Страница 26 из 47
Поток советского оружия шел и в Сирию, чтобы компенсировать военные потери. В марте 1968 года советский министр обороны маршал А.А. Гречко посетил Дамаск.
Одной из причин сирийского поражения был отвод ряда боеспособных подразделений с фронта, чтобы усилить охрану баасистской верхушки и внутреннюю безопасность. Сирийские лидеры больше боялись внутренних противников, чем Израиля. Их политика принесла плоды. Оппозиция была слабой, разрозненной. Правительство правило железной рукой. Сирийская армия стала выполнять часть функций политической полиции.
Параллельно с военным советско-сирийским сотрудничеством шло и «идеологическое». Делегация баасистов приехала в Москву для «идеологических дискуссий».
Гибким сирийцам было несложно находить приятные для уха Москвы лозунги и тем самым повышать свои шансы на получение помощи. Сирия нуждалась в защите, у нее было кое-что взамен – и в стратегических позициях, и в экономике. Но для СССР Сирия оставалась трудным союзником, действия которого не поддавались контролю, часто были непредсказуемыми и вызывали осложнения.
В СССР без энтузиазма воспринимали левацкие идеи, исходившие из Дамаска, типа «народной войны» против Израиля. Новый начальник сирийского Генерального штаба Мустафа Тлас был «теоретиком» партизанской войны и даже переводчиком Че Гевары, который не пользовался особой популярностью у советского руководства.
Для укрепления престижа внутри собственных стран и для оказания давления на Израиль египетские и сирийские лидеры должны были предпринять какие-то шаги против Израиля. Они решились на военные действия малой интенсивности. Стоит отметить, что к этому их подталкивали и выборочные военные акции Израиля против Египта, Сирии и Иордании.
В марте 1969 года египтяне начали «войну на истощение». Она включала артиллерийские перестрелки, воздушные бои, рейды коммандос через Суэцкий канал. Израильские войска, окопавшиеся на линии Бар-Лева на восточном берегу, несли потери.
В апреле 1969 года Египет официально заявил, что не считает себя более связанным обязательством о прекращении огня.
В Москве после колебаний не стали возражать против таких операций, хотя на берегу канала были жертвы и среди советских военнослужащих. Может быть, в те месяцы возникло на короткое время чувство «братства по оружию» между русскими и египтянами.
Египетские руководители не скупились на заявления угодные Москве99. «Советская помощь вооруженным силам ОАР оружием, боеприпасами и специалистами за прошедший период трудно переоценить. Эта помощь имела и имеет огромное значение в оказании отпора Израилю, которому США поставляют современное оружие и боеприпасы», – говорил в октябре 1970 года тогдашний военный министр Египта М. Фавзи. «Благодаря советской помощи нам удалось полностью восстановить оборонную мощь ОАР, и мы теперь оказались в состоянии проводить в широких масштабах военные операции в ответ на израильские атаки», – заявил Г.А. Насер в апреле 1970 года100.
Однако вскоре Израиль, опираясь на более высокую боеспособность своей армии и более совершенную военную организацию, а также на превосходство в авиации, перенес «войну на истощение» вглубь Египта. Совершались воздушные налеты на военные, экономические, гражданские объекты.
В декабре 1969 года действия израильской авиации против Египта достигли пика. Это настолько обострило политическую обстановку в стране и нанесло такой ущерб престижу президента Г.А. Насера, что он решился на беспрецедентный шаг – просьбу о посылке регулярных советских частей противовоздушной обороны и авиации в Египет. С этой целью он тайно прибыл в СССР 22 января 1970 года. Выполнение просьбы Насера настолько превосходило все прежние обязательства СССР, что решение о ее удовлетворении было принято на заседании политбюро ЦК КПСС вместе с командованием советских вооруженных сил101. Очевидно, не только стремление сохранить насеровский режим, но и военно-стратегические интересы самого Советского Союза определили решение советского руководства.
Ближний Восток в советской военной стратегии
Непосредственно после Второй мировой войны стратегическая угроза СССР с южного направления определялась наличием там американских и английских военных баз. Однако с конца 50-х годов авианосцы 6-го флота США стали получать на вооружение реактивные самолеты, которые могли достигать южных районов СССР и территории его балканских союзников.
Глобальное стратегическое предназначение флота было ясно для советского военного командования еще в 30-х годах. Но географическое положение континентальной державы, слабость индустриальной базы и скромные военно-технические возможности накануне Второй мировой войны ограничили размеры советского военно-морского флота и предопределили его применение в качестве вспомогательной силы для поддержки наземных операций. Правда, уже в те годы была разработана программа строительства нескольких десятков линейных кораблей и тяжелых крейсеров, рассчитанная на пятнадцать – двадцать лет. Мировая война отодвинула эти планы, но не отменила их.
У автора нет документальных данных, которые бы определяли цифры и сроки программы развития ВМФ. Но на основе бесед с работниками Главного штаба ВМФ и данных из западных источников складывается следующая картина.
В начале 50-х годов на стапелях уже были заложены серии крупных военных кораблей. Ко времени смерти Сталина в 1953 году из запланированных 24 крейсеров класса «Свердлов» 6 были в строю и 14 строились102. Естественно, что их должны были спроектировать за несколько лет до этого, возможно накануне Второй мировой войны. В 50-х годах шло также проектирование океанских подводных лодок с атомными энергетическими установками. Утверждение, что обширные военно-морские программы СССР были начаты в середине 50-х годов, видимо, неточно. Середина 50-х годов как точка отсчета появилась потому, что в это время главкомом ВМФ стал С.Г. Горшков. Автор этих строк недостаточно компетентен и не обладает достоверным материалом, чтобы обсуждать достоинства или недостатки этого крупного военачальника. Известно, однако, что, когда Никита Хрущев в упоении от успехов советского ракетостроения отдал лихое распоряжение резать почти готовые крейсеры на стапелях как «ненужные», С.Г. Горшков не подал в отставку. Возможно, он поступил правильно, потому что затем смог убедить Хрущева и политическое руководство хотя бы в необходимости строительства океанского подводного флота (ядерного и обычного) и современных надводных кораблей различных классов, включая противолодочные103.
Именно в 1955 году в США вступила в строй подлодка с ядерным двигателем, а затем авианосец «Форрестол», который мог нести на борту реактивные самолеты. Появление советских океанских подводных лодок (дизельных – в 50-х, атомных – в конце 50-х – начале 60-х годов) показывает, что программа их строительства была разработана в конце 40-х – начале 50-х годов.
Неудача на Кубе в 1962 году, видимо, была дополнительным стимулом к совершенствованию и развитию военно-морского флота с большим радиусом действия. Расширялись возможности и советской военно-морской авиации.
Однако к началу 60-х годов Черноморский флот был практически заперт в Черном море, выполняя сугубо оборонительные функции. К тому времени, когда Великобритания потеряла свои военно-воздушные базы в Египте, Ираке, Палестине, военная мощь США в регионе выросла. Угроза для СССР резко усилилась, когда США с 1963 года стали развертывать в Средиземноморье подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис» с дальностью примерно 2500 км. Ракеты стали существенным дополнением к оружию первого удара, уже имевшемуся на 6-м флоте в виде самолетов с ядерными бомбами.
В Москве было принято решение вывести советские корабли в Средиземное море. Быстрое развитие советского военно-морского флота позволяло решиться на этот шаг.
Если вспомнить историю, то окажется, что русский флот появлялся в Средиземном море еще в XVIII веке. Эскадры под командованием адмирала Г. Спиридова и контр-адмирала Д. Эльфинстона в феврале – мае 1770 года поддержали восставших против Турции греков, активно действуя против турецкого флота в Архипелаге. 24–26 июня (5–7 июля) 1770 года произошло победоносное для русского флота Чесменское сражение. Русские военные корабли находились в Средиземном море во времена Наполеоновских войн. Император Павел I стал даже гроссмейстером Мальтийского ордена. Но это не привело к военно-политическим результатам. Русские моряки под командованием вице-адмирала Д. Сенявина разгромили турецкий флот в бою у острова Лемнос, близ полуострова Афон (в Эгейском море) в 1807 году и участвовали в победоносном сражении против турок при Наварине в 1827 году в составе англо-франко-русской эскадры. Результаты Крымской войны 1853–1856 годов означали поражение и русского флота: накладывались ограничения на его размеры в Черном море и на возможности плавания в Средиземном. Но в конце XIX – начале XX века русские корабли вновь стали появляться в Восточном Средиземноморье и показывать флаг в Красном море, Персидском заливе, Индийском океане… чтобы исчезнуть с горизонта после Октябрьской революции. Но это лишь исторический экскурс.