Страница 12 из 15
Так, Р., был осужден за покушение на сбыт наркотического средства – марихуаны в особо крупном размере по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 2281 УК РФ. Однако из материалов дела следует, что после того, как при проведении проверочной закупки сотрудники правоохранительных органов уже выявили факт сбыта Р. наркотического средства, они не пресекли его действий, а вновь провели в отношении него два однотипных оперативно-розыскных мероприятия. При этом действия, совершенные в результате провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, не могут расцениваться как уголовно наказуемое деяние. С учетом того, что выводы суда о виновности Р. основаны на недопустимых доказательствах, полученных в результате провокационных действий сотрудников полиции, приговор подлежит отмене, а дело – прекращению за отсутствием в действиях Р. состава преступления[87].
Нельзя не отметить, что провокация совершения преступления вызывает все больший интерес у представителей уголовно-правовой доктрины. Увидело свет уже несколько обстоятельных работ, содержащих теоретическое осмысление[88] и обобщение практики применения[89] данного обстоятельства.
Таким образом, «провокация совершения преступления» представляет собой самостоятельное обстоятельство, исключающее уголовную ответственность. Оно разрушает основание уголовной ответственности в связи с устранением признака наказуемости преступления.
Кауфман Μ. Α., профессор кафедры уголовного права, д-р юрид. наук
Еще раз о пробелах в «уголовном праве»
Как известно, идеальных законов нет и не может быть. Любой закон, если он в своей основе социально обусловлен, всегда детерминирован многими факторами общественного, экономического, политического, духовного, морально-нравственного характера, в том числе и криминогенной обстановкой в стране[90]. С другой стороны, закон – это продукт человеческого разума, результат более или менее полного познания законодателем указанных сложных явлений действительности, которые не являются статичными и подвержены изменениям. По этой причине закон следует рассматривать не как абсолютную, но всего лишь относительную истину. Поэтому «право» в целом, и «уголовное право», в частности, «обречено» на существование в нем пробелов. Кроме того, ни один законодатель не может быть застрахован от ошибок, которые также являются причиной образования пробела.
Вопрос о «пробелах в праве» имеет достаточно давнюю историю, однако до настоящего времени понятие «пробел в праве» вообще и в «уголовном праве», в частности, до конца не выяснено.
Неоднозначность в понимании сущности такого правового явления, как «пробел», объясняется несколькими обстоятельствами. Во-первых, решение «проблемы пробелов» находится в непосредственной связи с пониманием права. Если «право» включает в себя не только «письменное» право, но и, например, «принципы права», правоотношения и судебную практику, то, исходя из такого понимания, законы могут отличаться возможной неполнотой, несовершенством, существованием в них пробелов. «Право» же в таком случае презюмируется полным, совершенным, всеобъемлющим, способным предоставить основание для решения всех без исключения ситуаций, возникающих в реальной жизни.
Естественно возникает вопрос: если «право» и «закон» – понятия не совпадающие, то, возможно, самостоятельное содержание имеют и понятия «пробел в праве» и «пробел в законе»?
В. В. Ершов, придерживающийся интегративного понимания «права», выделяет следующие его формы: «основополагающие (общие) принципы внутригосударственного права, нормативные правовые акты, нормативные правовые договоры, обычаи национального права, основополагающие (общие) принципы международного права, международные договоры и обычаи международного права, реализующиеся в России»[91]. Теоретически В. В. Ершов допускает возможность «пробела в праве» (а не в законодательстве) только при отсутствии «принципов» и «норм права» во всех формах как внутригосударственного, так и международного права, что практически представляется маловероятным. В этом случае, по его мнению, пробел в праве будет отсутствовать[92].
Не отождествляя понятия «закон» и «право», следует, тем не менее, отметить, что именно в контексте вопроса о пробелах автономность права по отношению к закону вряд ли следует подчеркивать. Позиция, согласно которой «право» существует независимо от «закона» «сводит на нет» саму проблему «пробелов в праве», т. к. соответствующее недостающее положение всегда можно отыскать в естественном праве и применить к данному конкретному случаю. Кроме того, и содержание, и перечень «общих принципов права» в «теории права» всегда понимались неоднозначно.
В. В. Лазарев, также полагающий, что существует «право», которое «…пока остается за пределами законодательства, не вошло в него конкретными нормами, но охватывается смыслом позитивных установлений, политикой законодателя, жизненными потребностями справедливого разрешения юридических дел»[93], тем не менее, признает, что «…логичнее отыскивать пробелы в законодательстве»[94].
Поэтому едва ли можно согласиться с рассуждениями такого рода: «…правонарушение может возникнуть не только тогда, когда нарушена статья закона, но и когда нарушается норма права, не получившая еще законодательного оформления. Таким образом, «правонарушения» как правовое явление представляют собой общественно вредные деяния, нарушающие объективно установленный к данному этапу развития общества масштаб свободы»[95]. На этом основании автор делает вывод, что «пробелы в праве» включают в себя не только полное или частичное отсутствие законодательных установлений в отношении фактов, находящихся в сфере правового регулирования, но и явления иного порядка, а именно: отсутствие единых принципов и положений в близких институтах и отраслях права; несоответствие между намерением законодателя и результатом фактической реализации правовых норм; возможность противоречий между формальной «законообразностью» и фактической правомерностью и т. д.[96]
В этой связи не лишним будет напомнить следующее высказывание академика В. Н. Кудрявцева: «профессиональному юристу… должна быть присуща четкая и определенная позиция: никакое пожелание, убеждение или мнение не могут рассматриваться как «правовая норма», коль скоро они не выражены в юридическом акте, принятом надлежащим образом»[97].
В уголовно-правовой теории проводником идеи разделения «пробелов» на «пробелы в праве» и «пробелы в законе» является В. Ф. Щепельков. К первым он относит отсутствие нормативного акта вообще, а ко вторым – случаи, когда «…нормативный акт, регулируя общественные отношения в общей форме, оставляет какие-то их аспекты без необходимого правового опосредования»[98]. Различает «пробелы в уголовном праве» и «пробелы в законе» и Ю. Е. Пудовочкин. Это вытекает из того понимания «уголовного права», которое он определяет как «основанную на определенных идеях и принципах систему норм и возникающих на их базе отношений, а уголовный закон представляется всего-навсего одной из возможных форм внешнего выражения одного из компонентов содержания уголовного права»[99]. Вместе с тем, этот автор делает весьма существенную оговорку. Он указывает, что «в силу особой природы принципов и правовых идей они не могут иметь «пробелов»[100]. С этим трудно не согласиться. Отнесение же к «уголовному праву» правоотношений стирает грань между его содержанием и его предметом. Конечно, правоотношения, «право в движении» являются бесценным источником выявления «пробелов в законодательстве». Но, как верно отметил по этому поводу В. В. Лазарев, «рассмотрение их непосредственно в качестве «права» обедняет теорию и дезориентирует практику»[101]. Это ни в коей мере не должно принижать значения правоотношений как сферы реализации права. Думается, не стоит выхолащивать из «права» (и, в особенности, из уголовного) его «позитивного» содержания. «Право» – это не сама деятельность субъектов, но особый регулятор этой деятельности. «Право» как система неких идей и принципов, как бы к нему не относиться, рассчитывать на эту роль не может. Такое «право» крайне трудно отграничить от иных неправовых социальных норм, а потому оно остро нуждается в опосредовании его законом в порядке нормотворчества. Необходимо согласиться с тезисом, выдвинутым в серьезной работе М. И. Байтина, о том, что «право не может быть чем-то аморфным, «киселеобразным», не может существовать реально вне и помимо своего институционного, «знакового» выражения в определенных юридических источниках, и прежде всего, в законах, принимаемых представительным (законодательным) органом на основании конституционно закрепленной демократической процедуры, соответствующей воле народа»[102].
87
Обобщение судебной практики по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами (утв. Постановлением Президиума Волгоградского обл. суда от 8 апреля 2015 г.).
88
Радачинский С. Н. «Провокация преступления» как комплексный институт уголовного права: проблемы теории и практики. Дисс. … д-ра. юрид. наук. Н. Новгород, 2011.
89
Фомин М. А. Провокация сбыта наркотиков. М., 2017.
90
Ляпунов Ю. Российское уголовное законодательство: резервы совершенствования // Уголовное право. 2002. № 2. C. 46.
91
Ершов В. В. Пробелы в праве: правовая природа и способы преодоления // Российское правосудие. 2016. № 4. С. 7.
92
Там же.
93
Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2002. С. 427.
94
Там же. С. 431.
95
Мирзоев С. А. Проблема пробелов в праве в теории правонарушений // Право и правовая идеология. Баку, 1986. С. 13.
96
Там же. С. 12.
97
Кудрявцев В. Н. О правопонимании и законности // Государство и право. 1994. № 3. С. 5.
98
См.: Энциклопедия уголовного права. В 35 тт. Т. 2. Уголовный закон. СПб., 2005. С. 352.
99
Пудовочкин Ю. Е. Применение уголовного закона при наличии в нем пробелов / Актуальные проблемы уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права: Сб. научных трудов кафедры уголовного права. Вып. 5 / Под ред. А. В. Бриллиантова. М.: РАП, 2015. С. 55.
100
Там же.
101
См.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В. В. Лазарева. М., 1999. С. 113.
102
Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). 2-е изд., доп. М., 2005. С. 97.