Страница 16 из 21
– Аркадий Львович, – уважительно обратился он ко мне, – завтра выходной день, и у меня намечен праздник в связи с присвоением мне очередного звания капитана первого ранга. Вы не смогли бы этот праздник организовать по всей форме и накрыть праздничный стол на двадцать пять человек в нашей кают-компании.
Услышав эти слова, я про себя подумал: единственное, что я в жизни умею делать – это накрывать столы. За мою долгую деятельность в системе санитарно-эпидемиологической службы я побывал на многих банкетах и принимал непосредственное участие в многочисленных торжественных мероприятиях, посвященных многим событиям. На этих праздниках я перепробовал тысячи блюд, изучил множество кулинарных рецептов и умел лично своими руками превращать обычные продукты в деликатесы. Я за время своей работы узнал много кулинарных тайн и готов был, получив широкие полномочия у руководства камбуза, на деле доказать свое мастерство и свой профессионализм. Увидев на моем лице непреклонную решимость и готовность выполнить на «отлично» порученное мне дело, капитан разрешил мне незамедлительно приступить к моим новым служебным обязанностям. Итак, шеф, свою деятельность на подлодке я начал с кухни, то есть, если выражаться по-флотски, с камбуза.
Выстроив всех своих подчиненных в одну линию и объявив им всем аврал, я устроил повару такой «шмон», и такую выволочку, какой он в жизни не видел. Вы помните, шеф, как я проверял в Вашем присутствии столовую, расположенную по улице Харьковской, после чего она месяц не работала, а заведующий производством после проверки попал от страха с расстройством желудка на больничную койку. В этом долбаном камбузе я нашел столько недостатков, что их хватило бы на всю Одессу, как любила говорить моя покойная мама. Дрожащий от испуга повар, назвавшийся коком, – это я уже потом узнал, что поваров по-флотски называют странным именем кок – стал заикаться и не смог мне ничего путного объяснить, как он докатился до такого беспредела. После этой проверки я его отстранил от работы в камбузе и списал в обычные матросы. Подобрав на его место двух смышленых молодых ребят, начал с нуля обучать их поварскому искусству. После наведения идеального порядка в камбузе я приступил к выполнению конкретного задания, для чего провел тщательную тотальную ревизию всех складских помещений и хранящихся в них запасов продовольствия и пришел в полный восторг. Количество хранящихся продуктов, относящихся к классу деликатесов, зашкаливало мое воображение. Ни один из наших лучших минских ресторанов ни в какое сравнение не шел с тем богатством, которое я обнаружил здесь. Одних только деликатесных сортов рыбы я насчитал более шестнадцати, не говоря о солидных запасах крабов, икры паюсной кетовой, а также морского гребешка. С таким количеством обнаруженных мной продуктов задание капитана, как я понял, было вполне выполнимо. Особое внимание я уделил ревизии посуды, хорошо понимая, что сервировка стола придает не только аппетитный вид самой еде, но блеск посуды и ее формы должны радовать глаз каждого приглашенного к праздничному столу. Из имеющейся посуды я отобрал только то, что притягивало взгляд. Вы же понимаете, я в этом толк знаю. Готовясь к торжеству, я обращал внимание на каждую мелочь, добиваясь совершенства и гармонии подаваемых к столу закусок и приправ. Я с любовью вставлял маслины вместо глаз молодым поросятам, фаршированным по морскому обычаю гречневой кашей, проделывал прочие кулинарные фокусы. К вечеру все приготовления были закончены. Осмотрев предстоящее поле «праздничной битвы», я остался доволен своей работой и отправился докладывать командиру. Я отрапортовал ему, что его задание мною выполнено. После моего доклада капитан решил лично осмотреть и оценить мою работу. Подойдя к празднично накрытому столу, он потерял дар речи. Он долго смотрел на крутые горки и пирамиды салатов, выделанные с художественной фантазией из овощей и фруктов, стоявшие как солдаты на параде, в окружении удивительно красивых, как будто живых представителей морей и океанов. Накрытый мною стол впечатлял. Он никого не мог оставить равнодушным и произвел на командира сильное впечатление. Однако его удивительная выдержка не оставила его и на этот раз. Он произнес всего несколько слов:
– Товарищ Рябов, я доволен. Вы, оказывается, большой мастер, я приглашаю Вас быть сегодня моим гостем. Все, что я увидел на праздничном столе, хочется не только попробовать, но и даже потрогать руками. Это большое искусство, а Вы, я еще раз повторяю, большой мастер.
С этими словами он вышел из кают-компании, а я бросился к себе в каюту, чтобы успеть переодеться к торжеству. Ровно в девятнадцать часов по московскому времени я, вытянувшись по стойке «смирно», встречал у входа в кают-компанию командира и его гостей. За это время я успел не только переодеться, но отпечатать список приглашенных и распределить в соответствии со званиями их места за столом. Для себя я наметил место в самом конце стола, чтобы следить за порядком и в любую минуту владеть ситуацией. Я понимал, что мое место с краю, так как я попал на это мероприятие совершенно случайно. Командир мог меня не пригласить, но уж раз пригласил, то я должен по-прежнему выполнять свои обязанности, следить за порядком, очередностью подаваемых блюд и как можно меньше мозолить глаза приглашенному обществу. Главное для меня было не высовываться и руководствоваться известной одесской поговоркой: «Высовывайся, высовывайся, морда будет еще та». Конечно, мне было любопытно наблюдать за всей этой компанией, но так как я был официально приглашен, возле меня стоял столовый прибор, поэтому мне пришлось выступать в роли и наблюдателя, и гостя. По команде капитана были наполнены бокалы и поступила новая команда: «Пить до дна». Пить надо было, в самом деле, до дна, так как замачивалась еще одна звездочка к погону – такова была традиция, и чтобы не нарушать ее, мне пришлось три раза подряд до дна опорожнить свой бокал. Я слегка поплыл, а это ведь было только начало торжества, и я решил, чтобы окончательно не наделать глупостей, выбыть из этой игры преждевременно, так как не надеялся на то, что мне удастся сохранить силы, чтобы довести это праздничное мероприятие до полной своей победы. Приняв такое решение, я после третьего тоста, как говорят моряки, «лег в дрейф», нырнул на глубину, то есть затаился под столом. В этом маневре для меня таилось спасение, так как накал торжества возрастал, а мне надо было осмотреться и сохранять трезвый ум, немного передохнуть и поближе познакомиться с офицерским составом подлодки. Выбранная мною позиция полностью отвечала моим планам и давала мне большие преимущества перед всеми остальными. Под столом я был незаметен, а сам слышал все разговоры, был в курсе всего того, что происходило за столом, а главное, в огромной компании я был один, и никто не мешал мне думать.
Начало службы на флоте мне нравилось. Во-первых, это не фронт и не казарма, у меня собственная каюта, любимое дело, которым я всю свою сознательную жизнь занимаюсь, оно обещало мне на время службы сытую и довольную жизнь. Только надо было постараться и стать для командира подлодки незаменимым винтиком, и тогда все будет в порядке. А торжество тем временем двигалось по намеченному плану. Выпили за упавшую на погон звезду, а после этого, как принято, первый тост произнес секретарь партийной организации. Меня это очень обрадовало, после его выступления я понял, что советская власть везде одна, как на суше, так и на море, а коммунистическая партия была везде бессменным рулевым и ее руководящая роль была видна на любом мероприятии. Примерно через час после моего «глубинного маневра» ко мне начали присоединяться единомышленники. Они, в отличие от меня, попав к Бахусу в объятия, падали под стол поочередно без лишнего шума и суеты. Вскоре все пространство под столом заполнилось до отказа. Пересчитав количество выпавших в осадок гостей, я осторожно покинул свою «бухту спасения». Я поднялся на прежнее место, оглядел внимательно поле брани и, убедившись, что мои усилия не пропали даром, я остался доволен – почти все было съедено и выпито. Почти все гости лежали под столом, а на стуле за столом спал командир. Он, в отличие от своих подчиненных, отдыхал на собственном стуле. Оценив сложившуюся обстановку, я приказал своим подчиненным осторожно и аккуратно, чтобы не потревожить сон спящих гостей, накрыть стол заново. В течение часа дружная команда коков под моим чутким руководством воспроизводила точную копию тех блюд, которые красовались раньше, и мне показалось, что повторно накрытый стол выглядел даже более торжественно и нарядно по сравнению с прежним, и я в этом не ошибся. Командир, очнувшись и увидев накрытый стол, высоко оценил мои старания. Он подошел ко мне и сказал: «Всякое видел в жизни, но ты, старший лейтенант, удивил даже меня, морского волка, и я этого никогда не забуду».