Страница 9 из 16
И тут за спинами наших бойцов раздались аплодисменты. В ладоши хлопал немецкий офицер, появившийся из придорожных кустов, высокий, красивый в новенькой, отлично подогнанной форме. Наши бойцы и его бы взяли в плен, да вот незадача, за его спиной веером появилось еще полтора десятка здоровенных фрицев с автоматами наизготовку.
Скорострельность немецкого "МР-40" значительно выше, чем у винтовки Мосина, и советские бойцы поняли у кого здесь реальное преимущество. Немцы были и спереди, и сзади, их было больше, они были лучше вооружены. Разоружив противника, гитлеровцы построили наших солдат и заставили их раздеться до исподнего. Видимо, это был отряд диверсантов, нуждавшихся в советской военной форме, но в тоже время, не желавших связываться с обременительными для них пленными, требующими присмотра. Хорошо, что они не расстреляли наших бойцов, считая, видимо, что деморализованные, полуголые советские солдаты не пойдут искать свою часть, а разбредутся по домам.
Алексею Антонову опять повезло больше других. При его невысоком росте, отцовское галифе никому из рослых немецких десантников не подошло, и они отбросили брюки отцу, отобрали у него только гимнастерку. Другие советские солдаты продолжили свой путь в исподнем.
В отцовском военном билете есть запись, что с мая по сентябрь 1942 года он был стрелком 42-го стрелкового полка. Я думаю, что эта запись была сделана в послевоенное время в военкомате с его же слов. Вряд ли он пытался кого-то обмануть или ошибся. Но согласно интернет сведениям, выясняется, что 42-й стрелковый полк как боевая единица существовал до 2 июня 1942 года. А потом был отправлен на переформирование. Я думаю, что пока бойцы растерзанного под Харьковом 42-й стрелкового полка отступали на восток, вместе с ними отступал и красноармеец- железнодорожник Антонов Алексей, (возможно с той же бесштанной командой).
2 июня 1942 года стрелковый полк вышел на сборный пункт для отступающих частей к Замуловке и был отправлен на переформирование. А красноармеец-железнодорожник Антонов А.В., согласно соответствующей записи в военном билете, направлен в свою железнодорожную часть.
Последние отметки о произведенных взрывах на отцовской карте находятся у городков Шевченково Харьковской области и у города Изюм. Дальше красноармеец Антонов уже ничего не взрывал.
Согласно же сведениям, найденным мной в интернете, «… с мая 1942 года по июль месяц отступающая 27-я отдельная железнодорожная бригада ведет заградительные работы в районе Купянска, Валуек, Алексеевки, Лисок, Старого Оскола».
Кое-что подтверждается настоящими документами военной поры. На сайте «Память народа», где публикуются сведения в основном о погибших и пленных наших бойцах, я вдруг обнаружил удивительный документ. В нем говориться:
«28.07 1942 г. при отходе с ж.д. участка Валуйки- Штормово после произведства заградительных работ пропал без вести Антонов Алексей Васильевич 1921 г.р. призванный Орским ГВК, красноармеец 27-й ж-д бр. бригады.»
«Однако!»- подумал я, отец никогда не рассказывал, что он пропадал без вести.
Продолжая изучать документ, еще раз удивился. Извещение это, о пропавшем без вести солдате должны были отправить в Орск на Мелькомбинат отцу Антонову Василию Степановичу, человеку, который не только никогда не жившему в Орске, но еще и умершему в далеком 1936 году.
Видимо, отец решил своей возможной гибелью на войне никого не расстраивать.
Продолжая изучать документ далее, я удивился, насколько он велик. В списке почти 650 человек, это же целый батальон солдат. И это только в одной бригаде. Как такое может быть? Я нахожу только одно объяснение: пока штаб бригады располагался в Валуйках Белгородской области, 84-й путейский батальон был в районе станции Штормово Ворошиловградской области. Между ними десятки километров. Когда немцы в очередной раз прорывают нашу оборону, стремясь на Кавказ и к Сталинграду, бригада потеряла связь со своим батальоном, и весь личный состав теперь считается пропавшими без вести. Бригадные писари составляют соответствующие списки.
Вот так и получается, что одним махом пропадали без вести целыми подразделениями наши бойцы.
После истории под Штормово, где красноармейца Антонова потеряла бригада, он отступал к Миллерово, где снова он и его сослуживцы попали в окружение, причем, настолько серьезное, что уже и батальонные начальники куда-то исчезли. Так что, рядовым солдатам пришлось выходить из котла самостоятельно.
Их группа долго ходили там по кругу, надеясь найти «дырку» в немецких позициях, через которую можно было бы выйти к своим. Пытались идти то к Вешенской, то к Калачу. Уйти незаметно для врага получилось на юг.
Сколько на их пути попалось опустевших городков и поселков. Ни советских войск там уже не было, ни советской власти. Люди либо ушли, либо таились по домам в ожидании прихода немцев. Пусто. Где магазины и склады были разграблены, где ничего не было тронуто. В одном из городков солдаты обнаружили и вскрыли магазин спортивных товаров, забрав себе несколько велосипедов. Естественно, после этого немцы, пытавшиеся их догнать, заметно отстали.
Как раз тем летом 1942 встал вопрос о судьбе железнодорожных войск, поскольку в связи с летними неудачами наших войск высокопоставленные командиры отступающих фронтов часто пытались использовать их как обычные стрелковые подразделения. Но командующий железнодорожных частей сумел убедить самого Сталина, что нельзя разбрасываться ценными кадрами, которых никто не сможет заменить при наступлении. В результате совещания решением ставки железнодорожные войска были сохраны.
Окончательно оторвавшись от немцев, но не найдя и своего начальства, воины-железнодорожники в своем солдатско-сержантском коллективе стали решать, куда им податься. Дороги было две: на юг и на восток. Красноармеец Лешка Антонов сказал, что на востоке, в Сталинграде, куда все больше откатывались советские войска, и в мирное-то время было голодновато, а на юге, на Кавказе, прокормиться всегда было проще. К его мнению, человека бывалого, прислушались. И пошла их группа на юг. Вот в результате этого гастрономического решения судьба и развела товарищей отца с их 84-м отдельным путейским батальоном, который в составе 27-й отдельной железнодорожной бригады тем временем отходил именно к Сталинграду, где потом принимал активное участие в его героической обороне.
Пока красноармеец Алексей Антонов совершал свой анабазис от Харькова до северного Кавказа, его старший брат лейтенант Михаил Антонов находился в рядах 29-й стрелковой дивизии.
6 июня 1942 г. дивизия стояла в Можайском районе Московской области. Но в виду ухудшения положения наших войск после неудач под Харьковом и прорыва немцев на южном направлении, дивизию снова погрузили в вагоны и повезли на юг.
К 20 июля 1942 составы остановились и выгрузились на станции Джутово в Сталинградской области. 299-й стрелковый полк начал готовить себе позиции у станицы Верхне-Курмоярская. В сводке по дивизии начальника штаба написано, что артиллерии не хватает снарядов всех калибров.
Уже 21 июля дивизия вступила в первые бои с немцами. Оборонительные бои продолжались до 3-го августа, а потом дивизия начала отход на восток. 9 августа она возле хутора Верхне-Кумский, 12 августа у хутора Громославка. Затем ее полки отводят в резерв. Но в резерве были недолго, уже 18 августа дивизию отправили затыкать очередной прорыв немцев у совхоза имени Юркина. Однако отбросить немцев не удалось. В боевой сводке дивизии за 20 августа так и написано: «299-й сп вел ожесточенные оборонительные бои». В сводке за 23 число после информации об уничтожении «до 800 солдат и офицеров противника» честно написано: «В результате больших потерь 1-й стр. батальон расформирован, а личный состав влит во 2-й батальон». В сводке за 24-е августа говорится, что впервые окопы 299-го полка были обстреляны зажигательными минами с белым фосфором. По отчету о потерях к 28 августа дивизия недосчитывала убитыми, ранеными, пропавшими без вести около 2800 солдат и командиров.