Страница 52 из 62
Я приоткрыла дверь, разыскивая глазами профессора. Сидит себе, как ни в чём не бывало, вглядывается в монитор компьютера. Я постучала в дверь с внутренней стороны, и уже не из вежливости, а для привлечения внимания.
– Добрый день. Разрешите?
– Пожалуйста, пожалуйста! Что пожелаете?
– Честно говоря, больше всего я желаю, чтобы вы меня узнали.
– Вы по поводу зачёта? Так консультация назначена на…
– А я похожа на студентку?
Профессор, наверное, не привык к таким оборотам. Вошла без спросу, веду себя без должной вежливости, вопросы задаю, тогда, как он их задавать привык. Профессор соображал, что ответить.
– Я не то чтобы по делу. Просто посмотрите на меня и вспомните – вы меня знаете? – я подошла к знакомому столу в знакомом кабинете: вот и кресло – последний оплот человечества, графин с водой.
– Простите, но я не думаю, что мы знакомы, – он меня пытливо рассматривал, приподняв очки. – Напомните мне, где мы могли встречаться и по какому поводу. Я в таком возрасте, когда для памяти пьют таблетки, – профессор улыбнулся. Большинство учёных – юмористы и очаровательные остряки, я их обожаю. Они – интересные.
– Виделись мы с вами год назад, здесь, в вашем кабинете, мы говорили тут про живые формы, которые несут в себе энергию определённых видов… в рамках вашей докторской диссертации. С нами были ещё два парня.
Учёный муж задумался, глаза под очками приняли округлённую форму и тёмную глубину, он молвил, встав со стула и заложив руки за спину:
– Помилуйте, девушка, такой темой я никогда не занимался…
– Хватит вешать мне лапшу на уши, – это я не вслух, это проснулась львица во мне.
– Ваше предположение нетривиально, но…
В дверь постучали.
– Да-да.
– Прошу прощения, – Роберт пришёл спасать профессора от меня, он верно понял, что я решила запытать профессора, – но нам срочно нужно уезжать, – и смотрит на меня взглядом повелительным, не терпящим возражений.
– Конечно-конечно, – ещё бы, профессор не возражал, он был рад выпроводить странную дамочку.
Повелительный взгляд притягивал, но ноги мои приросли к полу, и я открыла рот, что бы задать следующий вопрос профессору, но Роберт вошёл и вытащил меня из кабинета. Там он отпустил меня, но воспользовавшись свободой, я ворвалась обратно:
– Кстати, я хочу поблагодарить вас! Без вас ничего бы не вышло!
Я хотела подойти и приобнять учёного мужа, но руки Роберта вернули меня за дверь.
– Зачем ты пугаешь людей. Ты глаза его видела? Доведёшь пожилого человека до сердечной болезни. Сжалься.
Роберт, смеясь, уводил меня прочь от манящей двери.
– А профессор меня не узнал, и не занимался никогда подобной темой.
– Ты этому удивляешься?
– Уже нет. Становится скучно. Никто меня не узнаёт, никто ничего не знает. Одно и то же.
На завтра нам предстояло посетить ещё одно место. Если и там меня не узнают, то всё – уезжаем. И вопросом моего происхождения больше я не задаюсь. Чрезмерно он сложен – как-нибудь сам прояснится. А если и не проясниться, то и так сойдёт.
***
Наутро мы взяли напрокат автомобиль и отправились к моим родителям.
Дул свежий ветер, разгоняя вчерашние тучи, а я от души давила на газ и любовалась набирающей цвет тайгой вдоль дороги. Раз меня нет, значит, нет дорожных правил, и тем более постов с замечательной аббревиатурой «ГИБДД».
– Тебе не стоит общаться с моей сестрой, ты набираешься у неё вредных водительских привычек.
– Я передам ей твои пожелания.
Детский восторг переполнял меня. Я люблю место, где я родилась. Сколько бы я не путешествовала, погружаясь в богатство земных стихий, возвращаясь в эти места, в этот лес, я чувствовала трепет.
Нет – он не был уютным, безопасным местом. Дремучий, тёмный. Стоит только зайти вглубь и на миг потерять контроль – всё: отсюда не найти выхода, здесь стороны света головокружительно быстро меняются местами, здесь тают на глазах ориентиры. Здесь неподвижное молчание, возникающее при твоём появлении, когда слышно, как падает сухой лист с дерева, через минуту взрывается первозданными звуками: разноголосьем птиц, разговорами крон деревьев наверху под дыханием ветра, журчанием ручья где-то под мшистым пнём, скрипом старой ветки, звоном падающей капли росы с тонкой хвоинки, шуршанием лапок муравьёв под сухим листом, урчанием зверя… А ещё здесь живёт звенящая тишина в прозрачном зимнем воздухе: на просторе, где замерло время, остановилось движение, где ничего нет, кроме чистой белизны глубокого снега и леденящего запаха мороза.
Лес затягивает меня внутрь незаметно и неощутимо. Вдох – и я уже там, внутри. Дикость! Энергия! Они пленят!
Бороться нет смысла – тайга сильнее, остаётся сдаться на милость и следовать её законам, дикому древнему зову, тогда, возможно не только выживешь, но узнаешь великую тайну.
Любуясь тёмными елями, я заметила на обочине бледное пятно. Пятно ли? Но такое знакомое.
На полном ходу я развернула машину ровно в противоположную сторону, оставив на асфальте тёмный дымящийся след от колёс, а на Роберте – лужу с водой, которую он пытался в это время выпить из бутылочки.
Хитрейшая штука: будешь тысячу раз упражняться в каком-нибудь трудном деле, тренироваться, пробовать, и всё равно не сделаешь правильно. Упорным трудом, наконец, добьёшься чего-то путного, но едва ли идеального. Но вдруг в единый раз можно сотворить любой трюк. Особенно, если это жизненно важно или невероятно интересно. Посему, на любое дело ресурс беспрестанно есть и вовремя. Важно ресурс узреть и воспользоваться им. Просто, когда так интересно и категорически важно, то воспользуешься не задумываясь. А по большому счёту, ресурс всегда рядом, но от того, что ты такой безучастный к жизни, ленишься применить лежащее рядом благо.
А сейчас мало сказать – было интересно, было страсть как интересно, что волосы наэлектризовались. Потому машина остановилась рядом с пятном на дороге, сама собой, будто без моего участия. Я же во все глаза таращилась на пятнышко.
– Предлагаешь поменять транспортное средство? – Роберт снимал рубашку и отжимал мокрую её часть в открытое окно.
– Оно уже давно не ездит, – я вышла из автомобиля.
Замеченным издалека пятном было не что иное, как старые песочного цвета «Жигули». Стоят себе на том же месте, где я их оставила, уходя в лес. Вандалы, дожди и ветер не сжалились над старой машиной: колёса сняты, стёкла разбиты, номерной знак изъеден ржавчиной, водительского сиденья нет, как и руля. Бедная.
– Старая знакомая?
– О, да. Эта машина моего деда. Она, в самом деле, старая. Дед учил меня водить – в три года я уже крепко держала её руль, которого больше нет.
– Почему она здесь?
– А потому… Потому, что я на ней уезжала из дома родителей на следующий день, после того, как я вылезла из подвала, где проводился эксперимент. Уехала я к родителям на угнанном внедорожнике, возвращалась на ней. По пути двигатель заглох. Я была плохо вменяема, я не знала, что делать, и пошла в лес – поискать воды, пить очень хотела. В лесу я забрела далеко, заблудилась и влипла в болото, встретила там Лесника (или Лешего?), он меня вывел к полю, там я встретила семью на автомобиле, они меня забрали с собой. Ещё в лесу скоротечно весна превратилась в лето, а я вдруг очнулась без сознания в эНСКе: меня вытащили из угнанного внедорожника ребята из охраны – лысый такой, начальник их, и ещё один…
– Ты мне этого не рассказывала.
– Да потому что этого совсем в толк взять не могу, я даже пыталась позабыть, правда, напрасно: внушаю себе, что приснилось мне это, или бред от удара головой. Но вот следов от удара нет. Да и подвала, выходит, не было. И меня тут не было. Тьфу, чушь экая… Какая же у меня весёлая и разнообразная жизнь, – я без сил уткнулась в плечо Роберта.