Страница 6 из 65
Государь отреагировал мгновенно, приказав на следующий день привести в полную боевую готовность полевые и крепостные войска Приамурского военного округа и снабдить их всем необходимым{66}. Два соображения заставляли царя относиться к этим сообщениям очень серьёзно: отсутствие у России флота на Тихом океане и нехватка войск на Дальнем Востоке ввиду необходимости их использования для подавления революции.
Для предотвращения возможной новой японской агрессии Николай II искал взаимопонимания с САСШ, чьи интересы сталкивались в Тихом океане с японскими. Однако главной целью Государя было всё же не использование противоречий одного государства с другим, а выстраивание ровных и мирных отношений со всеми. Во время переговоров с американским президентом В. Тафтом в конце 1907 г. Извольский, выполняя поручение Императора, заявил, что сохранение добрых отношений с Японией остаётся одной из главных международных задач России{67}.
Кроме этого, Николая II волновала взрывоопасная ситуация в Китае, которую всячески дестабилизировала японская разведка. Ею было инспирировано революционное движение «Тунмэнхой», ставившее своей задачей свержение правящей династии и провозглашение Китая федеральной республикой. Руководитель движения Сунь Ятсен проживал в Японии, откуда он давал указания своим сторонникам{68}. Тесные связи японцев с англичанами давали русскому Правительству возможность по крайней мере предполагать, что Лондон был осведомлён о действиях Токио.
Таким образом, у России и Англии было достаточно оснований, чтобы добиваться нормализации отношений. Во всяком случае, появлялась возможность договариваться друг с другом по вопросу о разделе сфер влияний.
Сближение Петербурга и Лондона не могло не вызвать крайней обеспокоенности Берлина. Граф И. Л. Татищев предупреждал Государя из Берлина: «Последний разговор с императором ещё более утвердил во мне убеждение, насколько император озабочен нашим сближением с Англией и насколько это сближение его пугает»{69}.
Во время Ревельской встречи Николай II и Эдуард VII поспешили успокоить кайзера. 11/24 мая и 12/25 мая 1908 г. последовали русское и английское заявления о том, что во время встречи двух монархов в Ревеле военного союза трёх держав (Англии, России и Франции) против Тройственного союза создано не будет. Э. Грей сделал заявление, что «с русским правительством не происходит никаких переговоров относительно нового договора или конвенции и не предполагается начинать подобные переговоры во время предстоящего свидания»{70}.
При этом постоянный помощник министра иностранных дел Чарльз Гардинг заявил: нельзя забывать, что если Германия будет продолжать увеличивать теми же темпами свои морские вооружения, то через 7 или 8 лет в Европе наступит весьма тревожная ситуация. Главным арбитром тогда станет Россия. Вот почему английский дипломат добавил: «В интересах сохранения равновесия и мира мы самым искренним образом желаем видеть русское государство как можно более сильным и на суше и на море»{71}.
Это признание со стороны Англии было главным и самым важным результатом Ревельской встречи. Россия могла теперь уверенно заняться своим перевооружением и восстановлением утраченных международных позиций, не только не опасаясь английского нападения на южных и дальневосточных своих границах, но, наоборот, рассчитывая на содействие Великобритании. При этом о военном сотрудничестве и тем более о военном союзе между двумя державами в Ревеле речи не шло, хотя Англия и стремилась к заключению подобной конвенции с Россией. Военный агент в Лондоне генерал-лейтенант Н. С. Ермолов докладывал в Главный штаб: «Уже ко времени Ревельского свидания у Великобритании было желание идти дальше англо-русского соглашения, заключенного в 1907 г., и быть может заключить с нами нечто вроде военно-морской конвенции на случай войны с Германией»{72}. Однако Государь не захотел связывать Россию договором, явно направленным против Германии, с которой он не хотел обострять отношения.
Вплоть до завершения Альхесирасской конференции в Берлине были уверены, что ослабленная Россия будет следовать германской линии. Вильгельм II и Бюлов настолько в этом не сомневались, что не побоялись потребовать от России полной поддержки в марокканском вопросе. Как уже говорилось, эта поддержка стоила бы России потери международного авторитета и столь нужной ей западной финансовой помощи. При этом Германия со своей стороны ничего не предлагала взамен. Единение, с которым выступили Россия, Франция и Англия на Альхесирасской конференции, отрезвляюще подействовало на германское руководство. Вместе с тем в германских верхах царило негодование действиями России. Граф И. Л. Татищев докладывал Николаю II 26 марта/8 апреля 1906 г.: «Обнародование циркулярной депеши уполномоченного Вашего Императорского Величества на Альхесирасской конференции и особенно появление этой депеши в газете “Гетра”, при том в несколько искажённом виде, сразу изменило настроение императора [Вильгельма] до неузнаваемости. Лично я императора с тех пор не видел, но из разговоров с лицами к нему приближённых, могу заключить, что император очень рассержен»{73}.
Негодование Вильгельма II вызывает удивление, так как после окончания Русско-японской войны кайзеру постоянно поступали предупреждения об изменении ориентиров русской политики. Морской атташе кайзера в Петербурге капитан 1-го ранга Пауль фон Гинце, который пользовался расположением императора Николая II, неоднократно докладывал кайзеру и статс-секретарю военно-морского ведомства гросс-адмиралу Альфреду фон Тирпицу, что цели российской внешней политики перемещаются с Дальнего Востока на европейский континент. Гинце отмечал стремление России во что бы то ни стало решить проблему Черноморских проливов, а также желание Петербурга устранить противоречия с Англией{74}.
Имея подобную информацию, в Берлине, казалось, должны были бы учесть русские интересы и хотя бы в чём-то пойти им навстречу, тем более что после Альхесираса стало очевидным, что Россия в своей внешней политике не будет слепо следовать за Германией.
Вместо этого в сентябре 1906 г. немцы провели большие манёвры возле русской границы. Государь в свою очередь 3 декабря 1906 г. утвердил план нового стратегического развёртывания русских армий на западной границе на случай войны против Германии и Австро-Венгрии{75}. Военное командование явно считало главным потенциальным противником России германские империи, в то время как командование ВМФ – Англию.
Тем не менее говорить о резком ухудшении русско-германских отношений ни в 1906-м, ни в 1907 г. не приходилось. Николай II понимал, что Германия является главным потенциальным противником, а потому в первую очередь с ней нужно выстраивать дружественные отношения. 15 ноября 1906 г. Государь заявил германскому послу в Петербурге барону Вильгельму фон Шёну, что он стремится к новому сближению с Германией и Австро-Венгрией в виде возобновления Союза трёх императоров{76}. Это предложение Николая II нашло живой отклик у австро-венгерского посла Алоиза фон Эренталя, который советовал германскому правительству незамедлительно организовать встречу с Царём на высшем уровне{77}.
66
Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 99.
67
Игнатьев А. В. Указ. соч. С. 65.
68
Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 91.
69
Граф И. Л. Татищев – Императору Николаю II. 20 февраля/4 марта 1908 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 11–13.
70
Parliamentary Debates. Ser. IV. Vol. 190. P. 259.
71
Всеподданнейший доклад А. П. Извольского от 3 июня 1908 г. // АВПРИ. Ф. 138 Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 275/276. Л. 13–16.
72
Копия с весьма секретного письма военного агента в Лондоне Н.С. Ермолова – А.З. Мышлаевскому от 15 (28) апреля 1909 г. // РГВИА Ф. 2000. Оп. 1. Д. 912. Л. 259.
73
Граф И.Л. Татищев – Императору Николаю II 26 марта/8 апреля 1906 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 3.
74
Шилов С.П. Военно-морская политика кайзеровской Германии и Россия: 1897–1914 гг. // Дисс. … д. ист. н. Тюмень, 2004. С. 43.
75
Данилов О.Ю. Указ. соч. С. 84.
76
Там же. С. 88.
77
Граф И.Л. Татищев – Императору Николаю II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 5.