Островитянин

– Это еще почему?

– Да потому, что если вам сейчас хоть немного добавить, вы до конца лета не оклемаетесь!

– Не годится, – решил Миз. – Большой турнир у нас в приоритете. Пожалуй, нам стоит отказаться от участия. Невелика беда, этот Турнир пяти.

В случае, если команда в полном составе не могла выйти на арену, все команды, с которыми она не успела сразиться, получали по шестьдесят баллов, так, будто каждый из участников был нокаутирован. Команда сама решала, как распределить эти баллы. Таким образом, если бы Вианна сейчас выбыла из соревнований, Айгаф получил бы шестьдесят баллов и стал бы победителем состязания. Нужно быть полным идиотом, чтобы потерять такое преимущество в поединках.

– То есть как это – отказаться? – возмутился Сэй. – Я могу сражаться и выйду на арену.

– И получишь травму перед Большим турниром, – закончил Трин.

– А вот это вовсе не обязательно!

– Да их же шестеро! И Тибод с Айгафом! Да они из тебя в пять минут котлету сделают!

– Посмотрим, – уперся Сэй. – Я не собираюсь сдаваться, не попробовав.

Миз смотрел на него в сомнении. Ему тоже очень не хотелось сдаваться. Сложно будет объяснить все произошедшее в Министерстве спорта. Но выпустить сейчас единственного чемпиона на арену означало слишком большой риск. Заменить его на Большом турнире решительно некем.

– Ладно, – решился директор, – я разрешу тебе выйти, но с одним условием: как только ты почувствуешь, что дело плохо, ты немедленно сдашься. До того, как не сможешь держаться на ногах, до, а не после. Кроме тебя, некому выступать на Большом турнире.

– Договорились, – кивнул Сэй. – Я буду осторожен.

***

Ходейцы сгрудились в арке, ожидая команду соперников. Сэй приблизился и встал рядом, стараясь сохранять самый естественный вид. Айгаф некоторое время недоуменно косился на него, а потом до него дошло, что больше никто не придет, и он вытаращил глаза:

– Эй, ты что, один?

– Ага, – безмятежно кивнул Сэй.

– И… как ты думаешь быть?

– А как-нибудь.

– Ну-ну, – Айгаф ошеломлено покачал головой.

– Может, сразу сдашься? – предложил Тибод. – Будет довольно трудно тебя не убить.

– Ну, вы все-таки попробуйте, – съязвил Сэй.

Его появление на арене в единственном числе произвело настоящий фурор. Трибуны были в шоке, комментатор с трудом подбирал слова. Кажется, большинство было уверено, что здесь сейчас разыграется драма. Мыслимое ли это дело, идти одному против шестерых?! Сэй, впрочем, чувствовал себя достаточно уверенно. Его магическое поле сегодня было сильным, и он всерьез рассчитывал продержаться. Гораздо хуже было в тот раз, когда он выходил с травмой против Катифура. Тогда силовые линии почти не слушались, и то он сумел выдать что-то немыслимое. Сегодня же он не намеревался показывать сверхъестественные результаты, достаточно было просто выстоять.

Когда прозвучал сигнал гонга, Сэй вжался в бортик арены. Если его не смогут окружить, это станет достаточно серьезным подспорьем. Ходейцы выстроились полукругом и на некоторое время замерли в какой-то нерешительности. Им было странно атаковать одного-единственного противника. Это выглядело не слишком честно, но это было по правилам, и если Айгаф намеревался выиграть Турнир пяти, он должен был принять ситуацию такой, какова она есть. Для него это был шанс заработать то самое преимущество, о котором он мечтал, или даже вовсе избавиться от опасного соперника. И Айгаф, собрав в ладони небольшой шарик, запустил его в Нисса. Сэй выбросил вперед левую руку, создавая щит.

И тогда началось. Ходейцы набросились на своего единственного врага со всех сторон. Сэй поначалу только защищался, следя в основном за действиями Айгафа. Его напарник Тибод значительно отставал по очкам, хотя и ему нельзя было давать заработать слишком много. Сэй отбивался от этих двоих, стараясь не пропускать именно их удары. Атаки других время от времени достигали цели, но Сэй быстро понял, что его магическое поле терпит это. Оно было напряжено, и Сэй сосредоточился на том, чтобы оно оставалось в этом напряжении постоянно. Всего час продержаться. Стиснуть зубы и терпеть.

Немного адаптировавшись к ситуации, убедившись, что магическое поле отвечает, Сэй атаковал. Это вызвало бурю восторга на трибунах. Сейчас за него переживали даже те, кто болел против него. Крученый Сэя, пульнув по непредсказуемой траектории, трижды изменив направление, нашел одного из ходейцев, крайнего в ряду. Тот взвыл от неожиданности.

Сэй и потом не прекращал атаки. Левой рукой он выбрасывал перед собой щиты, а с правой запускал то длинные ленты, то мелкие «щелчки». Атаковал чаще кручеными, их было сложнее отражать, к тому же они отвлекали противников, пытающихся угадать траекторию удара. А вот с защитой было посложнее. Он успевал замечать и отражать прямые удары Айгафа и Тибода, но вот их крученые достигали цели. Трудно было уследить за всеми сразу. Удары сыпались на Сэя со всех сторон. Но ходейцы, похоже, действительно боялись его убить, и ни одна из этих атак не походила на пушечный удар Катифура. Они трепали его магическое поле, но не причиняли серьезных повреждений. И это тоже было шансом для Сэя.

Ближе к концу все начало плыть перед глазами. Сэй перестал успевать отражать даже те удары, которые замечал. Он совсем бросил атаковать, нельзя было тратить на это силы. Совершенно автоматически он выбрасывал перед собой щиты, иногда невпопад, иногда не вовремя, но все же часть атак оказывалась отражена. Он начал сомневаться, что продержится до конца. В какой-то момент он вдруг обнаружил, что не может поднять руку. Мышцы просто отказались подчиняться. Он так часто поднимал и опускал руку, выбрасывая щиты, что плечо свело судорогой. Сэй замер, опершись о бортик, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь не утратить контроль над магическим полем. Оно пока держалось, не рвалось от тех выстрелов, которые на него тут же посыпались. Над ухом раздался панический шепот Трина:

– Сэй, защищайся!

– Не могу! – зашипел он в ответ, даже не пытаясь прикрыть ладонью рот, чтобы противники не прочитали по губам.

Вот странно, думал он, колдовать еще могу, а шевелиться – уже нет. Впрочем, правая рука, кажется, еще могла двигаться, и Сэй ухитрился ее поднять, собрать в ладони силовые линии, выставляя защиту. А потом, передумав, скомкал те же линии, собрал шар и запустил его в Айгафа. Попал. Тот, кажется, был удивлен, но Сэй уже почти ничего не видел.

А потом в голове гулко загудело, что-то вроде гонга, только прямо внутри черепной коробки. Но от этого почему-то снаружи вдруг все переменилось. Гвалт на трибунах стал сильнее. Но самое главное, прекратились атаки. Сэй попытался переключить внимание со своего магического поля на внешний мир, хотя это и было опасно: сконцентрироваться снова могло и не получиться. И тогда только увидел, что таймер остановлен. То действительно был гонг. Бой окончен.

Попытка немного расслабиться привела к тому, что ноги стали ватными, ботинки заскользили по камню, и Сэй вцепился в бортик арены, но руки тоже больше не держали. Но тут кто-то подхватил его под локти, не давая упасть. Немного поморгав, Сэй обнаружил, что это Тибод и Айгаф. Оба выглядели встревоженными.

– Ты живой? – уточнил Айгаф. – Не слишком мы тебя?

– Ребята, с вами драться одно удовольствие, – пробормотал Сэй по-вианнийски.

Но тут появился Трин, оттеснил ходейцев, обхватил Сэя за талию и увел с арены. Опираясь на плечо тренера, тот еще мог с горем пополам перебирать ногами. Ухитрился даже дойти до медпункта, хотя этот длинный коридор показался ему бесконечным. Но уж здесь, когда его усадили на кушетку, Сэй понял, что больше не продержится и минуты. Его глаза слипались.

– Я в норме, – пробормотал он. – Давайте все потом.

Он свернулся калачиком, подобрал ноги. Почувствовал еще, как кто-то сунул ему под голову подушку. Эту подушку Сэй с нежностью обхватил обеими руками и уже через минуту провалился в сон.

– И ведь что удивительно, – покачал головой медик, закончив обследование, – травм нет. Сильнейшее переутомление, но это можно восстановить. Возможно, завтра он будет не в лучшей форме, но, я полагаю, выйти сможет.