Аусвельмские охотники

Нужно было бить. Нос Эрны подсказывал ей, что это и есть айзё. Человеческая форма уже не смогла бы ее обмануть. К тому же, обычному человеку удар ТУСа ничем навредить не сможет, и охотникам нечего было бояться ошибки. Но Эрна не могла толком размахнуться, – мешала спина Нича, – и она промедлила.

Нич поднял руку повыше, медленно, будто опасался спугнуть айзё резким движением. Но тут фигура у стены сбросила с головы капюшон… и рука охотника замерла.

– Ты?! – В голосе Нича звучал самый настоящий страх.

Под капюшоном обнаружилось старушечье лицо, сморщенное, носатое, но вовсе не пугающее. Но у Нича дергался подбородок, а рука с оружием сама собой опускалась. Эрна почувствовала холод под ложечкой. Что-то здесь происходило не то, но она не могла понять, в чем дело. Старуха сделала шаг вперед, морщины на ее лице поползли, складываясь во что-то вроде улыбки. Маленькие черные глазки поблескивали из-под нависающих бровей. Но даже и теперь ничего страшного в облике этого существа не было, и единственное, что по-настоящему пугало, это реакция напарника.

– Ты! – взревел Нич, теперь уже с яростью. Но он по-прежнему не двигался с места, и Эрна ничего не понимала.

– Нич! Что происходит?

– Это она! – Нич заскрипел зубами, а костяшки пальцев, стискивающих рукоять ТУСа, побелели. – Я эту рожу не забыл! Вот и встретились, уродина! А ну-ка, ОТДАЙ МНЕ МЕНЯ!

Последние слова он проревел так, что содрогнулись стены. А потом бросился вперед и вцепился старухе в горло, и они оба повалились на пол. Отлетел в сторону ТУС. Эрна, охнув, застыла в растерянности. С айзё – врукопашную? Он совсем спятил! А Нич со своим противником катался по полу и рычал:

– Ведьма! Проклятая ведьма! Отдай! Отдай сейчас же!

Что же делать? Ударить? Но почему же Нич полез в драку, чего он добивается? Что, если она только все испортит своим вмешательством? Или его давно пора спасать, а она медлит? Но когда вдруг показались заострившиеся зубы, которые с размаху вонзились ее напарнику в плечо, Эрна не выдержала. От ее удара айзё взвизгнул и без всякого труда освободился из хватки Нича. Кажется, он просто прошел сквозь пальцы.

– Он мой! – рычал Нич, пытаясь ухватить отползающую старуху за ногу. – Я его должен сам!..

Никогда прежде Эрна не видела этого парня таким. Нич казался одержимым, его зубы были оскалены, в глазах сверкала ярость, кажется, сунешься – укусит. Айзё, немного ошеломленный ударом охотницы, уже пришел в себя. Черты старушечьего лица начинали искажаться, айзё утрачивал человеческий облик. Его губы, пока еще человечьи, впалые, морщинистые, кривились в недоброй ухмылке. Казалось, что для него возня с охотником – не борьба, а просто развлечение.

– Сам, своими руками!.. – Нич выталкивал сквозь зубы бессвязные слова и тянул врага за лодыжку. Балахон задрался. Нога старухи прямо на глазах покрывалась густой шерстью.

– Дурак! – выкрикнула Эрна. – Куда руками!? ТУС возьми!

И она бросилась прямо в гущу сражения. Бесстрашно с виду, но на деле девушка просто не знала, за кого бояться больше, за себя или напарника. Кишки завязывались в узел от ужаса при одной мысли, что этому чудовищу сейчас надоест забавляться, и его огромные зубы сомкнутся на горле Нича. Но в тот момент, когда она совала свой ТУС в ладонь напарника, ей живо представлялось, как эти же клыки сейчас ухватят ее за запястье.

Так оно и случилось: лязгнули челюсти, и Эрна лишь чудом успела отдернуть руку. В следующий миг айзё вцепился в куртку охотника, подтягивая его к себе, и снова раззявил пасть. В одно мгновение Эрна отчетливо поняла, как сглупила. Нич лежит на полу, и ему не замахнуться, а у нее не осталось оружия. ТУС ее напарника валяется в нескольких шагах от них, и ей никак не успеть добраться до него.

К счастью, Нич действовал быстрее, чем она соображала. Набалдашник ТУСа оказался в пасти айзё, и на его конце заплясали красные искры. Эрна видела однажды, как нечто подобное проделывал Кайс, но у нее самой такое не получалось. Чудовище взвизгнуло, разжало челюсти и отдернуло голову назад. Нич воспользовался моментом его замешательства, чтобы вывернуться из хватки рук, уже почти превратившихся в лапы. Резко перекатившись через плечо, он ухитрился подняться на одно колено и ударить. Теперь уже как следует.

Айзё завыл. Вместо того, чтобы снова броситься (тогда у охотника не осталось бы шансов), он отскочил в угол, будто намереваясь спрятаться. Но там его настиг второй удар Нича, ставший для монстра последним.

Нич с трудом поднимался на ноги. Его слегка покачивало, и Эрна начала опасаться, что укус айзё оказался серьезным. Парень переводил ошеломленный взгляд то в угол, где только что развеялся пылью айзё, то на свои руки, сжимающие чужой ТУС, и совершенно не обращал внимания на пропитывающийся кровью рукав. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем он заговорил.

– Вот я дурак! Придумал – руками! Совсем голову потерял. Ты такая умничка! Ты мне жизнь спасла, ты хоть заметила?

– Да, наверное, – рассеянно согласилась Эрна. Ее мысли сейчас занимало другое. – Но что произошло? Ты так орал, будто ты знаешь… вот это.

– Конечно, – Нич сглотнул. – А ты не поняла? Это же та самая ведьма, с которой я встретился в детстве. После которой все пошло наперекосяк. Выходит, она айзё. Тогда все ясно. До сих пор никто толком не знает, на что способны эти твари. Я ведь у многих колдунов был, но никто не мог объяснить, что со мной случилось.

– Но как это могло получиться? – Эрна была изумлена. – Почему она снова?.. Почему ее не изловили охотники?

– Не всех ловят. Иногда они успевают уйти обратно. Попробуй-ка отличить вот такого оборотня в толпе. Помнишь, сколько времени в тот раз с Гарром ловили ведьму?

– Значит, они умеют возвращаться?

– Почему бы им этого не уметь? Я же говорю: очень непонятные твари.

– Но получается, – спохватилась Эрна, – мы теперь так и не узнаем, что с тобой тогда произошло?

– Думаю, просто все, – Нич пожал плечами. – Достаточно вспомнить речи нашего домашнего монстрика. Питание. Они ведь питаются чем попало, верно? Почему не предположить, что оно съело какую-то часть меня? Просто не руку или ногу, а… способность, к примеру.

– Не знаю, – неуверенно протянула Эрна. – Непонятно как-то. Но ты прав, наверное. Как еще это все объяснить?

– Ладно, – Нич вздохнул и подобрал с пола свое оружие. – Давай уже пойдем отсюда. Мы сделали, что могли. Кажется, сегодня напьюсь.

Эрна молчаливым кивком согласилась со всем: и с прозвучавшим предложением, и с планами коллеги. Возразить было нечего. Спрятав свое оружие, они побрели к выходу.

– Оооу! – Нич вдруг замер на пороге. – Ты только посмотри на это!

Эрна проследила за взглядом напарника, но решительно ничего интересного не увидела. Он разглядывал небо, тяжелое, осеннее, с одной стороны закрытое темными рваными тучами, с другой – ярко освещенное солнцем. И под небом ничего примечательного не наблюдалось: над крышами гниющих строений трепетали разноцветные листья, зеленые, красные, желтые…

– Что такое?

– Погодка-то какова, а? А ветер! – Он зажмурился и, широко раздувая ноздри, вдохнул холодный воздух. – Листьями пахнет.

– Нич! – Эрна несколько встревожилась. – Ты опять придуриваешься?

– Ничуть не бывало! – Он изобразил оскорбленное достоинство. – Ты прямо-таки обижаешь мою тонкую поэтическую натуру. Неужели ты не видишь ничего особенного?

– Нет, ничего. Все как всегда.

– А я этого с пяти лет не видел. И как ты думаешь, насколько оно для меня обычно?

– Так ты… – до Эрны вдруг дошло.

– Я вернулся! – Нич громко и счастливо расхохотался. – Ты понимаешь, девочка моя, что это значит? Я все-таки смог отобрать себя обратно!

– Вот это да! – Эрна смотрела на него во все глаза. – Это же здорово, Нич!

– Еще бы! – с энтузиазмом подтвердил тот. – Напиться все-таки придется. Просто чтобы не свихнуться от избытка чувств. Мне же теперь нужно учиться как-то со всем этим справляться.