Всадник и Тень

Это распоряжение Самуйт выполнил с готовностью: распустил завязки, протянул мешочек хозяину. Арвент после некоторой борьбы с непослушными пальцами высыпал на язык порцию порошка каюсса.

– Самое трудное – это чинить голову, – прокомментировал он, тщательно растерев порошок языком по небу. – Потому что для лечения требуется использовать голову, а она-то как раз и не работает. Ладно, теперь помолчи и не мешай мне.

И это Самуйт исполнил мгновенно: ничего не ответил. Он даже дышать, казалось, старался через раз, зато теперь каждый вздох звучал особенно громко. Ничего, с порошком каюсса сосредоточиться удастся очень скоро. Посторонние звуки ушли почти сразу. Арвент направил свое внимание внутрь собственной головы, стараясь обнаружить повреждение. Не относящиеся к делу мысли все же изредка врывались в сознание. Например, он успел пожалеть, что слишком мало уделял внимания анатомии, хоть отец и настаивал. Все маги однажды принимаются разбирать на части трупы животных и даже людей, просто кто-то останавливается на самом общем представлении, а кто-то копается до тех пор, пока не поймет до тонкостей работу любого живого организма. Арвент не относился ни к тем, ни к другим: он прошел положенную боевому магу практику самоисцеления, но никогда чрезмерно не углублялся в тему.

Когда он снова открыл глаза, боль ушла, но некоторая тяжесть осталась.

– Ладно, сойдет, – постановил он вслух. – Пока побегаю. Но потом придется найти специалиста, чтоб он меня долечил.

– Так вам уже лучше? – осторожно уточнил Самуйт.

– Да, и значительно. Теперь не мешало бы разобраться, что с ногой. Кажется, там тоже не все ладно.

– Я боюсь, что у вас сломана кость, – сокрушенно вздохнул Самуйт. – Нога так сильно распухла! Наверное, в нее угодил другой снаряд. Их было так много!

– Ничего, это проще, – утешил Арвент своего слугу. Он приподнялся на локтях, убедился, что голова не кружится, и оглядел себя. Одежда оказалась изрядно перепачкана в земле, надо полагать, Самуйту было непросто удрать, да еще с таким грузом на плечах. Левая нога действительно выглядела немного иначе, чем правая.

Недолго думая, Арвент заставил штанину разойтись по шву: собрать ее потом обратно проще простого. Кряхтя и стараясь не шевелить поврежденной ногой, Арвент сел и стал осторожно ее ощупывать. Под действием порошка боль значительно отступала, и Арвент ухитрился даже обнаружить под гигантским кровоподтеком концы отломков костей.

– Нужно вправлять. Ты умеешь?

Самуйт отчаянно замотал головой. Арвент вздохнул. Придется полагаться только на себя. Съесть еще порошка? Нет, бессмысленно, более сильного действия, чем уже есть, он не произведет. Арвент сосредоточился на магическом воздействии и, немного помогая себе пальцами, соединил сломанные концы. Не окажись при нем порошка каюсса, он бы сейчас орал от боли и вряд ли сумел довести дело до конца. Теперь же он только зашипел, стискивая зубы.

Дальше проще. Можно было вовсе лечь, благо Арвент достаточно отчетливо представлял, что происходит у него внутри, но он предпочел продолжать ощупывать больное место пальцами. Так легче сосредоточиться, так точнее можно ощутить, что происходит.

– Готово! – сообщил он наконец и с громким стоном рухнул на спину. – Устал смертельно. Даже не пробуй меня будить.

Тут же напомнил о себе тот самый сучок под лопаткой, с которого и началось возвращение Арвента к жизни. Благо теперь можно было не осторожничать и просто перевернуться на бок. Арвент свернулся комочком и уснул почти мгновенно.

***

Проснулись поздно, солнце уже миновало первую четверть. Точнее, это Арвент проснулся поздно, а Самуйт давно уже сидел рядом с озабоченным видом. После маг настоял на визите в разоренный лагерь, и слуга, вздыхая, поплелся следом.

На месте стоянки не оказалось ничего. Арвент даже подумал, что Самуйт ошибся, вывел не в ту ложбинку, но потом обнаружил остатки костров и кое-где – следы крови. В остальном налетчики уничтожили следы вечерней битвы очень чисто. Подобрали все до последней мелочи, неведомо куда спрятали тела, притоптали на место вспаханный ногами дерн, увели тамелгов и сами исчезли.

Самуйт был неважным следопытом, а уж Арвент этим и вовсе никогда не занимался. Все же приобретенные в детстве навыки позволили слуге предположить, что венты двинулись вниз, в сторону деревни. Деревню эту Арвент помнил, патрульный отряд проходил ее некоторое время назад, и поспеть туда вперед налетчиков казалось решительно невозможным. Но Самуйт, который, как оказалось, куда более внимательно приглядывался к местности, возразил, что на прямом пути лес расступается, а венты не полезут на открытые места, где их могут заметить с воздуха. В особенности они не полезут туда днем, а если постараются проскочить ночью, то им придется выжидать. Либо они пойдут в обход, чтобы миновать проплешину по лесу, и потратят на это много времени. И только потом слуга сообразил, что зря подал хозяину надежду успеть. Как знать, может быть, в другом случае он подался бы в сторону крепости, и Самуйт избежал бы встречи с соплеменниками, которой страшился. Теперь же Арвент рвался в погоню.

В путь двинулись немедленно, поскольку делать на пустой поляне было нечего. Шли быстро. Отлично залеченная нога не беспокоила Арвента, но вот в голове немного шумело. Самуйт поначалу беспокоился о нем, а после принялся беспокоиться о себе. Есть хотелось немилосердно.

– Неужели ты до сих пор не голоден? – осторожно спросил он Арвента.

– Конечно, голоден!

– Но ведь ты маг! Ты можешь создать что угодно прямо из воздуха!

– Как бы это тебе объяснить… – задумчиво начал Арвент. – Видишь ли, когда мы что-то создаем, мы должны очень точно представлять, как оно устроено. До мельчайших подробностей. Нет, иногда бывает достаточно и общих представлений. Например, легко создать камень: достаточно представить его тяжесть и твердость. Посложнее дерево: там все эти прожилки… Но порой это представление просто как бы само собой приходит, особенно если съесть немного порошка. Удается, к примеру, создать ткань, хотя в ней множество волокон, да еще хитро переплетенных. Можно отрешиться от конкретных мелочей и сосредоточиться на общем образе. Тут требуется, конечно, мастерство и большой опыт, но это возможно. Но штука в том, что искусственно созданная ткань, к примеру, не будет иметь всех тех свойств, какие имеет натуральная, сделанная из природных материалов. Потому что очень сложно представить все свойства до конца. Потому маги редко делают с помощью магии то, что можно изготовить руками. Оно того не стоит. Ты понимаешь, о чем я толкую?

– Не совсем, – признался Самуйт. – Может, в каких-то обстоятельствах оно и не стоит, но теперь совсем другое дело, разве нет? Нам нужна еда, без нее мы пропадем.

– С едой еще сложнее. Я ведь уже говорил о свойствах. Если мы хотим создать что-то съедобное, мы должны представлять не только внешне, как оно выглядит, но знать до мельчайших подробностей, за счет чего оно питает наше тело. А этого мы пока не открыли. Я не знаю ни одного мага, который бы решился съесть то, что создал. Может быть, у меня получится создать воду, это иногда выходит. Но я попробую только в крайнем случае, если мы до вечера не найдем никакого ручья. Потому что с водой никогда не понятно, получилась она или нет.

– А что будет, если она не получится?

– В лучшем случае, ничего. Просто толку не будет, что пили, что нет. А в худшем отравимся. Поэтому я и не хочу рисковать.

Самуйт выглядел изрядно озадаченным, и Арвент решил продолжить лекцию.

– Лучше всего у нас получается делать то, чего в природе не существует. Тогда мы можем выдумать для этого другие законы, по которым оно будет существовать. А для того, что существует, уже есть законы, и мы их изменять не умеем. Можем только изучать, а изучив, использовать. Будь мы с тобой фантазийными существами, я придумал бы для нас фантазийную пищу, и все было бы отлично. Но мы, увы, дети природы. И должны следовать ее законам.