Майами Куб

У Харрис в отделе были очень жёсткие правила и нормы. Там все по струнке ходили и косо смотреть друг на друга боялись. Чуть не соответствие — и ты вылетаешь из отдела белым лебедем.

— Несмешно, — поддела её Фальзон, развалившись в кресле.

— А кто смеётся?! — обиделась Гарнер. — Говорят, она выгнала лаборанта за то, что он сделал ей комплимент. По-моему, это уже мания величия у неё.

Стоукс поежилась.

— Какая разница, если эта мания величия спасёт наш отдел от расформирования! — возразил Кэнзас, садясь за стол. — И вообще, надо распределить допросы, а не сидеть и ждать неизвестно чего. Работа никого ждать не будет. Адвокаты вышестоящих — тоже.

Стивен всегда мог подбодрить и намекнуть: «хватит уже дурака валять». Хорошее качество сержанта, всегда быть в работе, даже когда работа желает постоять на месте.

— Эштон, Стоукс! Возьмёте бейсболиста Мэриона Джексона и владельца казино — Пусчака. Вперёд, хватит сидеть на месте!

Вилла Мэриона Джексона располагалась в районе Майами-Бич, и пришлось потрудиться, чтобы пробиться через кордоны охраны.

— Чёрт, этого парня охраняют, словно он президент! А он ведь уже давно не приносит команде Ястребов ничего хорошего. На лавке только сидит в запасе и автографы раздаёт на пресс конференциях, — недовольно поморщилась Стоукс, глядя в зеркало заднего вида, на удаляющуюся толпу охранников. Эштон тактично промолчала на недовольство Эмили. Она уже привыкла, что девушка ругает на чём свет стоит всех бездельников, и старалась не реагировать на это. Просто приняла подобное, как черту характера Стоукс.

— Откуда у неиграющего бейсболиста такие хоромы? — продолжала спрашивать неизвестно кого детектив. — Ты глянь! Тейлор Гроган — лучший нападающий Ястребов — живёт в небольшой квартирке на окраине Майами, а этот жлоб… Наверное, я в этой жизни ничего не понимаю!

— Наверное, ты просто из другого теста, — сказала всё же Эштон. — И это тесто ещё не забродило. — Эмили глянула на улыбающуюся напарницу и вышла из своего авто.

— Почему я сейчас хочу опечатать тут всё? — оглядела Эми большой особняк Джексона.

— Видимо, потому, что ты в попу стреляный детектив и тебе везде мерещатся преступления, изнасилования и разбои, — беззлобно подколола криминалист. — Давай уже поговорим с ним и поедем дальше, я не люблю подобные места так же, как и ты.

На подходе к дверям особняка их встретил ещё один охранник. Высок, широк в плечах и удивительно похож на кого-то, кого Эми знала давно.

— Стоукс? — поинтересовался мужчина, поправляя армейский ремень, на котором кроме рации, висел пистолет. — Это что, и правда ты?

Вот тут в пору удивляться было Эмили. Она, конечно, со многими полицейскими работала и не только, но они все по службе продвигались точно вверх. Работа телохранителем престижной не была никогда.

— Максвелл?

— Так точно! — произнёс он. — Не ожидал тебя увидеть. Какими судьбами?

Эми переглянулась с Эштон, которая уже перестала удивляться тому, что Эмили каждая полицейская собака знает в лицо.

— Пришла арестовать Мэриона Джексона, а так, в общем, у меня всё нормально. Спасибо, что спросил!

Это был едкий сарказм, и Максвелл просёк его. Он всегда был умён, и Эмили мучило любопытство, какими путями он оказался в охране этого бездарного ублюдка Джексона? Вопрос на тысячу баксов.

— Ордер? — тут же спросил охранник. Эштон протянула ему документ, и он, кивнув, пропустил их во владения опального баскетболиста.

— А что, собственно, случилось? — всё же не удержался от вопроса Максвелл.

— Да ничего особенного, — махнула рукой Эми. — Подозревается в убийстве, всего лишь. — сарказм сегодня одолевал Стоукс с самого раннего утра. Эштон заметила это ещё по телефону и решила не усложнять жизнь ни себе, ни Эмили.

— В каком таком убийстве, офицер? — вышел к ним Джексон. Халат в цветочек ему явно не шёл. Эштон сразу же заметила дрожание рук, а Стоукс незримую угрозу, исходящую от бейсболиста. Он был под кайфом.

— Я примерный гражданин, плачу налоги, занимаюсь благотворительностью, никаких убийств не совершаю. Или у вас есть доказательства причастности меня к мнимым преступлениям.

Джексон явно был в курсе того, о каких убийствах может идти речь, иначе не завёл бы речь о доказательствах, а просто сделал невинное лицо.

— Ну конечно же, и не ты состоишь в закрытом клубе «Падшие девственницы», правда? — продолжала Эмили заниматься сарказмом. — Чем они тебя прижали, Мэрион? Колись! На суде зачтётся!

Мужчина присел на шикарный кожаный диван, тут же развалившись на нём.

— О каком суде речь, офицер… — он запнулся, ожидая, что Эми представиться.

— Детектив Стоукс.

— Так что вы собираетесь на меня повесить, офицер Стоукс?

Пока Эмили прощупывала мужчину на нескладные истории, Эштон заметила, что совсем недавно в этом доме были начисто вымыты все полы. Запах хлорки ещё не выветрился и забирался в ноздри. А ещё был идеальный порядок для такого увольня, как бывший бейсболист. Наверняка кто-то обработал его вещички и его квартиру, чтобы комар носа не подточил. Значит, было что скрывать, и Эмили оказалась не так далека от мысли — опечатать тут всё.

— У вас есть пистолет, Джексон? — встряла Эштон в разговор своей напарницы и подозреваемого. Мужчина перевёл взгляд синих глаз на криминалиста.

— Нет. Я плохо отношусь к оружию.

Эми почувствовала подвох в голосе Джексона ещё до того, как Эштон озвучила другой вопрос:

— Да? Тогда почему в этой стене хорошо замазанный след от пули тридцать восьмого калибра?

Повисла нервная пауза, после которой Джексон вдруг вскочил и бросился в дверь, за которой находился сад. Эми бросила за ним, а Эштон, выбежав через входную дверь, решила обойти беглеца сзади. Это уже отработанная схема поимки преступников. Правда, на этот раз Стоукс не понадобилось подкрепление в лице Эштон, она завалила на изумрудный газон Джексона сама и права ему зачитала тоже сама. А когда они уводили его, Максвеллу пришлось сказать, чтобы поискал себе другую работу.

Уже привычно после смены женщины проводили время вдвоём у кого-то дома. Сидя за чашкой чая или поеданием пиццы, они пытались увязать все существующие улики против Уизера и Ричар в одну большую живописную картину преступлений. На свободную стену в квартире, которую-таки на долгое время сняла Регина, они с Эмили повесили карту Америки, где канцелярскими кнопками выделяли места совершения преступлений Уизером и Ричар. После почти двух месяцев работы над делом у них вся карта была истыкана кнопками.

Регина старалась не говорить о чувствах, которые у неё, несомненно, были к Эмили. Стоукс же не желала поднимать эту тему до того, как они закроют дело. Но иногда всё же эмоции обличали обеих на большее, чем просто органичное молчание на одной волне. Эмили почти смирилась с тем, что её тянет к Регине. Эта тяга не выливалась во что-то ужасное, скорее, это было просто прелюдия к чувствам, которые прежде Эми никогда не испытывала к женщине.

В тот вечер они решили выпить белого вина, которое купила Эштон по случаю того, что их отдел всё же не расформировали. Эмили не особо хотелось пить вино с напарницей, зная, что может сделать с ней алкоголь. Но Эштон настояла, чтобы девушка хотя бы пригубила за их небольшую победу над верхами, и Эми сдалась. Это был вечер откровений. Эштон не желала, чтобы он заканчивался, настолько он был хорош и уютен.

— Многие считают, что я псих, — усмехнувшись, произнесла Эми, опуская взгляд на свои руки. — Этот дар не просто дар, он словно выворачивает меня изнутри иной раз. Это палка о двух концах. Я бы с удовольствием избавилась от него, но не знаю как.

— Откуда он у тебя?

— Это посттравматический синдром, после насилия.

Эштон сглотнула, и спина покрылась мурашками. Что-то подсказывало внутри, что не стоит дальше спрашивать, но ей и не пришлось.

— В детстве меня изнасиловал соседский парень. Я его не знала и даже не помню лица. Всё затёрлось болью и ненавистью. А после того, как я прошла курс у психолога, у меня появился этот дар, чёртов.