Сувенир с Мирассы

После Эктора пришёл черёд Карии: она тоже опустилась на одно колено, давая возможность дедуле возложить на неё узенький золотой венчик. Конечно, она была далеко не так хороша, как её супруг, но тоже выглядела вполне сказочно: в парчовом белом платье с длинным шлейфом, с которым управлялась неожиданно легко и непринуждённо. Принцесса держалась спокойно и так величаво, словно с детства ожидала именно этого момента, и готовилась к нему. Если бы я не видела собственными глазами, как она упала в обморок на пороге кабинета Грасса, я бы не поверила, что назначение императрицей её вообще взволновало.

Коронованные по всем правилам особы встали и повернулись к толпе. Наступил момент истины: будут ли их приветствовать или нет? Завещание завещанием, но ожидания и сомнения, которые мучили всех, здесь присутствующих, могли сыграть с венценосной четой дурную шутку. Эктор, кажется, мгновенно уловил настроение толпы и внезапно начал говорить свою коронационную речь. Вообще-то, по плану он должен был сделать это шестью минутами позже, после бурных приветствий и ухода дедули с помоста. Но, видимо, эмоции зрителей таковы, что стратег предпочёл не ждать назначенного времени.

- Дорогие мои подданные и соотечественники! Думаю, что имею право так называть вас, потому что теперь мы стали именно соотечественниками. Я бесконечно рад видеть здесь вас всех, потому что хотел бы поговорить с вами о нашем общем будущем, о будущем империи…

Слова и фразы, гладкие, округлые, греющие душу и зовущие куда-то ввысь, так и сыпались, заставляя людей внизу сопереживать молодому императору, смеяться, плакать и надеяться вместе с ним. Если в начале речи я ещё сомневалась в успехе, то к концу её была совершенно спокойна: Эктор завоевал их. Придя на церемонию, они ещё не знали, чьи они, но теперь стало совершенно понятно, что каждый из присутствовавших на церемонии, стал человеком императора. Я невольно поражалась искусству стратегов, способных так легко завоёвывать сердца. А ведь говорили, что они должны внушать страх…

Помню, что выхватила взглядом в толпе лицо Эдора, идущего рядом со Скроссом и Линной. Моя дорогая подруга была необыкновенно хороша в традиционном платье для коронации, оно подчёркивало её шикарный бюст и великолепные золотые волосы, уложенные в немыслимую причёску. Кажется, в этом невеста стратега номер один ухитрилась перещеголять даже новую императрицу, поборницу всяческих традиций.

Линна стреляла глазками по сторонам, то ли кого-то выискивая в толпе, то ли просто оценивая возможных соперниц, и при этом крепко держалась за локоть жениха, явно не собираясь отпускать его ни при каких обстоятельствах. Скросс, наряженный в негнущийся камзол, выглядел необыкновенно довольным, как человек, вытащивший счастливый билет. Пожалуй, таким счастливым я его видела впервые. У меня промелькнула мысль, что теперь вложения в курорт, пожалуй, удвоятся, если не утроятся, и тут толпа аристократов, текущая во дворец, подхватила Эдора и его спутников, и унесла от меня прочь.

Следующее воспоминание относилось уже к балу. Пары кружились в строго регламентированных танцах, и опять жутко мешало дурацкое платье-песочные часы, задирающееся и цепляющееся за всё подряд. Я скользила между гостями, отвечая на вежливые кивки тех, кто узнавал меня, и провожаемая недоумёнными взглядами тех, кто меня не знал. Впрочем, таких было мало, и к концу праздника, судя по всему, вообще не осталось. Слава особы, весьма приближённой к новому императору, уже бежала впереди.

Сама царственная пара восседала за специальным столом, вокруг которого стояли живым щитом все оставшиеся гвардейцы, получившие приказ стрелять на поражение, если кто-то попытается причинить вред императору и императрице. Охрана была невидима, но от этого не менее эффективна. Эктор казался сдержанно-весёлым, Кария – сдержанно-величавой, всё, как полагается добрым правителям. К ним потихоньку выстраивалась очередь желающих пообщаться. Я с облегчением перевела дух: похоже, новые хозяева Мирассы будут пользоваться популярностью у своих подданных. Хорошо бы, хоть поесть им дали…

Каюсь, – я опять оставила несколько неприятных минут Линне, хотя и не желала этого. Просто мне нужен был Эдор, а найти стратега отдельно от его невесты было просто невозможно! Пришлось подойти к ним открыто, сияя широчайшей улыбкой. Дорогую подругу немедленно перекосило настолько заметно, что Скросс, стоявший тут же, слегка наступил на ногу дочурке, делая вид, что осматривает зал.

- Добрый вечер! Надеюсь, вам тут нравится? – осведомилась я у Линны и, не ожидая ответа, попросила стратега номер один. – Можно тебя на минуту?

- Нет, – отрезала подруга.

- Да, – одновременно с ней ответил мачо.

Мы с ним отошли на пару шагов, не теряя из виду Линну, которая цветом сравнялась с красными пиолисами, цветущими рядом в огромном вазоне. Я быстро рассказала Эдору о своих мыслях относительно жрецов у полосатых туземцев и спросила, где они – до сих пор мирассцы так и не попались мне на глаза. Оказалось, что миролюбцы, отстояв процедуру короноположения, удалились одними из первых, и на бал вообще не пошли. Но, слава Всевидящему, у мачо имелся способ связаться с ними. И я, краснея не хуже Линн, попросила его узнать что-нибудь о Маугли. Стратег нахмурился и спросил:

- Всё-таки сбежал?

Я слабо улыбнулась. Мачо как-то резко вдохнул и бросил:

- Вот дурак…

Меня удивила его резкость, и я решила вступиться:

- Он, наверное, просто растерялся… Мне, собственно, ничего не нужно. Просто знать, что он в порядке, понимаешь?

- Да, – стратег номер один решительно повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. – Я найду твоё недоразумение, не беспокойся. Хотя, это так странно, неужели Тео… – и мачо замолчал, запнувшись.

- Что – Тео?

- Ничего, похоже. Короче, поговорю, найду и сообщу, хорошо?

- Да, спасибо, – я с облегчением улыбнулась. – Мне надо бежать, там ещё пара проверок висит…

Уходя, я не оборачивалась. Честное слово, зацикленность Линны на женихе просто пугала, и я не хотела видеть, что она ещё выкинет.

Мне вдруг вспомнились слова Эдора: «Мы всё равно будем с тобой общаться, и Линне придется смириться с этим». Что ж, даже если я потеряла любимого, друг у меня все-таки остался. Эта мысль грела меня до конца бала, который слился в одно непрерывное блестящее и благоухающее кружение.

Последним чётким воспоминанием этого дня была внутренняя площадка наверху замка, и флайеры, один за другим взмывающие в чёрное небо. Приём закончился, я проводила всех гостей, сосредоточившись на том, чтобы стоять прямо и не показывать, что у меня подкашиваются ноги. И вот – стартовал последний флайер. Я со своей, вновь собравшейся, свитой ещё успела вернуться в залы и убедиться, что слуги торопливо убирают со столов. А потом меня внезапно накрыла глухая чернота, в которую я просто провалилась, без всякого предупреждения.

Потом оказалось, что я потеряла сознание от перенапряжения и усталости, не помогли даже энергетики. Когда я вдруг свалилась на пол, приставленный ко мне гвардеец, не мудрствуя лукаво, подхватил моё тело на руки и отнёс в медкабинет Грасса. А там дежуривший медик осмотрел меня и прописал курс укрепляющих инъекций и покой. Много-много покоя.

Возможно, именно спокойствия я бы так и не дождалась, но той же ночью на Мирассу начали прибывать ГИО-изменённые: первую партию привёз лично Вигор, и там была почти вся команда Эдора, который лично встречал их на космодроме, услав в синюю даль всех работников служб досмотра. Пусть прилетевших пока было не так много, всего четыре человека, но они сделали главное: подменили нас и перехватили часть нашей ноши, а мы получили необходимый нам отдых. Ну, по крайней мере, некоторым он точно был совершенно необходим.

Я проснулась только сутки спустя, и долго изумлялась тому, что можно столько спать. Но факт оставался фактом: я проспала двадцать четыре стандартных часа, и поэтому пропустила массу событий. В курс дела меня вводила Лавиния, которая первой нашла время навестить меня в медблоке.