Страница 6 из 8
Такая позиция и делает человека сыном Божьим. «Если Ты Сын Божий, – говорит сатана, – то сделай так, как я тебе говорю». «Если ты сын Божий, – отвечает на это Христос, – то взыщи прежде Царства Небесного». И не хлебом единым будет жить человек. И, собственно говоря, внутренняя аскетическая цель поста именно в том и заключается, чтобы наконец-то все поставить на свои места, чтобы Царство Небесное и взыскание правды Божьей встали бы для человека на первое место. Именно тогда все оборачивается удивительным образом – камни начинают быть хлебами.
Но хлеб этот не тот, который имел в виду сатана. С образом камня связано имя одного из апостолов. Петр – это тоже камень. И о камнях он сказал: «Сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое» (1 Пет. 2: 5). Загадочный оксюморон[10] – живые камни. Что может быть более безжизненным, холодным, неизменяющимся, чем камень? И вот Петр, сам будучи «живым камнем», обращается с этим же словом к каждому из нас: «Вы, как живые камни, устрояйте из себя Дом Божий». Дом Божий – это Церковь Божия, это народ Божий, это царственное священство, к которому он нас призывает. Это тот самый хлеб Евхаристии, о котором потом нам говорит книга «Учение 12 апостолов», или «Дидахе»[11]. Здесь есть строчка из Евхаристической молитвы ранних христиан, содержание которой таково: «Как сей преломляемый хлеб был рассеян по холмам и, собранный вместе, стал единым, так и Церковь Твоя от концев земли да соберется в Царствие Твое». Мы становимся Телом Христовым, когда священник в молитве эпиклезы[12] возглашает: «Низпосли Духа Святаго на нас и на предлежащие Дары сия». И вот мы – камни, из которых Бог силен воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3: 9), вдруг превращаемся в живые камни, когда ставим на первое место Слово Божие. Это Слово, как сказал об этом апостол Павел, «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4: 12).
Но вернемся к Евангельским событиям. Христос искушаем сатаной в пустыне. Мы часто мыслим таким образом: ну вот конечно Христос был искушаем, но Он же – Сын Божий, а чего стоит истинному Богу пройти эти искушения? Человеку тяжело бороться с сатаной. А Богу просто победить его. Но мы должны очень хорошо понять, что здесь Христос выступает во всей полноте своей человеческой ипостаси. Здесь Христос выступает именно как Сын Человеческий, а не как Сын Божий. Он дает нам этот пример, чтобы мы, в свою очередь, поступали как сыны Божии. Таким образом, здесь Он выступает от имени каждого человека и побеждает эти искушения исключительно как человек. Иначе в чем тогда искушение? Человеческая природа во Христе здесь главенствует и побеждает искушения для того, чтобы каждый человек понял, что ему в течение жизни обязательно придется столкнуться с подобными искушениями.
Перед нами постоянно возникают вопросы: что поставить на первое место? что для меня главное в жизни? Можно даже сказать, что путь поста – это образ человеческой жизни, а Пасха Христова – образ всеобщего воскресения и вечной жизни. Как человек поститься, так он в итоге и живет, как человек живет, таким образом он и постится. Поэтому важно во время поста определить приоритеты, понять, насколько значим для человека поиск Царства Божия? И если Царство Небесное и поиск правды Божией не стоят на первом месте, но – между удовлетворением других человеческих потребностей, то пост, как бы строг он ни был, как бы серьезно ни проходил, теряет смысл.
Очень часто у нас бывает так: «Православие и…», «христианство и…». В нашем приходе произошел комический случай. Один прихожанин, очень хороший человек, увлекается шашками. Однажды подходит он ко мне и говорит: «Отец Алексей, я написал книгу „Православие и шашки“. Хочу, чтобы вы ее прочитали». Я искренне недоумеваю: «Дорогой мой, какое отношение православие может иметь к шашкам?» Прихожанин отвечает очень серьезно и даже торжественно: «Батюшка, православие имеет отношение ко всему!» Тут я только развел руками. Если православие вместе с чем-то занимает первое место в нашем сознании, значит, оно рано или поздно неизбежно оттесняется в лучшем случае в середину списка, а вперед вырывается это самое «и…» – какое-то личное увлечение, какая-то идеология, какие-то личностные амбиции, которые нам так хочется обосновать и подтвердить ссылкой на христианство. Но христианство живо само по себе и с союзом «и» не сочетается!
А вот и второе искушение, предложенное сатаной Христу после поста: «Берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Мф. 4: 5–6).
Здесь действительно искушение для каждого человека. Это искушение ставит серьезнейшие вопросы. Что значит моя свобода? Может ли она быть ограничена? Чувство свободы похоже на чувство полета, парения. Ощущение свободы очень важно для человека, ведь свобода – одно из непреложных свойств Божиих. Человек от рождения награжден свободой – удивительным даром свыше. Тот, кто добровольно отказывается от нее, отказывается от любого подвига веры и любви, потому что там, где нет свободы, не может быть настоящей веры и истинной любви.
В чем же тогда заключается наша свобода и каким образом мы ее реализуем? Один человек страшится свободы, потому что свобода – неудобоносимый дар: она требует мужества и ответственности. Другой, наоборот, несмотря ни на что, требует свободы, обосновывая свои притязания тем, что он – сын Божий. Однако происходит это зачастую по наущению сатаны, который внушил Адаму и Еве, а позже и каждому из нас самонадеянную мысль: «Ты – бог, тебе все позволено, ты все можешь, этот мир принадлежит только тебе! Ничего страшного не случится, если ты попробуешь, испытаешь нечто и получишь наконец свой, личный опыт!» Такая ложная установка весьма характерна для современного мира. Личная свобода провозглашается в нем абсолютной и необсуждаемой ценностью, отменяющей де-факто любые нравственные запреты.
На самом деле истинная свобода неразрывно связана с добровольным и осмысленным послушанием. Неслучайно Иисус отвечает дьяволу, одновременно предупреждая и всех нас: «Не искушай Господа Бога твоего!» (Мф. 4: 7). Господь не просто дарует свободу человеку – ради нее Он ограничивает Свою собственную, Божественную, абсолютную свободу.
Если два существа взаимодействуют, необходимо, чтобы одно из них пожертвовало частью своей свободы ради другого. Таков основной принцип счастливого супружества: два любящих человека постоянно ограничивают собственную свободу, муж – ради жены, а жена – ради мужа. Именно для того, чтобы мы оставались свободны, Господь ограничил Свою свободу, Он не вмешивается по большей части напрямую в нашу жизнь, но постоянно призывает нас ко спасению. Человеку трудно понять, что такое воля Божия, что такое промысл Божий о каждом из нас, какова степень нашей личной свободы в отношениях с Богом, Который ведает о нас все, но при этом хочет нашего спасения. И вот на глазах любящего нас Господа раз за разом повторяется грехопадение Адама и Евы.
Когда наша свобода является даром, который приводит нас к Богу, делая нас настоящими детьми Божиими? Это происходит только в том случае, если она основывается на любви и связана с подражанием Богу, потому что свобода Божия, в отличие от человеческой, – не нуждается в постоянном выборе: Бог абсолютен в добре, человек же постоянно вынужден выбирать между добром и злом, совершая насилие над собой. Хочется одного, а делать надлежит нечто совершенно иное. Как христианин, ты стремишься поступать по заповедям Божиим, но все твое существо упорно тянет тебя в противоположную сторону. Даже святой апостол Павел сокрушался: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. <…> Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7: 19, 24).
10
Оксюморон или оксиморон (древнегреч. οξύμωρον – «умная глупость») – стилистическая фигура или стилистическая ошибка – сочетание слов с противоположным значением, то есть сочетание несочетаемого.
11
«Учение Господа народам чрез 12 апостолов» (греч. Διδαχὴ Κυρίου διὰ τῶν δώδεκα ἀποστόλων), сокращенно «Дидахе» — самый ранний из известных (конец I – начало II века) памятник христианского церковного права и богослужения. Ранние отцы Церкви не сомневались в апостольском авторстве произведения.
12
Суть эпиклéзы заключается в молитве Богу о преложении (пресуществлении) хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.