно обнаружилось, что разговаривать с сотрудниками, нанятыми в своё время принцессой, можно только угрозами и шантажом! Но даже такие экстраординарные методы не оказывали на них особого воздействия.

Впрочем, я понимала, почему: в последнем приюте директриса прямо заявила мне, что ничего не боится, потому что никто не придёт на её место, и не станет работать с детьми, способными навлечь на своих опекунов проклятие. Я скрежетала зубами, понимая, что мерзавка права – персонал необходимо менять, но для этого нужно привезти нормальных людей с других планет. Найти здесь нужных работников было бы ещё сложнее, чем разыскать иголку в стоге сена. Значит, опять требовалось время. Время и терпение, – в данном случае, моё.

И всё-таки я сорвалась, когда вышла из кабинета начальницы этого вертепа и увидела крохотную девочку, ползущую по коридору. Малышка не умела ещё даже ходить, и передвигалась на четвереньках. Причём ползла она совершенно одна, никого рядом не было. Директриса, тоже вышедшая вместе со мной, чтобы побыстрее избавиться от непрошенной гостьи, стояла спиной и девочку не видела. Зато я имела полную возможность убедиться в том, что дети тут были предоставлены сами себе. Пока мы препирались, малышка проползла полкоридора и теперь подбиралась к стене, у которой стоял кособокий стул. Добравшись до него, ползунья попыталась встать, ухватившись за ножку, но она подломилась, и стул свалился прямо на девочку.