Майами Куб

Женщина молча смотрела на Стоукс, не зная, что говорить в таких случаях.

— Ключ, который дал мне Девисон, от ячейки в камере хранения. Там я нашла запароленный ноутбук, в котором хранится информация о том, что мой отец, возможно, жив и проживает в штате Арканзас. Мёрдок искал и мою мать. Оказывается, она совершила не одно преступление на почве ревности.

— Что значит, не одно? — переспросила Эми.

— Это значит, что она убила своего дружка, когда мне было три года. И пыталась покончить с собой, но её спасла её сестра и моя тётка, которая вырастила меня впоследствии. У меня тоже была психологическая травма, и тётка Габриела решила, что будет лучше, если я буду думать, что моя мать умерла тогда, покончила с собой. Я жила с этим знанием почти двадцать лет, пока Мёрдок не стал искать совпадения по одному из дел и не нашёл её имя и фамилию.

Эмили аккуратно взяла Эштон двумя пальцами за подбородок и произнесла, чётко проговаривая слова:

— Если твой отец жив, мы его найдём. Верь мне!

Не скажи Эмили этих слов, наверное, вечер бы закончился тем, что они разошлись по домам, как обычно делали это. Но, смотря в серые глаза сейчас, Регина уже не смогла сдержать своих чувств. Она порывисто приблизилась к губам Эмили, и в следующую минуту между ними-таки произошёл поцелуй.

====== Часть четвертая. Под прицелом. Глава вторая. Пешки. ======

Мир дуален. И дуальны души.

Иллюзорны стены бытия.

Только понимается всё лучше,

Когда на краю поддержит крепкая рука.

© alfranZa

Иногда мгновения нестерпимо хочется продлить.

Эмили отстранилась первой, предательски чувствуя, что ей хочется продлить момент и даже… перевести его во что-то большее. Это раздражало и до чёртиков пугало девушку, она не знала, как реагировать на подобные позывы своего тела. Это было такое явное наваждение, что от него кружилась голова. Эштон же почувствовала такую гамму чувств, что вопреки всему, что говорила ей Эми, она желала не останавливаться. И была готова к продолжению.

— Не стоило нам этого делать, — озвучила свои мысли по поводу произошедшего Стоукс. Женщина улыбнулась как-то непроизвольно, чётко расслышав во фразе слово «нам», хотя инициатива поцелуя исходила только от Регины. Это означало, что девушка взяла на себя часть ответственности за произошедшее, и Эштон это восхищало.

— Но ты ведь хотела? — всё же поинтересовалась женщина. — Хотела попробовать, так?

Детектив не знала, что ответить на данный вопрос. Если ответить «да», Эштон решит, что Эми использовала её, чтобы проверить какие-то свои чувства и ощущения. А если сказать «нет» — значит, соврать. Эмили не выносила, когда её ставят в такое положение, где ей приходилось лгать. И сейчас ситуация требовала от неё лжи во благо делу. Чётко понимая всю ответственность за произошедшее, она разделяла чувства женщины даже больше, чем это могла себе представить Эштон, но работа могла от этого пострадать, поэтому…

— Нет, я просто немного растерялась. Этого не должно больше повторяться, хорошо?

Регина отодвинулась от неё, опустив плечи. Ей не нравился такой исход, но она вынуждена была согласиться с тем, что дело у них стоит на первом месте и ничего, кроме расследования, не может их занимать сейчас.

— Хорошо.

Аккуратно взявшись за ручку двери палаты, Драфтон приложил силу, входя в неё. Он обернулся, высматривая охранников, которые решили пойти попить кофе внизу. Поняв, что у него есть всего несколько минут, Дилан решил их не терять. Полицейское чутьё подсказывало, что Кевин Джефферс знает много, и пока он не умер, к чёртовой матери, надо хотя бы попытаться вытянуть из него что-то. Бесшумно войдя в палату, он прикрыл дверь. Джефферс приходил в сознание периодически, это говорили медсестры и врачи, а Драфтон внимательно слушал. Хоть здесь его блестящий слух не подвёл хозяина. Перед тем, как заявиться в палату, он добыл через уборщика пару резиновых перчаток, чтобы не оставлять «пальчиков». Джефферс спал, когда Драфтон сжал его горло.

— Говори, сука, на кого ты работаешь?! Придушу, скотину… — прошептал ему в лицо Драфтон, сжимая пальцами хлипкую шею.

Кевин в отделе никогда не отличался откровениями, но у Драфтона был козырь. Он знал, что у Кевина есть сын, которому всего восемь лет. Было тяжко угрожать расправой над сыном, но выбора не было. Кевин почти сразу сдался, когда услышал про Хуана. Его сын был наполовину мексиканец и жил с матерью-наркоманкой. Пришлось на время стать плохим полицейским и пригрозить депортацией, лишения матери прав и отправкой его сына в детдом.

— Он заставил меня. Улай. Я должен был ему деньги, он пригрозил, что изнасилует и убьёт моего сына. Он же режет подростков, как свиней.

Приборы слева показали резкий скачок давления и ухудшения состояния. Кевин был крепким парнем, но избивали его тщательно и безжалостно. У Джефферса не открывался левый глаз, были напрочь отбиты почки и печень, а также сломана левая рука в трёх местах. Что-то Драфтону подсказывало, что это может быть их последним разговором. Но жалеть его он не спешил.

— Причем здесь Стоукс?

— Я не знаю. Улай говорил, что только она может его изловить, что она избранна им была ещё чёрти сколько лет назад. Он псих! Он делает это ради того, чтобы она его поймала и изобличила.

Драфтон перестал, наконец-то, душить Кевина, и тот закашлялся, хватая ртом воздух.

— Он убьет её, — произнёс он, уже после паузы. — Он для этого живёт.

Темно-зелёный «Додж» мягко притормозил у голосовавшей на дороге девушки с большой сумкой. Ночи нынче не были такими тёплыми, климат явно менялся не в лучшую сторону. Ти Джей опустил стекло.

— Подвезти, красавица?

Девушка смачно выплюнула жвачку в сторону, поправила сумку на плече и подошла ближе. В лицо Майеру ринулся запах клубники и какого-то странного парфюма, явно заграничного. Лицо было молодое и какое-то по-детски наивное. Хотя и косметики на нём было тонна.

— Мне нужно в Форт-Лодердейл.

Ти Джей открыл дверь, соглашаясь. Он не ехал в Форт-Лодердейл, но был не прочь познакомиться с кем-то на одну ночь. Мужчина, которой имел славу ловеласа и бабника, никак не мог забыть лишь об одной девушке — Надин Гарнер. Но она ясно дала понять, что второго шанса у него нет. А раз все шансы потеряны, значит, нужно приобретать новые с новыми людьми.

— Не рановато ли тебе ездить стопом, а? — подозрительно глянул на девушку Майер.

— А ты что, моя совесть? — огрызнулась девица. — Я не просила психолога, только подбрось до места.

Такой тон полицейскому не понравился, но всё же лезть на рожон и читать морали не в его стиле. Он в колледже и Академии перетрахал столько таких малолеток, что запросто мог загреметь в тюрьму за развращение малолетних.

— Звать тебя как? Меня Ти Джей, — пересилил он желание показать полицейский значок и поговорить о том, где её родители и почему они не смотрят за своей дочерью. Девушке явно не было и восемнадцати лет. Это было не его дело.

— Джонси.

Ти Джей улыбнулся.

— Красивое имя. Подходит тебе. Так что ты забыла в Форте-Лодердейл? — продолжал знакомиться со своей новой попутчицей Майер.

— Еду навестить друга, — нехотя ответила девица, глянув на мужчину. Он нравился ей, но она не забывала о том, за каким чёртом села в машину.

— Бой-френда? — переспросил он.

— Друга, — настояла она. — А ты любопытный, как полицейский.

Ти Джею всегда импонировали проницательные дамочки. Не умные, а именно проницательные и наблюдательные. Это заводило и подогревало интерес. Как сейчас.

— Что, так заметно? — решил он открыть карты.

— Практически на лбу отпечатано, — подколола она, улыбаясь ему. Поняв, что не ошиблась в выборе, Джонси сунула руку в карман потёртой куртки, а в следующий момент она уже держала охотничий нож у сонной артерии Майера: — Остановись у обочины! Дёрнешься за пушкой, прирежу как свинью!