Страница 11 из 17
В то же время расположение южной части этой территории в степи делало ее уязвимой для набегов кочевников. Здесь открытая территория, допуская легкость перемещения, затрудняла оборону и облегчала набеги и, соответственно, увеличивала выгоды кочевого образа жизни сравнительно с оседлым. Тем самым беспокойное соседство кочевых народов, двигавшихся из Средней Азии через ворота между Каспием и Уралом на просторы южнорусской степи, было важнейшим геополитическим свойством территории, влиявшим на колонизационные потоки русского населения и формы его общежития.
Основным геоэкономическим (как и геокультурным и геополитическим) свойством территории стало уже упомянутое наличие водных путей. Их значение состояло в том, что они связывали ее различные участки между собой, а также служили связующим звеном между наиболее активной в то время прибалтийской частью Европы и богатейшими империями – Византией через Волховско-Днепровский путь «из варяг в греки», Хазарским каганатом и Багдадским халифатом через Великий Волжский путь.
Заселение восточными славянами данной территории приходится на время аварского владычества в VII–VIII вв. на их исконных территориях в Прикарпатье. В то время восточные славяне, занимавшие северо-восточные склоны Карпатского хребта, стали отливать на восток и северо-восток. В торговлю по Волжскому пути они начали втягиваться несколько позже – во второй половине VIII – начале IX в., чему способствовало существование вдоль пути, в среднем и нижнем течении Волги, государств – Волжской Болгарии и Хазарии, сделавших этот путь безопасным от разбойничьих нападений.
Эти государства возникли в результате перехода к оседлости хазар – степных кочевников, утвердившихся начиная с VII в. в Северном Причерноморье и в степях между Доном и Днепром. Средоточием их государства стали низовья Волги со столицей в г. Итиль. Они и волжские болгары с середины VIII в. стали посредниками торговли между Балтикой и Арабским Востоком, когда центр халифата переместился из Дамаска в Багдад. В это же время они покорили племена восточных славян, живших вблизи степей, – полян, северян, вятичей. Их покровительство открыло для восточных славян возможность постепенного торгового освоения обоих путей. В верховьях же Волги утвердились варяги – будущие устроители русского государства. Утвердились в результате давних торговых контактов (и неизменно сопровождавших их военных стычек) с народами Поволжья – болгарами, буртасами, хазарами – и через них с арабами. Торговля славян по этому пути нашла выражение в возникновении нескольких торговых городов – Ростова, Переяславля на Трубеже, Чернигова на Десне, находившихся на этом пути к Востоку.
Но важнейшие и знаменитейшие русские города – Киев, Переяславль, Чернигов, Смоленск, Полоцк, Любеч, Новгород – возникли вдоль пути «из варяг в греки», возможности торговой эксплуатации которого стали определяющими для возникновения и гибели первой – прарусской – цивилизации. Уже в классический период греки пользовались Волховско-Днепровским путем для добычи и транспортировки янтаря с берегов Балтийского моря. Важными перевалочными пунктами в этой деятельности стали греческие колонии на северных берегах Черного и восточных берегах Азовского моря – Оливия, Херсонес, Феодосия, Пантикапей, Фанагория, Танаис.
Значение этого пути увязывают [Pire
Результатом явилось формирование альтернативного Средиземноморью Круга земель на Балтике и Северном море, чему также способствовала тогдашняя «пассионарность» жителей этого региона – викингов, военно-политическая и торговая деятельность которых в это время стала определяющей для исторического развития всей Европы. Путь «из варяг в греки» на протяжении нескольких веков представлял собой наиболее удобное средство сообщения между старым и новым Кругами земель[7].
Логика основания городов подчинялась освоению этого пути: Ладога и Новгород – соответственно у северной и южной оконечностей Волхова, связывающего Ладожское озеро с озером Ильмень, где находятся его истоки; Смоленск и Киев – у северной и южной оконечностей удобно проходимого Днепра[8]; Олешье – у входа в одну из бухт Черного моря, движение вдоль западного побережья которого позволяло безопасно и быстро достичь столицы Византийской империи.
Первый паралич Средиземноморья был вылечен крестоносцами, вернувшими большую его часть западным христианским купцам. Последние в то время концентрировались в итальянских торговых республиках Генуе и Венеции; благодаря инициативе последней энергия Крестовых походов была перенаправлена с мусульманских завоевателей христианского Востока на сам христианский Восток. Результатом стал Четвертый крестовый поход, завершившийся захватом крестоносцами Константинополя с образованием Латинской империи и последующим вытеснением оттуда русских купцов (подобно крестоносцам, добывших торговые привилегии в Царьграде с помощью походов на него и угрозы завоевания со стороны Олега и Игоря) венецианцами и позднее генуэзцами.
К этому же времени относится и формирование Ганзейского союза, переключившего энергию с юга на запад и, соответственно, переместившего акцент с торговых связей со старым Кругом земель на более полное освоение нового Круга земель и примыкающих к нему стран Северной Европы.
Собственно же путь «из варяг в греки» в районе Днепровских порогов стал в это время почти непроходимым. Вообще, южные русские рубежи – это поприще постоянных столкновений слабеющей Киевской Руси со все более опасными азиатскими кочевниками, сменявшими друг друга после уничтожения предшественников, подобно вредоносным бактериям. Первыми из такого рода соседей были хазары, оставившие кочевой образ жизни и служившие щитом, защищавшим Европу от вторжения других кочевников из Азии. Но хазарское царство пришло в упадок после разорения его столицы Саркела Святославом в 965 г. После этого не встречавшие более преград печенеги стали постоянным источником беспокойства для русских князей, начиная с самого Святослава, убитого ими на Днепровских порогах во время возвращения из похода на Болгарию после неудачной войны с императором Иоанном Цимисхием. В конце концов угроза была снята после разгрома печенегов сначала византийским императором Василием Болгаробойцей, а затем Ярославом Мудрым под стенами Киева. Однако вскорости великая степь, очищенная от них, заполнилась половцами, которые на этот раз уже не встречали сопротивления от Византии, сильно уменьшившейся и ослабленной в результате завоевания ее малоазийских территорий турками-сельджуками, и имели дело лишь с опять-таки ослабленной в результате усобиц Русью. Благодаря такому соотношению сил в XII в. половцы фактически перерезали путь «из варяг в греки», уничтожив или по меньшей мере намного уменьшив выгоды от торговли с греками для русских князей.
В силу действия трех вышеописанных факторов путь «из варяг в греки» утратил свою привлекательность как для старого, так и для нового Круга земель, а для русских княжеств, располагавшихся вдоль него, стал сопряжен с сильно возросшими издержками. В конечном счете это положило конец цивилизации, которую Ключевский назвал днепровской, городовой, торговой. Прежде всего она перестала быть днепровской, поскольку южная часть Днепра до его впадения в Черное море была потеряна, что лишило всю реку способности приносить крупные торговые выгоды. Утрата последних привела и к исчезновению торговой специфики Руси, которая состояла в ориентации высшего класса в лице княжеского клана и дружин на торговлю. Эта политика запечатлевалась в строительстве городов, служивших базами для складирования и последующей транспортировки собранной дани для ее обмена на греческие товары. Соответственно, из-за вынужденного отказа жителей этих городов от торговой специализации исчезали причины, когда-то приведшие к их основанию и расцвету.
7
Подобным образом в будущем Атлантика свяжет Старый и Новый Свет, и притом по похожей причине – вследствие повторного торгового паралича Средиземноморья из-за захвата большей его части другими великими мусульманскими завоевателями – турками.
8
Таким образом, Киев обозначает тот рубеж на Днепре, после которого шла чужая, неудобная и опасная часть реки. Изначально эта часть реки входила в территорию Хазарского каганата. Неудобной в этом месте река была по причине порогов, а опасной – из-за набегов печенегов и затем половцев.