Огола и Оголива

–Да, заработает она!– злобно закричала мама.– Какая у неё там зарплата будет,– на хлеб не хватит!

В общем, от бабушки пришло благословение, а от мамы – проклятие. Это было подло с её стороны: она же сама грезила, чтобы я работала в библиотеке, выпросила для меня это место, а теперь попрекала!

Часть вторая.

Глава десятая.

Я остаюсь.

И я, я остаюсь.

Там, где мне хочется быть.

И пусть я немного боюсь,

Но я, я остаюсь,

Я остаюсь, чтобы жить.

Анатолий Крупнов.

–А, это ты! Пришла всё-таки! Молодец! Ну как, родители не узнали? Какая ты нарядная сегодня!

Если осенью Света предпочитала халат, то сейчас на ней была ослепительно белая блузка хорошего кроя и серая длинная юбка, которую она сама же себе и сшила «для свидетельства об Иегове», а на плечах – светло-жёлтая ажурная шаль. Неужели она вырядилась так ради меня, в честь того, что я «продолжила учёбу»? И вид у неё в этом наряде был такой русский, такой православный!

И Огола сказала за стенкой тихо и грустно:

–Светочка, она пришла всё-таки? – и вышла поздороваться.

И Огола сегодня разоделась в пушистую белую кофту и серую юбку из клиньев. Просто как какая-то старая, богатая купчиха. Получается, они осознавали, что их учение может напугать, ввергнуть в панику, заставить спастись бегством.

Ну и я сегодня тоже решила соблюсти «свидетельский дресс-код»; надела юбку, подаренную маму (надо же её ну хоть куда-то носить!), розовый индийский свитер, – с ним очень красиво сочетались чёрный шёлковый воротник и манжеты. Я в них ещё в школу ходила.

–Как насчёт работы? – по-родственному спрашивает Огола.

–Была очень хорошая работа в Москве, но в последнюю минуту взяли своих,– пожаловалась я.

–А какая? Секретарём? Писать что-нибудь?– догадалась Светлана.– А ты не хочешь стать продавцом? А то я часто вижу объявления, что нужен продавец…

–Да что ты, что ты, Светочка!– замахала Огола на неё руками.– Там своруют, а она – отвечай за недостачу!

–Но, там же у них вроде закрыто, под стеклом…

–Да они на складе своруют! А если они ей недостачу в кассе сделают? – со знанием дела сказала Огола. – Ну, ничего, Аллочка, может, мама в Щёлкове тебе что-нибудь найдёт…

–Но я хочу именно туда! – не сдавалась я. – Мне эту работу нашли…мои новые друзья!

Вряд ли Захарова, и её муж, которых я так любила, считали меня своим другом, – просто назойливой мухой. Или приблудной кошкой, которой можно в виде одолжения и почесать за ушком. Ей даже молочка ни разу не налили. Вот Соколовой я нравилась, как забавная обезьянка, но я её ненавидела, потому что она занимала рабочее место, которое могло стать моим. Но мне было важно соврать и самой себе, и другим, что у меня есть друзья.

–Вон и Мытищи город большой, Аллочка, и Подлипки.

–Да мама хочет, чтобы я работала рядом с домом.

–А ты у них одна?

–Да.

–Значит, они просто жалеют тебя.

–А учиться ты не хочешь? – спросила Света.

–Нет.

–Хе-хе, высшее образование! Ну, есть оно у них, ну и что? Торгуют на рынке тряпками со своим высшим образованием! А вот я, хоть и без их высшего, всю жизнь проработала на инженерных должностях! И в двадцать девять лет сама построила дом! Мне моя свекровь так и сказала: «Рая построила дом ни по уму, ни по возрасту»,– потому что, ну какой ум в двадцать девять лет? В Чертанове, пока нас не сломали… Светочка, а у вас по воскресеньям Библии не продаются? Надо Библию Алле.

–Да вот были…А какую? Там формат бывает разный и перевод немножко не такой.

–Светочка, та женщина из Фрянова просила меня, чтобы шрифт был покрупнее.

–Мне бы с картами,– заказала я.

–Тебя вот такая устроит? Или тебе, может быть, тоже шрифт побольше? А то я смотрю, ты как-то…

–Нет, крупный шрифт – у кого дальнозоркость, а мне – любой.

–А то я в воскресенье стояла-стояла, думала-думала, купить, не купить. Потом смотрю, она стоит 32 тысячи, а у меня всего 26 тысяч рублей…

–Вот, возьми деньги: я сейчас мужчину обучаю, немолодой уже мужчина, ему лет столько же, сколько и мне, – вот он просил. Он ко мне домой приходит.

–Ал, а тебе Библию купить?

–Да у меня сейчас денег нет.

–Тогда пока этой пользуйся.

–На Ивантеевке, в том доме, который мне дали, живёт пятидесятник, – он какой-то подполковник, что ли, в отставке. Его жене недавно в бедро вставили этот…этот…

–Стержень?

–Он мне говорит: «Я принадлежу к 144 тысячам!» Я ему: «Николай, так они уже набраны!» – «Нет, я всё равно принадлежу!» Но Библию он наизусть знает, она у него вся расчерчена!

–А пятидесятники – это кто?

–Это секта, где, как они говорят, к ним Святой Дух на пятидесятый день сходит, и они «говорят на языках». Этот мне заявляет: «Иисус Христос – Бог!» – «Да, Николай, Бог, но не всемогущий». Что ж, пора брать молитву,– опомнилась Огола. – Иегова, благослови это маленькое собрание из трёх человек, и всё братство по лицу земли. Благослови сестру Светлану с мужем Виталием, и благослови ученицу Аллу, чтобы у неё с родителями всё было нормально, ибо они не познают истины. Аминь.

–Аминь! – гаркнул хор.

–Вот, теперь ты у нас сестра Светлана, – довольно хмыкает Огола.

Мне всё это слышать очень неприятно. А я – ещё ученица. Потом я узнала, что в других сектах братьями и сёстрами назывались все те, кто ходит на богослужения и факультативные мероприятия, а здесь – только после «крещения». Просто как у масонов: ученик, подмастерье, мастер, магистр ордена.

Сегодня мы проходим главу «Иисус Христос – ключ к познанию о Боге».

–«Ты стоишь у дверей своей квартиры и возишься с ключами, – читала я, как всегда, не вникая в смысл. – На лестничной площадке холодно и темно, но дверь никак не открыть. Замок не поддаётся! Тот ли ключ ты выбрал? А может быть, его кто-то сломал? Этот пример хорошо иллюстрирует замешательство в религиях этого мира относительно познания о Боге. Многие испортили этот ключ, открывающий это познание, исказив роль Иисуса Христа. Они исказили роль Иисуса, поклоняясь ему как Всемогущему Богу».

Мои родители, а также дед и бабушка, верили в Иисуса Христа, как в Бога, только ничего мне о Нём не рассказывали. Мама всегда угрожала нам злым и мстительным, ветхозаветным Богом-Отцом. Отчима потряс фильм «Иисус из Назарета», особенно его последняя серия о мартисе – крестной смерти.

–Иисус Христос, Аллочка, это «художница», искусный помощник Иеговы, он трудился под руководством Иеговы над созданием всего сущего. Понятно тебе? Поняла теперь?

–Да, конечно.

–Так кто такие Иисус и Святой Дух?

–Иисус Христос – первое творение Иеговы, а Святой Дух – действующая сила, отходящая от Бога, – отбарабанила я.

Во время чтения Злата носится по комнате, – кричит, скачет, мешается.

–Она уже отвыкла просто от наших занятий, – объясняет Света.

–Скажи-ка, Аллочка,– доверительно начинает Огола, – а достаточно ли нам нашей веры?

–Нет, конечно! – оживилась я. – Вот что в «1-м послании к Тимофею сказано»: «Если брат и сестра наги, а вы скажите им: идите и грейтесь, что толку от такой веры?»

–Да-да! – радуется Огола.– Только это не Тимофей, Аллочка, а Иаков. «Да, если брат и сестра наги…» В нашем собрании они могут получить помощь духовную и материальную, если трудно бывает. Бесы-то, хе-хе, «тоже веруют и трепещут»!

–Веру надо подкреплять делами, а это очень трудно, – разволновалась я. – В Индии говорят: без труда не сделаешь добра. Или стало человеку плохо, упал он на улице, все зубоскалят, а он – умирает. А кто-то хочет и может помочь, но стесняется.

Меня выслушивают очень внимательно:

–Да,– как бы соглашается Огола,– добрые дела мы, конечно, тоже должны делать.

Звонок в дверь. Света встаёт, возвращается, и, – нарядная, прекрасная, – склоняется над Оголой, и, преданно заглядывая в глаза, шепчет: