Радиант

— Вот и я так думаю...

Сварог уселся на только что покинутый лейтенантом стул, закурил, пустил дым к потолку. Подумал немного и сказал:

— Вот только есть одна загвоздка... Взять паршивца нетрудно — но нужно сделать так, чтобы некоторое время никто об этом знать не знал — иначе сообщники всполошатся, это классика. Затаятся по углам... Где он сейчас, кстати? Если разъезжает по делам, ситуация упрощается: можно и «нападение разбойников» оформить, и кораблекрушение...

— Он сейчас в Латеране, — сказал Интагар. — Но не у себя дома. Еще до сумерек уехал к любовнице. Проследить не составило бы особого труда даже неопытным сыскарям — он ничуть не скрывается, о ней многие знают. И принимают, как должное — в конце концов он вдовец и вовсе не стар... Раньше утра он от нее не уедет. Домик в тихом, приличном месте — квартал Деррери. У дворян престижем не пользуется, но там живут члены Сословий — те, что без гербов — и высших Гильдий. Небольшие, но уютные домики, все с небольшими садами и парками. Брать человека в таком месте, особенно на рассвете, когда сон особенно крепкий — одно удовольствие. Все можно проделать тихо, и не будет свидетелей. Но, вы совершенно правы, арест нужно как-то скрыть... — он неуверенно спросил: — Может быть, пожар? Все сгорели. Невостребованных жмуриков в божедомках девать некуда, кто их там опознает, когда будут похожи на головешки...

— Ну что вы такое говорите, Интагар... — поморщился Сварог. — Поджигать что-то в Латеране? История нам этого не простит. Точнее, мне. Люди вашей профессии частенько в историю, на скрижали, так сказать, не попадают, а вот мне этого, увы, не избежать. И если кто-то потом дознается... Короля Гартелла историки полторы сотни лет полощут за то, что он во время очередной войны за Латерану плохо проинструктировал своих пушкарей, и они сожгли два дома на окраине, причем это были не шедевры архитектуры...

— Это шутка, ваше величество?

— Самую чуточку, — сказал Сварог. — Есть более серьезные возражения. Мне тут пришло в голову... Никого не удивит пожар в борделе, в дешевом кабаке и тому подобных непрезентабельных местах. А вот пожар в тихом и спокойном квартале Деррери привлечет внимание и вызовет толки.

— Вы правы, государь, я как-то не подумал...

— Значит, надо искать что-то другое... — задумчиво сказал Сварог. — Давайте добросовестно поломаем голову...

Молчание длилось меньше минуты. Интагар вдруг форменным образом просиял:

— Государь, да не нужно ломать голову! Есть отличный способ! Как я, дурак, сразу не подумал...

— Ну-ка?

— Его любовница — вдова очень интересного субъекта. Был членом Сословия Мер и Бесов, для отвода глаз держал два больших магазина — овощи-фрукты и табак. Но главным его занятием было тайное ростовщичество. Каковое, вы, должно быть, сами знаете, считается уголовным преступлением...

— Знаю, — фыркнул Сварог. — И крепенько подозреваю, что этот закон в свое время протолкнули банкиры — чтобы только они могли давать ссуды под процент, а конкуренты были бы вынуждены ютиться по темным уголкам.

— Вполне возможно, государь... Так вот, лихварь был не из мелких, работал главным образом с дворянами, и большей частью не из захудалых. Ну, знатные и высокопоставленные тоже частенько испытывают нужду в деньгах, а в банк по разным своим причинам идти не хотят. Всякое бывает — ну, например, в прошлом году один юный высокородный герцог заложил у лихваря добрую пригоршню фамильных драгоценностей, в полицию семья обращаться не хотела, дело получилось запутанное и с кровью. В общем, этот тип процветал: особняк чуть ли не в центре города, домик в Деррери, жена-красавица на тридцать лет моложе...

Вот только три года назад его нашли на улице с ножом в спине... Карманы вывернуты, обчистили дочиста, вроде бы обычное ограбление, но знающие люди не сомневались, что его прикончил обозленный кредитор. С лихварями такое случается. Вдова, видимо, о его делишках кое-что знала: продала особняк, магазины и почти безвылазно обитает в Деррери.

— Что-то я не вижу, где тут для нас выгода...

— Я как раз к этому подошел, государь. Понимаете, лихвари никогда не хранят свои денежки в банках. Опасаются полиции Казначейства.

Сварог понятливо кивнул: уж король-то обязан знать такие вещи. Полиция Казначейства гоняла неплательщиков налогов и любителей «черной налички» не хуже, чем их коллеги в США. Любые незаконные доходы конфисковывались до последнего гроша.

— Ну да, — сказал он. — Он не смог бы доказать праведное происхождение денежек?

— Вот именно, государь. Вдова положила в банк — и заплатила с них налоги — только те денежки, что выручила за особняк и магазины. Честнейшая сделка, комар носа не подточит. А вот то, что осталось от мужа, наверняка лежит в надежном тайнике в ее домике. Хватало примеров. Между прочим, кроме обычных для такого домика слуг и служанок, там еще обитают три сущих мордоворота, не особенно убедительно изображающих кто садовника, кто швейцара. Охранники, я уверен. Значит, есть что охранять. Такими лихварями и такими вдовушками всегда интересовалась не только полиция...

— Так, — сказал Сварог. — Я, кажется, понял... Незадолго до рассвета в домик нагрянули «ночные портные», слугам дали по голове и связали, а вдовушку увезли, чтобы в спокойном местечке вдумчиво расспросить про тайник. Это были умные воры-разбойнички и прекрасно понимали, что искать тайник самим, в спешке — слишком трудная задача. Ну, а заодно прихватили и Бадеша — коли уж спит с хозяйкой, может знать что-то про тайник. Правильно я догадался?

— Совершенно правильно, государь. Такие вещи до сих пор случаются, хоть и реже, чем в других больших городах. Полиция старается вовсю, выполняя ваш приказ касаемо очистки Латераны. Однако еще никогда в истории не удавалось очистить ни один город от «ночных портных» полностью. Перевяжешь своих — понаедут иногородние... Короче говоря, такое ничуть не удивит людей, особенно тех, кто знает изнанку жизни. А если мы вдобавок распустим соответствующие слухи... Никто ничего не заподозрит, ручаюсь. Даже они. Не похоже, чтобы они были очень уж могущественны. Пока что я с никаким таким могуществом не сталкивался. Странностей хватает, это да. И необъяснимых пока вещей — тоже.

— Вот именно, — сказал Сварог. — Пока что это могущество, если оно есть, никак себя не проявило... — он взглянул на часы. — Время позднее, но до рассвета еще далеко... Вы успеете грамотно разработать операцию, чтобы взять их сегодня?

— Успею, государь, — уверенно сказал Интагар. — Смогу. Опыт в таких делах у моих людей есть, план дома имеется, кое-какие сведения о его обитателях собрали. Или вы предпочитаете, чтобы действовали ваши люди?

— Нет, — сказал Сварог. — Я уверен, что вы справитесь... но пару-тройку своих я все же к вашим присовокуплю. На всякий случай. Вы в претензии, часом?

— Ну что вы, государь — сказал Интагар.

Сварог еще неделю назад на всякий случай расквартировал в восьмом департаменте полдюжины мальчишек и девчонок из того учебного заведения, что окончила Мара. При воспоминании о ней сердце вновь пронзила мимолетная тоска, но некогда было ей предаваться.

— Да, вот что еще, Интагар, — сказал Сварог. — Мои люди вам могут показаться сопливыми мальчишками и девчонками, но поверьте уж: любой из них стоит дюжины ваших.

— Я понял, государь, — наклонил голову Интагар. — Приходилось слышать краем уха о таких «сопляках» и «соплячках», а одну из них мне выпала честь знать... — он словно бы спохватился. — Простите, если я...

— Ну что вы, — хмуро сказал Сварог. — Ничего... — он встал. — Ну, начинайте думать, я пошел...

Он приостановился. Интагар уставился на него как-то странно, с неприкрытой грустью во взгляде. Сварог понял. Подошел к столу и положил верному бульдогу руку на плечо:

— Не бередите себе душу, Интагар. Нет никаких причин. Ассамблея Боярышника — вполне добропорядочное общество, ваши дочери там в полной безопасности. Старшая к тому же с женихом. И все знают, что они — под моим особым покровительством. Будь там хоть капля чего-то... порочного, я бы ни за что не отпустил туда... баронессу Вольмер. Так что работайте спокойно. Если все пройдет гладко и вы привезете Бадеша сюда, передайте моим людям, пусть немедленно меня будят. Я буду ночевать здесь, во дворце. Успехов!