Страница 2 из 17
не слишком. Через-чур банкир зажился.
15.
Чужие смерти далеко мелькали,
внимание не слишком привлекали,
я в собственных печалях жил...
Потом
Аверина убили.
16.
Аверина убили, мы с ним, помнишь,
дружили. Ревновали, но общаясь,
мы даже не пытались избегать
известных тем, но не вдавались в них
намеренно. Как будто жен своих
два друга обсуждать не обсуждают,
но, не волнуясь, к слову вспоминают -
как там твоя - да ничего... толстеет -
вот и моя размером богатеет.
17.
Его нашли в петле. Печальный мент,
склонившийся над вязью протокола,
в случившемся не видел преступленья,
кругом валялись шприцы, стклянки, вся
жуть обихода смертного - письма
он не оставил - что же тут искать
улик излишних, дело городить,
кому он нужен, чтоб его убить.
18.
Висит тяжолым грузом,
затянутый в петлю,
глубок след, ровен, узок,
качну, пошевелю,
под шепоток шуршащий -
"кощунство... мертвеца...",
но ужас настоящий
не понят до конца.
19.
Не просто смерть - законно
случившаяся, а
из тьмы, мглы беспардонно
подползшая змея,
веревкой обернулась,
а пояском была,
с упавшего - вон - стула
на воздух подняла.
А поясок к хозяйке
вернется, принесу,
как пёс какой - давай-ка
за службу ласку всю...
20.
Я, почему встревожен, -
по делу твоему
допрошен, строго спрошен,
чуть не сведен в тюрьму.
Сумбурной, мятой, краткой
записки нет - Ищу,
всё спутано, всё шатко,
что было - не решу -
он спьяну или сдуру
судим своим судом -
или на верхотуру
был замертво крюком
приподнят - майна, вира -
висит - туда-сюда
качается - квартира
в разоре и следах,
но как их простофиле
найти, растолковать...
Что это - мусор или...
Я лезу под кровать.
21.
Нет, пусть лучше менты самоубийством
считают происшедшее. Их скудный
потертый разум, если станет тут
искать, ловить, то кто пойдёт под суд,
ты или я? мы вместе? - справедливость
какая может быть от этих серых
самодовольных тварей. Лучше так -
бумаги подписали, автозак
пустой уехал, мы с тобой остались
кто где. Мы на суде не повстречались.
22.
А он поэтом был. В его словах
тоска такая помещалась, жуть
последняя, предсмертная. Куда
тот делся вертопрах, кто эпиграммы
строчил тебе, послания ко мне,
кто слишком был умен и не хотел
отставить ум на время, кто писал
блистательно, острО и не умел
унять свой буйный дар. Начать с листа
попроще и похуже. Ты ему
преподала урок, который нужен
поэту, был невыносим мужчине,
достался юноше, которого в помине
уж нет давно. Тому назад лет двадцать
скандально мы успели распрощаться.
23.
С тех пор он изменился, похудел,
обвисла кожа возле кадыка,
впитался в кожу запах алкоголя -
аскезы чистой страшные уроки
претерпевает плоть, к небытию
дух приучаясь, обретает свойства
мучительные, праздные, ничем,
нисколько не оправданные. Павел
чуть-чуть не дотянулся, не достиг
всамделишных высот. Ну да, не гений,
но сколько можно в нашем поколенье.
24.
Я не любил стихи его. Дух чистый,
безблагодатный в них витал, слагался
в советский, стиль стесняющийся низких
навыказ чувств, служилый, слог унылый,
чуть-чуть морализирующий плелся,
платился долг, был без изъяна звук
и я не понимал, зачем всё нужно,
без бесовщины, наглости и лжи,
какая тут поэзия? -
Скажи,
теперь в аду, в раю, в пределах света
или постылой тьмы тебе, поэту,
не трудно ль переучивать язык?
Иль ботает там всяк, как здесь привык.
25.
Мы продолжали с ним общаться, я
сдавал его лечится - бесполезно,
платил его долги - как в прорву деньги
кидал, носил продукты, он почти
не ел. Я выполнял постылый долг,
мне каждый раз был как серпом по яйцам
идти к нему.
Так нынешний Сальери
прислуживает Моцарту по мере
возможности - и травит только тем,
что в магазинах продают со скидкой.
Так прожили мы, лучшие губя
дни, двадцать лет в отсутствии тебя.
Но вот всё изменилось...
26.
Он рассказал, как повстречались вы,
он рассказал несчастный инцидент,
печальный случай - пробежь пешехода
по серому ледку проезжей части,
нелепый взлёт обеих ног, паденье
едва ль не роковое. - Паша, ты,
да сколько лет прошло, ты как живой?
здоровый? Потряси-ка головой.
27.
Вожу я плохо, муж купил машину
и я учусь - нет, не по пешеходам
упавшим ездить. Ты один такой
попавшийся мне на капот, добыча
всегдашняя моя. Я довезу
тебя до места. Говори, куда. -
Здесь поворота нет. - А ерунда.
И по газам, вперед, не сомневаясь,
почти летя, дороги не касаясь.
28.
А ты ж ему поверила... Один
живет, мол, одинешенек, никто
не ходит, не поможет... - Да была
какая-то жена, с ней был недолгий
богатый обиход. Лихих доходов
остатки есть, вот и распродаю,
пока есть покупатели на них,
закупленных для счастливых двоих.
Друзья отстали там, в счастливом прошлом. -
И дальше так же... - речи в тоне пошлом.
29.
И как ты не почувствовала рядом
меня, моё дыхание, призор
всегдашний, неприязненный, пристрастный,
выпытывал я каждую подробность.
Неужто не спросила обо мне -
Ни разу. - Если спросит, отвечай,
мол, счастлив и здоров, не надо лишних
подробностей. - Она, боюсь, не спросит,
не до того нам. - Что ж я рад за вас,
будь осторожней всё же, ты не молод,
я понимаю, накопился голод...
30.
Нет, встреча не случайна ваша - точно
ты рассчитала - снег, наезд, путь ночью
в постель. Да, я не верю ни в какой
порыв. Пусть страх торопит вожделенья,
но ведь не так же. Ведь такая грязь
и не метафизического свойства,
а тутошняя, склизкая, годами
не мытая. И ты решилась так
вот запросто. Ну ладно б один раз,
но снова, снова - не боясь зараз.
31.
Встречались вы. Ты получила доступ
в его квартиру, осмотрелась там,
прикинула, когда соседей нет
и шума не услышат - так ведь, да -
любились вы недели три, а после
исчезла ты, он близок был к тому
действительно, чтоб сделать самому.