Сувенир с Мирассы

- Я так рада, что ты выспалась! – щебетала златовласка, поправляя моё одеяло, лепестки цветов, стоящих рядом с моим изголовьем, контейнер с обедом, торчавший перед моим носом на выдвижном столике, и снова теребя моё одеяло.

Это было так не похоже на то, как обычно вела себя Лавиния, что я не удержалась и спросила:

- Лави, ты в порядке?

- Да, в полном, – отозвалась златовласка, пряча глаза. – Ты знаешь, тут столько всего случилось! Прилетели Вигор и остальные наши мальчики, теперь всем нам будет проще. Эдор собирается отмечать свадьбу здесь. И Скросс согласился! Представляешь? Линна не в восторге, зато какая реклама курорту будет, представляешь? Я начала составлять туристическую программу для гостей, по самым интересным местам Мирассы. Мы рассчитываем, что они полетают, посмотрят и потом будут всем рассказывать. Своего рода бесплатные рекламные агенты.

Лавиния вздохнула и продолжила.

- Вигор вообще в полном восторге от этой планеты! Он называет её заповедником непуганых генетиков и норовит поселиться в склепе, где лежат тела императоров.

Я шевельнулась.

- Лави, а он видел этих Вайятху? Которых нам подкинули?

- Да, бросил один взгляд.

- И что сказал?

- Ну… сказал, что в жизни не видывал такого количества невменяемых гуманоидов. И надеется больше никогда не видеть.

- В смысле – он не станет им помогать? – упавшим голосом спросила я.

- В смысле, он сделает всё, что сможет, но там работы на несколько лет, как минимум. А пока он посоветовал организовать гуманоидный детский сад и заботиться о них хорошенько.

Я только вздохнула. Очень хотелось прямо сейчас встать и бежать к подкидышам, но у дверей стоял гвардеец, – кстати, тот самый, которого, по моей просьбе, забрали из дома на пляже, и который теперь заменил мне всех остальных, – а он не даст ни одного шанса нарушить предписания доктора, в этом я уже убедилась. Придётся ждать, пока не пройдут назначенные мне часы отдыха, а их оставалось ещё восемь.

- А Эдору удалось поговорить с нашим знакомым туземцем? Есть у них жрецы, которые могут общаться с Мирассой?

- О, да! – Лави оживилась. – Есть! И они прислушались к брату, – он успел свозить одного из них в казарму и показать, что там творится. Они обещали воззвать к Мирассе и попросить помощи.

- И что? Воззвали?

- Наверное, – златовласка пожала плечами. – Это было-то всего часа четыре назад, думаю, они ещё не успели всё сделать. Но обещали поторопиться! Времени уже нет, разложение идёт. Хотя Эктор и смог понизить температуру в казармах почти до нуля, но этого всё равно мало, чтобы остановить процесс, так только, притормозить…

Я опять вздохнула. Хорошо бы Мирасса прислушалась к своим детям, иначе вообще непонятно, как быть. И замуровывать казармы нельзя, и так оставлять – тоже нельзя. Клин, куда ни кинь…

Помолчав, я спросила то, что хотела знать больше всего, но отчаянно боялась спросить.

- Лави, а Маугли… О нём известно хоть что-нибудь?

Подруга потупилась и снова принялась поправлять на мне одеяло. Следя за её порхающими движениями, я подумала, что Эдор ничего не смог узнать. Или что лягушонок так и не добрался до Северных гор – авария, несчастный случай… Поэтому, когда она ответила, продолжая рассматривать складки на постельном белье, я сначала обрадовалась.

- Известно, хотя… Понимаешь, он действительно прилетел к тому туземцу, о котором ты говорила. Его очень хорошо встретили там, оказалось, что Маугли – сродни ожившей легенде, почти чудо… Но он не остался там. Прожил пару дней и ушёл.

- Куда ушёл? – шёпотом спросила я.

- Никто не знает, – виновато ответила златовласка. – Он просто заявил, что уходит в лес, никого не позвал с собой, ничего не взял. Ушёл, как был, – с пустыми руками. И с тех пор его никто не видел.

Сувенир 74

Я даже не то, чтобы расстроилась – наверное, дальше это делать было просто некуда, – но на сердце стало совсем холодно, как будто треснула самая последняя преграда, отделявшая меня от осознания правды: я не нужна больше Маугли. Не нужна. Всё, как ожидалось, – он ушёл жить в свои обожаемые леса, для чего и был, собственно, рождён. Мирасса победила, её дитя вернулось к ней, как только освободилось от искусственных привязанностей. Естественная тяга, заложенная тысячи лет назад, конечно же, оказалась сильнее… Наверное, надо учиться жить без Маугли. И неважно, что сейчас это кажется невозможным, говорят, время и не такое лечит… Нужно подождать, просто подождать, и когда-нибудь это время наступит и для меня. Я смогу, я сильная…

- Тэш, извини, что не могу сказать ничего радостного, – слова Лавинии напомнили, что надо срочно брать себя в руки.

- Ничего, – мне всё-таки удалось подавить рыдание. – Ничего… Всё нормально. Я знала, что так будет.

- А я – нет, – грустно покачала головой подруга. – И сейчас не понимаю причин его поступков… Совершенно не понимаю. Ну, даже если он перестал испытывать болезненную привязанность, хоть что-то доброе у него должно было к тебе остаться?

Я пожала плечами. Должно – не должно… Какая теперь разница? Он предпочёл уйти, даже не попрощавшись. Ах, нет – попрощался, через Марию. Ну, и всё. Конец истории с лягушонком. Надо жить дальше… как-то.

Лавиния, видимо, почувствовала моё нежелание продолжать разговор, потому что не стала задерживаться, а, сославшись на множество дел, ушла, попросив сообщить ей, когда я решусь выйти и тоже чем-нибудь заняться.

Оставшиеся часы отдыха проползли, как улитки, заставив меня остро сожалеть, что я уже выспалась. Думать не хотелось, чувствовать тоже не хотелось, а хотелось сбежать из этого порождения паранойи умершего арх-генерала, куда глаза глядят, лишь бы подальше. А ещё лучше – к своему кораблику, который так и стоял где-то на космодроме, ожидая меня. Но пришлось опять собирать себя по кусочкам, вспоминать, что я ещё здесь нужна – и Вайятху, и ГИО-изменённым (по крайней мере, хотелось в это верить), и тем детям из приютов… Может, и ещё кому-нибудь?

Когда гвардеец, наконец, отступил от двери, давая понять, что время истекло, я уже была одета. Первым делом пошла к подкидышам, которые так и сидели все вместе, в зале, который я второпях выделила им. С ними находились теперь трое служителей, сбивавшиеся с ног в попытках ухаживать за всеми разом. Больше всего это напоминало полевой госпиталь или огромную палату для сумасшедших, потому что большая часть рабов спала прямо на полу беспокойным, явно искусственным сном, но некоторые Вайятху, наверное, особо чувствительные, сидели, ходили, ползали на четвереньках, и при этом хныкали или даже подвывали. Успокаивались они, только добравшись до кого-нибудь из людей и прижавшись к нему.

Когда я вошла, все бодрствующие рабы застыли, как по команде, а потом… выдали уже слегка подзабытую реакцию на страх. Служители, не сдержавшись, закатили глаза, бормоча явно не радостные приветствия в мой адрес. Что ж, я их отлично понимала, поскольку сама в своё время натерпелась от этой милой особенности организма постельных рабов. Поэтому расспросы сократила до минимума, чтобы только составить примерную картину постигшей нас катастрофы.

На данный момент в этом зале было собрано сто шесть Вайятху, отчаянно нуждавшихся в своих хозяевах. И это не было, к сожалению, красивой метафорой. Я понимала, что если не принять в ближайшее время каких-то радикальных мер, они начнут потихоньку сходить с ума, хотя бы потому, что специальных таблеток, которыми их пичкали всю жизнь, в замке не нашлось. Как не нашлось и людей, озабоченных судьбой Вайятху настолько, чтобы срочно найти эти плорадовы пилюли. Выяснив, в чём нуждались больше всего подопечные сердобольных служителей, я отправилась решать возникшие проблемы. И для начала отыскала Вигора.

Мне повезло, предводитель викингов оказался здесь же, во дворце, и «мой» гвардеец легко нашёл его в лабиринте помещений. Правда, пришлось отрывать генетика от каких-то документов, которые он изучал, погрузившись в них с головой.